Напролом

Вдруг тишину квартиры прорезал телефонный звонок. Он чертыхнулся, опасаясь, что этот звонок разбудит Юлю, и бросился к аппарату, висевшему на стене рядом с холодильником.

«Наверное, это Лешка Кувалда, — подумал он, — будет требовать назад свой «опель».

Но Стас ошибался. В телефонной трубке раздались всхлипывания и сбивчивый девичий голос, который он не сразу узнал:

-

Стасик, это я… Мне срочно нужна твоя помощь! Мне больше не к кому обратиться!

—

Кто это? — недовольно рявкнул Стас и, спохватившись, понизил голос. — Я не узнаю…

—

Это Марина! Мы в «Трех собаках» познакомились…

Господи… Опять она во что-то вляпалась, дуреха! Стас вспомнил ту ночь, когда он привел ее в эту квартиру, и она едва не соблазнила его своим великолепным телом, а он чуть-чуть не дал слабину и не трахнулся с ней на тахте, где сейчас спала Юлька…

—

Марина, ты хоть знаешь, который сейчас час?

—

Нет! — В трубке снова послышались всхлипыванья. — Сколько?

—

Два часа ночи. Или утра… Это не может подождать до… нормального времени?

—

Не может! — истерически завопила Марина. — Они убьют меня! Валерку застрелили. Таньку зарезали! И меня, если поймают, точно прикончат. Верняк!

Стас ни черта не понял, но, судя по натуральной истерике, в которой билась Маринка, с ней и впрямь произошла какая-то беда. Он не знал ни Валеры, ни Таньки, о которых говорила девушка, но если этих ребят и впрямь убили… Вряд ли такими вещами шутят… То надо девку спасать.

—

Ты сейчас где?

После недолгой паузы Марина ответила:

—

Я около Портовой.

Блин! Туда добираться не меньше получаса.

—

Где именно? Скажи поточнее… Я сейчас приеду.

Ее ответ удивил Стаса.

—

Не надо приезжать. Я сама к тебе приеду. Я на тачке… На Валеркиной… — Снова всхлип. — Только скажи, как? Я плохо ориентируюсь.

Он поразмыслил и начал объяснять:

—

Сначала сверни с Портовой у морского вокзала в центр, потом по Морскому проспекту до первого перекрестка, там направо, на Советскую, а оттуда прямиком до площади Победы. С площади поворачивай опять направо, на Ленинградскую. А потом опять направо, в переулок Игошина. Первая башня шестнадцатиэтажная — моя. Шестнадцатый этаж. Помнишь, мы перли пешком, когда лифт сломался? Квартира сто двадцать семь. Только не звони в дверь, я заранее открою. У меня тут… человек спит.

Повесив трубку, Стас невольно подумал: какой же я молодец, что тогда не дал воли похоти. А то сейчас было бы неудобно перед Юлей. Эта Маринка наверняка бы сболтнула…

Он вошел в комнату и увидел, что Юля проснулась и сидит на тахте, свесив ноги на ковер.

—

Кто звонил? — спросила она встревоженно.

—

Ма… Ты ее не знаешь. — Стас немного смутился. Он успел лишь в двух словах рассказать Юле о происшествии в «Трех собаках», но о визите к нему проститутки Марины не обмолвился ни словом. Но теперь надо было как-то выпутываться: Марина обязательно проболтается, что уже была здесь. — Помнишь, я тебе по дороге из аэропорта рассказывал про наш визит в «Три собаки» и про барыг…

—

И про драку. — Юля устремила внимательные серые глаза на Стаса, терпеливо дожидаясь продолжения рассказа.

—

Да, так вот, там пришлось вызволять одну девчонку. Спасать, можно сказать… Марина. Вот она и звонила. И сейчас она сюда приедет.

—

Сюда? — изумилась Юля. — Она знает твой адрес?

Стас совсем смешался:

—

Да нет, я ей объяснил, как проехать. Она на машине. Ну и… да, она была здесь. Ей ночевать было негде, вот я и привез ее к нам. — Он встретился с Юлей взглядом. — Ты что, Юль… Не думаешь же ты…

—

Я не думаю, — жестко проговорила Юля, окончательно проснувшись. — Я не думаю. Я только вижу, что у тебя глазки бегают! Я только вижу, что стоит мне на неделю отлучиться, как ты… — Она осеклась. Ее серые глаза влажно заблестели. Похоже, Юля собиралась расплакаться.

