Секреты для посвященных

— Окно осталось без наблюдения?

— Да. На очень короткое время. Но его оказалось достаточно для Зубова. Он приклеил «жучок» и скрылся.

— Скрылся! И вы так спокойно об этом говорите. А куда?

— Есть два варианта. Первый: Зубов закрепляется в городе, ждет настоящего запуска, собирает информацию, а потом уходит. Второй: он поручает это сделать кому-то другому, то есть находит сообщника или прибегает к техническим средствам: устанавливает в нужных местах датчики. И после этого скрывается.

— Есть и третий вариант, — заметил подполковник. — Он проводит необходимую подготовку, покидает городок, а потом вновь возвращается к нужному моменту и лично решает поставленную задачу.

— Теоретически это возможно, — задумчиво проговорил Немцов. — Но практически едва ли осуществимо. У нас тут и без того строгий пропускной режим, а сейчас он еще более ужесточен. Зубов не может не догадываться об этом.

— Мы имеем дело с сильным и дерзким врагом, — с нажимом произнес Хрустов. — И должны учитывать возможность всех вариантов, в том числе и самых невероятных. Учтите, до запуска всего несколько дней. Больше переносов не будет. За это время мы обязаны отыскать и обезвредить агента. Помните, капитан, вы не Шерлок Холмс, чья задача заключалась в том, чтобы производить на окружающих впечатление своими дедуктивными способностями. Мы обязаны срочно отыскать и обезвредить убийцу и шпиона.

Маска самоуверенности вмиг слетела с лица капитана.

— Я все понимаю, товарищ подполковник. Разрешите действовать?

Однако, вернувшись в свой кабинет, капитан Немцов действовать не стал, а уселся в стоявшее в углу кресло и погрузился в размышления. Он занимался дедукцией. Как Шерлок Холмс.

Наивно было бы предполагать, размышлял он, что, проникнув в городок при полигоне, Зубов будет прятаться под кроватью у Раисы Сметаниной… У него наверняка есть здесь сообщник. Ведь записка Барыкина и часики прилетели к Сметаниной не сами собой. Их кто-то принес. Именно тот человек помог Зубову проникнуть на полигон. Он и вывезет его отсюда в нужный момент. Кто бы это мог быть? Неизвестный наверняка располагает транспортом (ведь пешком из городка не уйдешь, регулярные рейсы автобуса временно отменены, а спецрейсы взяты под контроль). Кроме того, у него имеется пропуск, разрешающий въезд и выезд. Так… Это уже что-то. Что же еще есть у неизвестного? Повод, позволяющий ему, не вызывая подозрений, мотаться туда-сюда. В таком случае, скорее всего, это водитель какой-нибудь машины, регулярно доставляющей в городок необходимый груз. Какой? Скоропортящийся, поэтому рейсы совершаются часто, что создает для Зубова дополнительное удобство: можно скрыться в любой момент.

Однако, продолжал разматывать нить размышлений Немцов, у шофера — пропуск на одно лицо. Для себя Зубов, конечно, пропуском тоже заранее обзавелся. На кого он выписан? Не исключено, что на сопровождающего водителя в рейсе грузчика или экспедитора. Хорошо. Но как Зубов рассчитывает миновать пропускной пункт, который располагает его фотографией? Ну, во-первых, он может не знать, что мы уже вычислили его и затребовали из Сосновки его снимок. А во-вторых, что мешает ему изменить свою внешность? В таком, новом, облике он и запечатлен наверняка на фото, которое наклеено на чужой пропуск.

От волнения Немцов вскочил с места. Вот вам и дедукция, товарищ подполковник. Он снял трубку телефона и отдал необходимые распоряжения.

Уже через час у капитана на столе лежал список всех водителей, покинувших город вчера и сегодня. А также перечень лиц, предъявивших за этот же период документы на пропускном пункте. Сличив оба списка, Немцов как ошпаренный вскочил с места и кинулся к Хрустову. Когда он докладывал, его голос дрожал от волнения:

— Товарищ подполковник! Сегодня в шесть утра шофер хлебозавода Козельков завез партию свежего хлеба в нашу булочную. Въехал он в городок один, а уехал с подсобником, как говорят, помогавшим ему разгружать хлеб. На пропускном пункте были предъявлены пропуска: один на имя Козелькова, другой — на имя Филимонова. Я связался с хлебозаводом. Выяснилось, что грузчик Филимонов находится в больнице, ему только что вырезали аппендикс. Можно сделать вывод, что с Козельковым под видом Филимонова находился Зубов.

