Бродячие псы

Джон не двинулся с места.

– Жара почти сто градусов. [10] В такую погоду идти пешком – самоубийство. Недолго и свихнуться, поверь.

Джон продолжал стоять. Из салона машины повеяло прохладой – работал кондиционер. Джон огляделся: на мили вокруг – никого. Подходящее место, чтобы свести счеты. Здесь запросто можно убить человека, и ни одна живая душа никогда не узнает об этом.

– Да садись же, тебе не помешает немного освежиться. Если бы я хотел сделать тебе какую-нибудь гадость, давно бы уже сделал.

Выбор небольшой: подохнуть под палящим солнцем на этой дороге или возродиться к жизни в машине с кондиционером. Джон предпочел кондиционер. Он забрался на переднее сиденье «кадиллака» и подставил забинтованную руку под струю холодного воздуха.

– Что у тебя с рукой?

– Несчастный случай.

– Надо быть…

– Знаю, надо быть осторожнее.

Некоторое время они ехали молча, затем Джейк снова попытался завязать беседу:

– Кажется, нас так и не представили. Джейк Маккена.

– Джейк Маккена, – повторил Джон. – Звучит. Солидное имя.

– Да я и сам человек солидный.

– А я Стюарт, Джон Стюарт.

– И что же привело тебя в Сьерру, Джон Стюарт?

– Невезенье. Перегрелась машина. Пришлось отдать ее в ремонт.

– А куда ты ехал?

– В Лас-Вегас. Затем в Калифорнию, в Санта-Барбару.

– Ты там живешь?

– Нет. Один тип предложил поработать у него на яхте.

– Так ты моряк? Вот это жизнь, это я понимаю! – Джейк мечтательно закатил глаза, а потом уставился в одну точку, словно не мог оторваться от захватывающего кинофильма. – Значит, доберешься до Калифорнии, а там – на яхту, и поминай как звали. Плывешь себе и плывешь, пока все не забудется. – Кинофильм закончился, и Джейк вернулся из грез в реальность. – Полагаю, такой маленький городок, как этот, очень скоро будет значить для тебя не больше, чем просто точка на карте.

– Надеюсь, что так. – Джон заерзал, пытаясь скрыть неловкость. – Слушай, Маккена, что касается твоей жены… Если бы я знал, что она замужем…

– Замужем? Да какая тебе разница? Никакой. Сказать, почему? Потому что ты человек без совести.

– Погоди…

– Я это определяю по запаху. – Джейк протянул руку и провел пальцами по мокрой от пота шее Джона. Затем поднес пальцы к носу и понюхал. – Да, это запах человека, не имеющего о совести ни малейшего понятия. Не обижайся, парень. Это не так уж плохо. Человек без совести – свободный человек; делает все, что хочет. Я тебе завидую. Так что будем считать, что «стороны пришли к согласию». К тому же я знаю Грейс. Не сомневаюсь, что она заигрывала с тобой, ведь так? – Джейк примирительно пихнул Джона локтем в бок.

Джон улыбнулся, но немного опасливо. С Джейком лучше держать ухо востро.

– Так я прав? Это у нее в крови. Я еще до свадьбы знал, что ее не переделаешь. И потом… такая женщина, как Грейс, с человеком моего возраста… Чего тут ждать? Неудивительно, что она флиртует с другими мужчинами. Но жизнь в этом городке не располагает к философствованию. Мы здесь не думаем, а действуем. Вот я и женился на ней. И теперь хлебаю полной ложкой. А как бы ты поступил на моем месте? Женщины…

– Мы не можем жить без них, но и не можем жить с ними. Они как кошки, гуляющие сами по себе. Нельзя обрядить их в нацистский мундир и требовать беспрекословного подчинения.

Джейк хрипло засмеялся:

– А ведь Грейс сильно распалила тебя, да?

Джон колебался не дольше секунды.

– Да, – выдохнул он.

– Видел бы ты себя со стороны! Держу пари, что ты завелся с пол-оборота, стоило ей только повертеть задницей у тебя перед носом. И тут врываюсь я, как дикий медведь. Ты, похоже, вообще быстро заводишься.

Джона бросило в пот.

– В отличие от тебя, я за собой такого не замечал.