Он подошел к ней и обнял за плечи.

—

Юльчонок, я тебе клянусь… Ничего не было. Что могло быть у меня с этой… проституткой?

Она замотала головой, отгоняя подступавшие к глазам слезы.

—

И тем не менее в минуту опасности эта проститутка звонит не кому-нибудь, а именно тебе.

—

Да, черт побери! — разозлился Стас, — я уже помог ей однажды. И она считает, что я помогу ей и теперь. Она сказала, что кого-то убили. Двух человек убили. И ей тоже грозит опасность. Что мне, по-твоему, надо было ей посоветовать обратиться в милицию?

Юля не ответила. Поглядев на часы, она вздохнула и тихо попросила:

—

Налей мне чаю, пожалуйста. Когда она приедет?

Стас пожал плечами:

—

Откуда я знаю? Сказала, что стоит где-то на Портовой.

—

Ехать оттуда полчаса, — заметила Юля. — Блин, поспать так и не дали…

Минут через сорок входная дверь, предусмотрительно отпертая Стасом, отворилась, и в коридор вошла Марина. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять: девушка попала в беду. На ней было перемазанное кровью элегантное платье с низким вырезом, сверху накинуто легкое пальто, все перепачканное влажной землей, на ногах — туфли на каблучках, вернее, на каблучке: у правой туфельки каблук отсутствовал.

Увидев, в каком состоянии приехала их ночная гостья, Юля сменила гнев на милость и сама отвела девушку в ванную.

—

Я там перекинулась с ней парой слов, — тихо сказала Юля, вернувшись. — Тебе это будет интересно.

—

Что именно? — Стас не понял, серьезно она говорит это или иронизирует.

—

Марина сегодня ночью должна была с подружкой ублажать Таганцева и его гостей. Подружку зарезали. Таганцев зарезал. Прямо на ее глазах. Она лишь чудом вырвалась от них…

Стас обхватил Юлю за талию, привлек к себе.

—

Послушай меня, Юльчонок! Послушай, что тут я без тебя разузнал…

И он рассказал Юле все, что держал в себе последние три дня и что уже несколько раз за сегодняшний, точнее, уже за вчерашний вечер пытался ей поведать.

Она слушала его, широко раскрыв серые глаза. Когда он изложил ей свой план, она только и спросила:

—

А ты уверен, что ребята на это согласятся?

—

Не знаю. Ты поговори с ними и убеди.

Юля с нежностью потрепала его по щеке и тихо сказала:

—

Ну вот, а ты все: «по закону, по закону»… С ними и надо по их закону разбираться!

Стас покачал головой:

—

Что Игорь Васильевич скажет на это?

—

А ничего не скажет. Если он мужик с головой, твой Игорь Васильевич, то скажет: правильно поступил! А иначе как? Неужели ты собирался эту записную книжку прокурору нести? Или, может, еще лучше: в городской уголовный розыск?

Из ванной вышла Марина, завернутая в банное полотенце. Она была очень бледна и вся дрожала.

—

Стас, можно я немного посплю… Я с ног валюсь. А потом проснусь и расскажу тебе обо всем подробно Она… ввела тебя в курс событий?

—

Ввела, — кивнул Стас. — Ты мне только одно скажи, Марина. Ты точно видела, что Таганцев твою Таню… зарезал?

Лицо Марины исказила гримаса страдания. По ее щекам потекли слезы.

—

Я стояла перед ним, вот как перед тобой. Он достал какой-то длинный нож и раз-раз крест-накрест ударил ее по горлу. Кровища так и хлынула!

—

Крест-накрест? — переспросил Стас, волнуясь. — Ты видела? Крест-накрест ударил по шее?

—

Да! — истерически взвизгнула Марина. — Я же была рядом! На мое платье Танькина кровь хлестанула — ты что, не видел, все платье в крови?!

Юля подошла к ней и чуть не силой увела в комнату.

Стас дрожал. «Крест-накрест ножом по горлу… Как маму в той подворотне… Сволочь… Тебе, гад, не жить! Не жить!»

Он нервно заходил по кухне взад-вперед. Его душила ярость и ненависть, его душили слезы. Вот он и получил последнюю улику, последнее доказательство вины Норвежца. Следствие окончено. Вина подозреваемого полностью доказана. Теперь остается привести в исполнение давно вынесенный приговор.