Парадиз–сити

Круг его чтения был чрезвычайно широк. Он пожирал книги, посвященные организованной преступности, которые позволяли ему увидеть сходство и различие между японской якудзой, сицилийской мафией, китайскими триадами, российскими братками и, разумеется, каморрой. Он был знаком с новейшими технологиями криминалистики и судебно–медицинской экспертизы, а также с хитрыми уловками, к которым прибегали преступники, стремясь уйти от закона. Но с особым интересом Ло Манто читал истории, посвященные проблемам взаимоотношений отцов и сыновей, пытаясь найти в них намек на те связи, которые не оборвались в его душе даже после смерти отца.

Ло Манто был многогранной личностью, и это делало его еще более опасным копом. Однажды ночью, когда они с Бартони сидели в очередной засаде, наставник сказал ему:

— Многие — даже опытные — полицейские скажут тебе: чтобы поймать преступника, ты должен мыслить и действовать, как он. Но любой, кто верит в это, — дурак. Среднестатистический преступник — идиот, и тем не менее большинство из них остаются непойманными. Если ты хочешь поймать крысу, ты должен быть умнее и хитрее ее, знать все, что знает она, и даже больше. Для классного полицейского мозги гораздо важнее пистолета.

Ло Манто вышел под слепящее солнце, прошел мимо Дома Самоцветов и сразу же заметил парня с рюкзаком. Высокий и худой, тот был одет в джинсы и рубашку поло, на его носу красовались старомодные очки, а на голове — кепка с эмблемой футбольной команды «Милан». Он лишь делал вид, что слушает экскурсовода, который говорил с прежним азартом и, похоже, намеревался вывалить своим подопечным все, что заучил на школьных и университетских занятиях по истории.

Парень вытащил из заднего кармана джинсов сигареты, закурил и выпустил в небо тонкую струйку дыма.

Синий рюкзак был полон и, похоже, тяжел, поскольку под его весом парень чуть пригибался вперед. Ло Манто втиснулся в группу туристов и стал всматриваться в лица. По его расчетам, в преступной операции должны были участвовать как минимум трое: один — с деньгами, второй — с наркотиками и третий — стрелок, прикрывающий первых двух. И они не предпримут никаких действий до тех пор, пока не будут уверены в том, что им ничто не угрожает. А это значит, что он должен искать их сам, полагаясь лишь на свою интуицию.

Экскурсовод посмотрел в сторону палестры — участка для атлетических упражнений с бассейном, в котором атлеты Древнего Рима готовились к играм. Но это был не просто взгляд, а быстрый обмен взглядами между гидом и пожилой женщиной в синем платье и соломенной шляпе, нежно державшей под руку седовласого мужчину в рубашке кричащих цветов. В правой руке у него был переносной холодильник — видимо, достаточно тяжелый, поскольку тело мужчины скосилось вправо. Утомившись, старик поставил его на каменный пол.

Ло Манто посмотрел на часы. До конца экскурсии оставалось пятнадцать минут. Через четверть часа большинство туристов отправятся к ожидавшему их автобусу, но несколько человек — так бывает всегда — задержатся, чтобы сделать последние снимки и задать последние вопросы экскурсоводу.

Ло Манто вытащил из кармана рубашки одноразовую «мыльницу» и сделал несколько снимков, поймав в кадр бронзовую статую женщины с царственной осанкой, а заодно и мужчину с рюкзаком, оказавшегося как раз в центре кадра. Затем он сфотографировал трапезную, на фоне которой стояла пожилая пара, и приблизился к экскурсоводу, вставшему поодаль от группы, чтобы туристы смогли напоследок насладиться созерцанием древностей. Протянув ему фотоаппарат, Ло Манто спросил:

— Вас не затруднит? Хочу подарить фотографию маме. Она уже старенькая, не может ходить на экскурсии. Пусть хоть так посмотрит на Геркуланум.

Экскурсовод несколько секунд смотрел на Ло Манто испытующим взглядом, а затем кивнул.

— Я тоже не умею отказывать своей матери, — сказал он. — Как же я могу отказать матери другого человека!

Ло Манто вручил гиду фотоаппарат и заметил, что его рубашка чуть выше пояса немного оттопырена. Скорее всего, там был спрятан «люгер» — лучшее оружие для ближнего боя.

