Пилот

Микки Спиллейн

Пилот

Глава 1

Я сидел с недопитой чашкой кофе в руке и смотрел, как обслуживали раздолбанный старый «мустанг», стоявший на взлетной полосе. Ничего интересного в этом не было: я это видел много раз. Меня больше привлекла блондинка, которую я разглядывал через застекленную стенку бара. Она знала, что я наблюдаю за ней, и повернулась так, чтобы получше продемонстрировать мне свои ножки.

Первый шаг навстречу большой игре, подумалось мне.

Она клюнула на меня, осталось только поддеть. Вид у меня был что надо, ни дать ни взять герой фильма «Последнее шоу»: старая куртка американских ВВС, кожаный шлем, защитные очки торчат из кармана. А она была мечтой, в облегающем фигуру костюме, и ее волосы полыхали, словно закат солнца.

Загвоздка была в том, что я знал ее, а она не знала меня. Три года тому назад Лоис Хэйс брала у меня интервью в немецком госпитале, пытаясь понять, почему я был заинтересован в том, чтобы сбросить боеприпасы в Венгрии со старого «Ю-88». Я бы мог сказать ей, что сделал это за деньги, но моя физиономия была немного попорчена осколками шрапнели и забинтована, лицо болело, и я не был расположен к болтовне. В то время Лоис числилась в подразделении медсестер.

Доминик Лолла, который на задрипанном пароходике переправил меня контрабандным путем обратно в Штаты, тоже знал ее. Аккредитованный корреспондент газеты «Сёркит», он не одобрял тех, кто писал статейки для Дункана Найта, чья колонка в «Вашингтон инсайд» была посвящена нападкам на нашу военную политику.

Я улыбнулся ее отражению. Да, черт возьми, если уж идти по скользкому пути газетных нападок, то лучше всего такими изящными ножками. А ножки у нее были заманчивых округлых форм. Нейлоновые чулки блестели, а там, где они кончались, я успел увидеть полоску неприкрытой загорелой кожи, прежде чем Лоис натянула юбку на колени. А когда вы смотрите на ножки, то не замечаете людей. Поэтому здоровенный парень, который подошел ко мне, застал меня своим вопросом врасплох.

— Мистер Фэллон? — У него было угловатое лицо, лишенное всякого выражения, но готовое растянуться в улыбке, если того потребуют обстоятельства, хорошо скроенный костюм, но не новый и, по всей видимости, экипированный на все случаи жизни, а из-за его спины выглядывал тип небольшого роста, с недовольным прищуром глаз.

Я встал.

— Полицейский?

— Лейтенант Траски, городская полиция. — Он протянул мне руку. — Что, заметно? — В его голосе сквозило любопытство. Его рука была жесткой.

— Немного.

— Это мистер Дел Рид, из прокуратуры штата. — Второй мужчина быстро кивнул и вытащил свою папку.

— Я бы хотел поговорить с вами, если у вас есть несколько минут, — сказал он.

— О чем?

— А у вас есть несколько минут? — вежливо переспросил Траски.

— Конечно.

— Тогда поговорим.

За моей спиной блондинка снова вытянула ноги и посмотрела на нас. Дел Рид направился через бар в маленький зал ресторана. Траски шел рядом со мной, и я заметил пистолет, выпирающий из-под его пиджака.

— Как долго вы знаете Такера Стэйси, мистер Фэллон? — Дел Рид решил не тратить ни минуты и сразу перейти к делу.

— С 1942 года, — ответил я. — Мы вместе служили в армии. И были курсантами училища ВВС.

— Вы были вместе в одном подразделении. В 252-й эскадрилье истребителей, насколько я знаю.

— Если вы все знаете, какого черта тогда спрашиваете?

— Послушайте, Фэллон...

— Послушайте, Траски. Хватит играть со мной, переходите к делу. Я не мальчик.

Рид вспыхнул, но лейтенант жестом успокоил его.

— Хорошо, к делу. — Он вытащил папку-скоросшиватель и, держа в руке, стал перелистывать содержимое. Это был автоматический жест свежеиспеченного бюрократа — больше для придания значимости себе, нежели своей работе.

— Вы были демобилизованы вместе и решили сообща затеять одно предприятие...