— Немедленно задержать и допросить Козелькова. Хотя, скорее всего, он ничего не знает о нынешнем местопребывании Зубова. Что делать? Как выяснить, где тот сейчас скрывается? Помните, в нашем распоряжении времени с гулькин нос.

— К нам, кажется, гость, — Немцов задумчиво глядел в окно. Туда же обратил свой взгляд и подполковник.

По направлению к особняку, где размещался отдел подполковника Хрустова, неспешно двигался долговязый молодой человек в вытертых джинсах и легкой курточке. Вячеслав Грачев. В прошлый раз он передал им записку Барыкина, адресованную Сметаниной. С чем он пожаловал теперь?

Дежурный доложил о Грачеве.

Хрустов с усмешкой взглянул на скорчившего недовольную гримасу Немцова (гость явился явно не вовремя) и, потирая руки, произнес:

— Вот кто нам сейчас нужен! Несколько дней назад этот молодой человек, по вашим словам, воскликнул: «Он где-то здесь!» — и оказался прав. Зубов был в городе. Так, может быть, теперь он нам подскажет, где Зубов скрывается в настоящее время? Поможет отыскать потерянный след.

Подполковник, конечно, шутил. Однако именно это и собирался сделать Вячеслав. Он вошел в кабинет со словами:

— Я слышал в гостинице, что у Сметаниной украли часики. По этому поводу у меня возникло одно соображение.

Подполковник и капитан ждали продолжения речи журналиста с разными чувствами: первый — с надеждой, второй — с ревнивым любопытством.

— Зубов или уже скрылся из городка, или сделает это в самое ближайшее время.

Хрустов улыбнулся:

— Видимо, мне придется сейчас получить еще один урок дедукции…

Немцов отвел глаза в сторону: подразумевалось, что первый урок подполковник получил от него.

Грачев тем временем продолжал:

— Зубов играет на опережение. Думали, что, выполнив свое задание, он кинется прочь от полигона, а он устремился именно сюда, в городок, то есть туда, где его не ждали. Теперь, когда его начали искать в городке, что он сделает? Конечно, немедленно уберется отсюда, чтобы отсидеться в безопасном месте. Вопрос в том, где оно, это самое безопасное место.

Хрустов и Немцов переглянулись. Выясняется, что помимо них, которым по роду службы приходится заниматься делом Зубова, еще один человек ломает голову над проблемой поимки агента. Причем мысль этого человека движется теми же самыми путями, что и их собственные мысли. Вот только вопрос: кто продвинулся дальше?

— Ну и куда, по вашему мнению, делся наш знакомый? — подполковник не сдержал нетерпения.

Но Грачев не спешил удовлетворить его любопытство.

— Однажды, это было еще в Сосновском леспромхозе, я сфотографировал Раису Сметанину и подарил ей снимок на память. — Он полез во внутренний карман куртки и извлек оттуда фотографию. — Этот снимок я взял сегодня у Сметаниной, чтобы показать его вам.

Подполковник и капитан склонились над снимком. Солнечный день. Раиса, простоволосая, в тесной белой майке и короткой юбке, высоко открывающей крепкие ноги, стоит перед деревянным теремком. Одной рукой, согнутой в локте, пытается прикрыть глаза от яркого света, а в другой на ладони держит крошечную, искусно выполненную модель церквушки. В ней все, как у настоящей. Узкий четверик увенчан кубом. Боковые главки. Центральная, завершающая глава. Крошечная церквушка радует глаз необыкновенной стройностью и соответствием всех ее частей.

Вячеслав поясняет:

— Терем, перед которым стоит Раиса, это леспромхозовский Дом приезжих. В его постройке принимал участие Константин Барыкин — старался ради Раисы. Он по профессии шофер. Однако владеет и плотницким ремеслом. Раиса как-то говорила, что Барыкин пару лет работал на реставрации какой-то церквушки где-то неподалеку от Северогорска. Вот я и подумал… Затерянная в лесах реставрируемая церквушка — самое подходящее место для человека, пытающегося скрыться от розыска.