— Жаль только, что в центре этого снимка буду находиться я, — с улыбкой проговорил Ло Манто. — Моя физиономия способна испортить самый красивый вид.

— Уверен, что ваша мама придерживается противоположной точки зрения, — ответил гид, поднял фотоаппарат и, когда Ло Манто занял наиболее выгодную позицию, сделал два снимка. Возвращая аппарат Ло Манто, он пояснил: — Второй — на тот случай, если на первом вы окажетесь без головы. Я всегда так делаю.

— Моя мама будет в восторге, какими бы скверными ни получились фотографии, — проговорил Ло Манто, забирая камеру.

— Полагаю, нам пора, — сказал экскурсовод, обойдя Ло Манто и направляясь к разбредшимся в разные стороны туристам. — Нас ждут еще две остановки в исторических местах, а я привык заканчивать экскурсии в назначенный срок.

— Хороший летний приработок для студента, — заметил Ло Манто, идя рядом с гидом. — Платят наверняка мало, но чаевые от туристов компенсируют этот минус. Кроме того, остается свободное время, чтобы подрабатывать, оказывая услуги другого рода.

— Я изучаю древнюю историю, а эта специальность выглядит в резюме очень впечатляюще.

— В отличие от торговли наркотиками, — сказал Ло Манто.

Экскурсовод замедлил шаг, его правая рука инстинктивно потянулась к поясу, за который был заткнут пистолет.

— Мне нужно работать, — выдавил он. — Времени — в обрез.

— Так давайте используем его с максимальным эффектом, — предложил Ло Манто, на секунду приоткрыв полу куртки — так, чтобы стал виден его полицейский значок. — Пусть все идет так, как запланировано. Пусть парень с рюкзаком и старички обменяются грузом, а ты постарайся не прикасаться к пистолету, который тебе выдали. И тогда всем будет хорошо.

— Не пойму, о чем вы говорите, — промямлил экскурсовод. На его верхней губе выступили капли пота.

— Я говорю о пятнадцати годах твоей жизни, — пояснил Ло Манто. — Именно столько лет тюрьмы ты сможешь сэкономить, если будешь делать то, что я велю, и если обмен произойдет без сучка и задоринки. А если вздумаешь потянуться к пистолету, что у тебя за поясом, то по крайней мере умрешь в красивом историческом месте.

— Я никогда раньше этим не занимался, — сказал гид.

— Вот и сейчас не нужно, — ответил Ло Манто.

— Я должен, — простонал гид. — У меня нет выбора.

— Я как раз предоставляю тебе выбор. Не знаю, каким образом ты впутался во все это, но, если позволишь, я помогу тебе выпутаться.

— У них мой брат! — проговорил гид, подняв взгляд на Ло Манто. — Если эта сделка состоится, его отпустят, и они спишут все его долги.

Ло Манто посмотрел в грустные темные глаза парня и сказал:

— Заканчивай экскурсию. Туристы ждут.

Они подошли к группе, и Ло Манто, обойдя ее, оказался между мужчиной с рюкзаком и пожилой супружеской четой. Многозначительно посмотрев на экскурсовода, он двинулся вместе с остальными к выходу с палестры, по направлению к Дому Оленей — одному из самых удивительных сооружений, найденных археологами в Геркулануме. Оказавшись на валу, с которого открывался чарующий вид на Неаполитанский залив, Ло Манто ждал окончания экскурсии.

Большая часть туристов уже погрузилась в автобус с кондиционированным воздухом, несколько оставшихся задержались возле ларька, в котором продавалось мороженое и охлажденные напитки. Пожилая чета и мужчина с рюкзаком находились позади всех, стоя перед Домом Шпалер — одним из немногих древних домов, в котором когда–то жили одновременно несколько семей. В наши времена его назвали бы многоквартирным. Старик поставил переносной холодильник на землю, а худой мужчина бросил свой рюкзак рядом с ним. Экскурсовод стоял спиной к этой группе, не сводя взгляда с Ло Манто. Его правая рука находилась на бедре, пальцы нервно прикасались к рукоятке пистолета, нащупывая ее через ткань рубашки.

Ло Манто положил в рот подушечку жевательной резинки и подошел поближе. Он был совершенно спокоен и готов к любому варианту развития событий, которых могло быть только два: либо стрельба, либо мирное решение вопроса, причем зависеть это будет не от того, что он сделает, а от того, что скажет.