Ядовитый плющ (Сборник)

— Мисс Фрэзер просит узнать, действительно ли речь идет о неотложном деле,— сказал он после того, как мы поприветствовали друг друга.

— Да, мистер Вульф считает его первостепеннейшим.

— Тогда пойдемте.

Мы поднялись на лифте и вошли в большой, как зал, холл, где почему-то все и собрались.

Мисс Фрэзер затерялась на зеленом диване среди массы подушек. Дебора Коппел устроилась перед пианино. Элеонора Вэнс сидела на краю огромного письменного стола. Тилли Стронг расположился в обширном кресле, а Натан Трэйб возвышался в центре помещения. У противоположного конца дивана стояла Нэнси Шеппард.

— Это Гудвин пришел,— сообщил Билл Медоуз, хотя в этом все уже убедились сами. Потом он добавил, обращаясь к мисс Фрэзер: — Он толкует о каком-то важном деле.

— Это займет много времени, мистер Гудвин? — спросила мисс Фрэзер.

Она выглядела очень свежей и отдохнувшей.

— Боюсь, что да,— ответил я.

— Тогда я должна буду попросить вам немного подождать.— Казалось, что она говорит об одолжении.— Мистеру Трэйбу некогда, он торопится на деловую встречу, а мы обязательно должны прийти к какому-то решению. Вам должно быть известно, что мы потеряли заказчика. Кому-нибудь подобное событие испортило бы настроение, но только не нам. Вы знаете, сколько фирм хотят занять место «Ни-Спот»? Шестнадцать!

— Чудесно! — воскликнул я.— Я, конечно, охотно подожду.

Я занял кресло, стоящее в стороне.

А в следующее мгновение о моем существовании начисто забыли все присутствующие за исключением Нэнси, по лицу которой было видно, что она не слишком-то мне доверяет.

— Мы должны проголосовать,— сказал Тилли Стронг, тиская в руках очки.— По-моему, только пять фирм заслуживают внимания.

— Четыре,— возразила Элеонора Вэнс, быстро взглянув в какую-то бумажку.— Я уже вычеркнула «Флафф». Таково, кажется, и твое мнение, Маделина?

— Это вполне достойная фирма,— с сожалением заметил Трэйб.— Она предоставляет своему отделу рекламы три миллиона долларов.

— Ты только все осложняешь,— сказала Дебора Коппел.— Ведь мы не можем заключить договор с каждой фирмой, и потом, я полагала, что ты за «Мельтетт».

— Да,— сказал Трэйб,— но на карту ставятся такие суммы! Что вы думаете о «Мельтетт», мисс Фрэзер?

Он единственный обращался к ней без фамильярностей.

— Я их еще не пробовала.— Она оглянулась, словно искала что-то.— Где образцы?

Нэнси немедленно ответила:

— На пианино.

— Мы должны, наконец, прийти к соглашению,— сказал Стронг, подчеркивая эти слова выразительным жестом.— И потому я хочу повторить, что все наши заказчики решительно высказались против подачи их продукции так, как это было с «Ни-Спот».

— Ну, это мы уже уладили, потому-то и идет речь только о четырех фирмах,— ответила Элеонора Вэнс.

— И вообще,— заявила мисс Фрэзер,— решать, какова будет программа и ее оформление,— нам, а не заказчикам.

— Конечно, ты хочешь сказать, что все в первую очередь зависит от тебя, Маделина,— раздраженно проворчал Билл Медоуз.— Но мы это и так знаем.

— Значит, осталось четыре фирмы,— повторила Элеонора Вэнс.

— Ну хорошо, давайте наконец голосовать,— высказался Тилли Стронг.

— Мы не сдвинулись ни на шаг,— проговорила Дебора Коппел.— И самое плохое во всем этом то, что никаких серьезных возражений каждой из фирм предъявить невозможно, поэтому окончательное решение остается за Маделиной.

— Я готов,— сказал Трэйб тоном человека, который сжег за собой все мосты,— отдать свой голос за «Мель-тетт».

Выслушав заключительные аргументы, я должен был признать, что каждый присутствующие выбрал из четырех фирм какую-то свою. Кроме того, по-моему, ни у кого на лице не было раскаяния убийцы.