— Да, опыление урожая, — прервал я. — Однако мы прогорели и расстались.

— ...В последнее время, за исключением встречи ветеранов эскадрильи в 1954 году, больше контактов с ним не имели. — Он поднял взгляд от папки и уставился на меня.

— Ну и что? — спросил я.

— И вдруг — как гром среди ясного неба — он оставляет вам наследство в полмиллиона долларов.

Я поставил чашку кофе и облокотился на стол. Этот коротышка явно хотел меня на чем-то подловить.

— Его семья оспаривает наследство?

Рот Рида скривился.

— Вы же знаете, у него не было семьи.

— Значит, штат?

— Ну... нет.

— Чего вы мешкаете, мистер Рид? Вы же видите, что вам не к чему подступиться. Бросьте вы это дело, пойдите лучше прогуляйтесь. Ваши слова меня нисколько не заинтересовали.

— Дел Рид хочет... скажем так, предупредить вас, мистер Фэллон, — спокойно произнес Траски.

— Я еще даже не утвержден в правах наследователя, — напомнил я ему. — Я приехал сюда, потому что мне написал его адвокат. Почему в это дело вмешиваются еще и власти штата? Такк оставил старому другу аэродром. Я лечу сюда, чтобы узнать, что к чему, и не успел еще прибыть, как начинается какая-то возня.

— Вы знали о его завещании? — спросил Рид.

— Нет. Но оно меня не удивило.

— Почему?

— Потому что мы — два сапога пара. Ни у него, ни у меня никого больше нет. В армии мы всегда держались друг за дружку, и, если одного из нас подбивали, его место занимал другой. В общем, это то же самое, что подарочный набор с авторучкой и карандашом.

— Кто оформлен получателем страховки за вас, мистер Фэллон?

— Приют для сирот, мистер Рид. У Такка страховка была оформлена точно так же. Если вы просмотрели все бумаги, то должны быть в курсе.

Он пропустил колкость мимо ушей.

— У вас есть завещание?

— Мне-то зачем? Кроме этого «мустанга», у меня ничего нет.

Траски побарабанил пальцами по столу.

— Старый истребитель, да?

— Вы ведь знаете, чего же спрашиваете?

Полицейский улыбнулся и пожал плечами:

— Нужная вещь?

— Для меня — да, — ответил я.

Рид захлопнул папку.

— И для каких целей?

Я указал на его папку:

— А там что — не написано?

— Там написано, что вы работали на одну кинофирму. Я не понимаю, что там можно делать на самолете...

— Вы вообще мало что понимаете. Вы были выбраны или назначены на эту должность?

— Назначен, но...

— Значит, над вами стоят не меньшие дураки.

— Послушайте!

— Да заткнитесь вы! — Я взглянул на Траски, который едва сдерживал улыбку. — Вот уже десять лет я выполняю отдельные поручения кинокомпании «Демерет пикчерз». Когда они выезжают на съемки фильма, я получаю пленку, заснятую за день, и лечу с ней в лабораторию, а на следующий забираю в лаборатории уже проявленную пленку и лечу с ней обратно. Этим я и занимался до последнего времени. А теперь все же давайте-ка ближе к делу, в которое вы пытаетесь меня втянуть.

Траски спросил:

— Если вы унаследуете «Большую К», что вы с ней собираетесь делать?

— Развивать фирму... или продам... Черт, откуда я знаю! А у вас есть идеи?

— Кое-что есть.

— Тогда выкладывайте.

— Сначала посмотрим, с чего вы начнете.

Мне все это стало надоедать — и даже немного блондинка за окном.

— А что Такер делал с ней? — спросил я собеседников.

Траски покосился на Рида и, когда прокурор кивнул, ответил:

— Наше начальство придерживается мнения, что ваш друг мог быть вовлечен в кое-какие темные делишки.

— А какие именно?

Он пожал плечами:

— Во Флориде полно мест, где можно прокручивать махинации, которые могут стоить жизни. — Они встали, и Траски сказал: — Увидимся завтра. Мы просмотрим все бумаги вашего друга — деловые и личные. Просмотрим всё. Вы вправе написать жалобу, если хотите.

Я продемонстрировал ему свою самую широкую улыбку.

— Черт! Мне-то зачем? Ради бога!