– В жару даже собаки становятся бешеными. А ты, оказывается, с характером.

Джон усмехнулся.

– Спорим, когда она оставила тебя с носом, тебе захотелось придушить ее?

Джон рассмеялся. Джейк тоже хохотнул, но тут же снова стал серьезным.

– И придушил бы, да?

– Что?

– Ты ведь хотел убить ее?

Джон по инерции продолжал смеяться, но Джейк оборвал его веселье холодным жестким взглядом:

– Я задал тебе вопрос, парень.

– Зачем мне ее убивать?

– Чтобы оказать мне услугу. Потому что меня уже тошнит от этих ее игр. Потому что ты мог бы прикончить ее и смыться на своей яхте, и никто бы о тебе даже не вспомнил. Я застраховал ее жизнь на пятьдесят тысяч долларов и с радостью поделился бы деньгами с тем, кто пришьет ее.

Джон посмотрел через ветровое стекло на простиравшуюся до горизонта пустыню и вновь подумал, что здесь ничего не стоит убить человека, и никто никогда не узнает об этом.

– Я не убийца, Маккена, подобные дела не по мне.

– А почему ты так думаешь, если ни разу не пробовал?

– Ты что, шутишь? Хочешь попугать меня, да?

Они уже въехали в город. Джейк притормозил у обочины и широко улыбнулся:

– Ну, конечно. Я просто пошутил. Только и всего.

Джон вышел из машины. Не попрощавшись, не проронив ни слова. «Кадиллак» тут же сорвался с места. Какое-то время Джон смотрел ему вслед.

– Похоже, в этом городе живут одни сумасшедшие.

Небольшой магазинчик на окраине Сьерры. Грязный. Обшарпанный. Внутри никого, только старая мексиканка за кассой.

Джон прошелся вдоль стойки с товарами «Твинкис» и, взгромоздив свою сумку на прилавок, обратился к мексиканке:

– Холодная содовая есть?

Старуха приложила палец к уху:

– А?

– Холодная содовая. У вас есть холодная содовая?

– Помедленнее, por favor. [11] Mi ingles no esta bueno. [12]

– Вода. Содовая. Это вы должны знать.

Джон сложил ладони чашечкой и изобразил, что пьет.

– О, вы хотите что-то, чтобы есть? Si. [13] – Она радостно схватила пакетик чипсов и улыбнулась счастливой улыбкой, как ребенок, только что научившийся считать.

– Нет, не есть. Пить. Как, черт побери, будет вода по-испански? Кажется… aqua? [14]

Глаза старухи округлились. Рот широко открылся, она испуганно вскрикнула.

– Что с вами? Что я такого сказал? Я ничего плохого не имел в виду! Я не знаю испанского.

За спиной Джона раздался щелчок. Джон обернулся и уперся взглядом в большой черный глаз автоматического пистолета «Глок-17». Впрочем, то, что это пистолет, Джон сначала даже не понял, – он видел только большой черный глаз, устремленный прямо на него. Байкер в черной кожанке, державший пистолет в вытянутой руке, подошел к кассе. Его приятель, одетый точно так же, стоял у двери, наблюдая за улицей. Джон и черный глаз продолжали смотреть друг на друга.

Байкер с пистолетом кивнул мексиканке:

– Так, старуха: не ори, ничего тебе не будет. И ты тоже помалкивай, придурок. Короче, давай сюда деньги. И побыстрее!

– А! – снова вскрикнула мексиканка.

– Dinero, senora, [15] – сказал байкер, стоявший у двери. – Быстро!

Джон немного переместился, пытаясь закрыть от байкера свою сумку.

Черный глаз продолжал наблюдать.

Раздался звякающий звук – мексиканка открыла кассу. Байкер с пистолетом стал выгребать из ящичка деньги. Затем посмотрел на добычу и разочарованно протянул:

– Что, это все? Мне надо платить за детей в школе.

– Я больше ничего не иметь.

– Тогда ты давай свой бумажник, – байкер снова навел пистолет на Джона.

Джон достал из кармана бумажник и положил на прилавок.

Байкер взял его и стал медленно пятиться к двери. Черный глаз метался от Джона к старухе и обратно. Наконец он замер, уже окончательно уставившись на Джона.