Поскольку у меня в кармане лежало «анонимное письмо», то все свое внимание я, естественно, сконцентрировал на Элеоноре Вэнс. Но ее, как и остальных, полностью поглотила проблема предстоящего голосования,

В конце концов число фирм сократилось до двух, и Трэйб опять попросил мисс Фрэзер попробовать образцы предпочитаемого им «Мельтетт».

— Они наверху, на пианино,— сказала Маделина Фрэзер,— подай-ка мне их, Дебора.

— Нет! — пронзительно вскрикнула Нэнси Шеппард.

Дебора Коппел, взявшаяся было за красную коробку, удивилась.

— Что случилось, Нэнси?

— Они могут быть опасны,— ответила Нэнси, протягивая руку к конфетам.— Разрешите сначала мне.

Все ошеломленно уставились на нее.

— Не пори чепухи! — презрительно сказала Дебора Коппел.

— Пожалуйста, разрешите...

— Ерунда!.

Дебора демонстративно достала из пачки пралине, надкусила и тут же внезапно выплюнула.

Увидев, как исказилось ее лицо, я мгновенно подскочил к ней.

Она же, вскинув руки, приглушенно вскрикнула:

— Маделина! Не допускай, чтобы...

Тут подбежал Билл Медоуз, за ним — мисс Фрэзер, и мы потащили Дебору к дивану. Но, выскользнув из наших рук, она в конвульсиях упала на пол.

— Немедленно врача! — крикнул я Трэйбу. И тут заметил, что Нэнси собирается прибрать коробку с пралине.— Оставьте все как есть и держите себя в руках! — набросился я на нее. А потом обратился к остальным: — Никто ничего не должен трогать! Понятно?

 21

Только в четыре часа дня у меня появилась возможность уехать домой. Но я решил выждать и попытаться выяснить еще какие-нибудь подробности. Ниро Вульфу я, конечно, уже сообщил о случившемся по телефону.

Когда появился врач, Дебора Коппел была уже мертва, и ее тело вынесли.

Сидя на зеленом диване, лейтенант полиции Роуклифф из комиссии по расследованию убийств и один из прокуроров, обсуждали вопрос вероятности почувствовать запах цианистого калия. В самой своей основе он показался мне пустым, ведь те, кто могли на него ответить, уже ушли из нашего мира.

За широким столом другой лейтенант допрашивал Билла Медоуза. В столовой два детектива в штатском терроризировали мисс Вэнс. На кухне какой-то сержант беседовал с горничной Корой.

В следующей комнате я нашел Тилли Стронга и Натана Трэйба, сидящих у стены. У окна стояла Нэнси. В центре расположился полицейский. Наблюдая за ходом дела, из одного помещения в другое бродил, как призрак, сержант Перли Стеббинс.

И наконец, мисс Фрэзер в ее спальне лично допрашивал инспектор Крамер. Приехал также заместитель шефа нью-йоркской полиции комиссар О’Хара.

Инспектор Крамер, знакомый со всеми участниками драмы по предыдущим допросам, сосредоточился сперва на выяснении их передвижений во время совещания.

По поводу коробки с конфетами «Мельтетт» никаких разногласий не было. Натан Трэйб, который так ратовал за эту фирму, принес сюда пралине в пятницу, поскольку уже Знал, что «Ни-Спот» из программы выходит.

Это было после обеда, между половиной третьего и тремя часами, и никто не смог точно сказать, что случилось с коробкой потом. Только Кора видела ее в субботнее утро на пианино, когда стирала с него пыль.

К четырем часам уже пришел ответ из химической лаборатории. Из десяти пралине «Мельтетт», оказавшихся в пачке, только одна еще была весьма искусно начинена двенадцатью граммами цианистого калия. Остальные не представляли никакого вреда.

Дактилоскопические исследования ничего не дали.

Я вернулся в гостиную, бросил что-то на ходу сержанту Стеббинсу и сел в просторное кресло. В квартире я остался, повторяю, в надежде получить еще какую-нибудь информацию для Ниро Вульфа.

Через несколько минут появилась некая леди и объяснила сержанту Стеббинсу, что ее вызвал инспектор Крамер. Сержант немедленно отвей ее в спальню мисс Фрэзер.

Эта леди, по моим данным, была одной из наиболее способных представительниц женского контингента криминальной полиции. И я очень живо мог представить себе, зачем она тут понадобилась. А когда через несколько минут Крамер и О’Хара вышли из спальни и инспектор сказал Перли Стеббинсу: «Позовите всех!».— мои предположения подтвердились.