Мертвые воды Московского моря

рж, в замужестве Каратчаев»! Никакой другой такой быть не может. Точка».

Все снова вернулось на круги своя, и снова перед ним встали два убийства, и снова глаза колол беспощадный факт, что у него не имеется не только кандидата в убийцы, но даже и скудного намека на него…

И все же мысль, несмотря на всю ее бредовость, продолжала крутиться в его голове. Он плохо спал, ворочался, вставал курить, – хорошо, сегодня один, не то бы разбудил Сашку…

– Волосы она могла, конечно, перекрасить, но не на лобке же! – сказал он себе на первой бессонной сигарете.

– А, собственно, почему бы и нет? Если красить, так уж повсюду, для страховки! – возразил он себе на второй бессонной сигарете. – Господи, ну и чушь! Не мог же Карачаев жениться на СОБСТВЕННОЙ ДОЧЕРИ!!! – загасил Кис третью сигарету.

Хотя…

Сам Алексей представлял, что если бы у него была дочь, то он бы с радостью пустился в постижение неизвестных ему ощущений совершенного бескорыстия любви мужчины к женщине: любви отца к дочери.

Но он многое повидал и знал, что отношения складываются по-разному. Он видел отцов похотливых, желавших своих дочерей. Он видел отцов тщеславных, выставлявших напоказ своих дочерей. Он видел отцов нежных, отцов безразличных, отцов-«наседок», вполне способных заменить не просто мать, но и пяток нянек в придачу. Он многое повидал и потому был способен допустить даже такой, совсем уже патологический вариант…

Кис выпил воды и пошел спать. На этот раз окончательно – то есть до зловредного звонка будильника.

«Позвать Лялю, – подумал он, едва открылись его глаза. – Пусть посмотрит на Жюли. Вдруг она что-то заподозрит?»

Ему было почти стыдно это делать, но он все же решился. Для начала позвонил Жюли и принялся настырно напрашиваться к ней для очередного разговора. Жюли никакого энтузиазма не проявила, принялась ссылаться на занятость: ей и туда надо поехать, и сюда, дел много… Кис настырничал и таким образом исхитрился разузнать о планах Жюли на сегодняшний день, что, собственно, и являлось его целью.

После чего он вызвонил Лялю и попросил ее о встрече в час дня: он точно узнал, что Жюли должна уходить из дома в половине второго.

Ляля не спросила зачем. Просто пообещала подъехать.

Они встретились в районе метро «Парк культуры» – Ляля приехала с Красной Пресни, Алексей со Смоленской. Он посадил ее в свою «Ниву» и направился на проспект Вернадского, где находилась квартира Карачаева.

– Я хочу, чтобы вы посмотрели на Жюли, жену Афанасия.

– ?!

– Вдруг вы ее уже когда-нибудь видели?

– Вы ее в чем-то подозреваете, Алексей?

– Нет, я брежу… – ответил он невесело.

Ему казалось, что Ляля с трудом скрывает разочарование от нулевых результатов его почти двухмесячных трудов. В последние годы Алексей стал достаточно известен, особенно после знаменитой истории на телевидении, {[2]} и его частенько рекомендовали знакомым. Ляля услышала его имя от кого-то у себя на кафедре, и ей, без сомнения, его подали как звезду частного сыска… И вот тебе «звезда»!

Одно