Мистерия в парижском омнибусе

Но, на тротуаре, напротив которого остановился этот непослушный фиакр, она увидела группу людей, которые, казалось, ожидали её. Она это сразу же поняла это, так как узнала среди них Амьена и Верро.

Тогда, не думая больше ни о чём, кроме спасения, гадалка попыталась убежать, и открыв дверь с другой стороны фиакра, она прыгнула вниз и буквально упала в руки мужчины в блузе, который спустился с кучерского места, чтобы подхватить её.

Гадалка попыталась от него ускользнуть, выворачиваясь, как угорь на сковородке, но кучер своими огромными ручищами схватил её в охапку, и поднял, как пёрышко, на уровень своих богатырских плеч, после чего отнёс женщину в вестибюль большого дома художников и поместил в комнатку портье, под наблюдение ожидавших её там двух полицейских.

Все это было проделано столь быстро, что у Стеллы не было времени и сил, чтобы даже закричать, и случайные прохожие решили, что шла речь об упавшей в обморок женщине.

Пия, погруженная в свои печальные мысли, ничего произошедшего даже и не заметила, образно говоря, но, почти в то же мгновение, другая дверь кареты открылась, и в проёме показался Поль Амьен.

—

Ах! — прошептала девушка, отклоняясь назад, — эта женщина меня обманула, она привезла меня к вам… оставьте меня! …

—

Эта женщина! — воскликнул Амьен, — Да знаешь ли ты, что это она убила твою сестру, и она убила бы и тебя, как убила Бьянку, если бы мы не сумели тебя вытащить из её когтей. Я не могу тебе объяснить всё это прямо здесь. Верро тебя отведёт в мастерскую, а я к тебе присоединюсь там через несколько минут. Вначале я должен помочь полиции разоблачить эту негодяйку.

—

В мастерскую! Никогда! — ответила Пия глухим голосом.

—

Почему? Что я тебя такого сделал, что ты…?

—

О! А я догадался! — воскликнул Верро, который в это время приблизился к ним. — Она боится наверху встретить мадемуазель Дюбуа. Итак! Малышка, я тебе клянусь, что эта блондинка не ступит больше туда ни одной ногой, и что если её респектабельный отец посмеет там появиться, я возьму на себя смелость выставить его вон за дверь. Спроси сама об этом у Амьена.

—

Я тебе клянусь, что так и будет! — продолжил его слова Амьен.

И его глаза говорили так красноречиво, что было сразу понятно, что он не лгал, так что Пия, бледная и дрожащая, согласилась принять руку, которую ей предлагал Верро, чтобы помочь спуститься, и позволила себя сопроводить в дом.

—

А теперь пора поговорить с вами, госпожа Фурнье, — процедил сквозь зубы Амьен.

—

Ах! Какая негодяйка! — воскликнула появившаяся перед ним торговка апельсинами, — Ведь она сидела прямо передо мной в омнибусе. Могла и меня убить. Но как вы это докажете.

—

О! Не сомневаюсь, что она не осмелится больше ничего отрицать, — сказал нотариус Дрюжон. — Но… схватили ли её сообщника?

—

Его уже должны были упаковать, — закричал мужчина, сидящий на козлах фиакра. — Патрон взял эту операцию на себя, так что минут через десять они будут здесь. Как вы находите, неплохо он организовал эту операцию?

—

Чудесно. Идея переодеть вас в кучеров, вас и вашего товарища, превосходная.

Амьен и Вирджиния Пилон оставили мэтра Дрюжона петь дифирамбы псевдо Морелю, который был на самом деле старшим офицером полиции Сюрте, и побежали в комнату привратника, где находилась под присмотром полицейских прорицательница Стелла.

Гадалка казалась похожей на загнанного в ловушку дикого зверя, и когда она увидела, как перед её глазами появляются два свидетеля, показания которых она не могла опровергнуть, молния гнева сверкнула в глазах женщины, но она не пошевелилась, и презрительно пренебрегла ответами на вопросы Амьена, который вскоре утомился их задавать и решил отправиться к Пие, да и в этот момент прибыл настоящий профессионал и псевдо аптекарь Морель. Умелый полицейский закончил свою работу на улице Сурдиер. Огюст Бланшелен был арестован у себя дома комиссаром, которому помогали четыре агента, и был уже на пути к камере заключения при префектуре.

Появление Мореля в комнате консьержа привело к неожиданной развязке. Стелла поняла, что она пропала и ей не удастся выкрутиться из этого грязного дела. Мнимый глухой оказался на поверку совсем не глухим, а значит прекрасно слышал каждое слово её разговор с сообщником, и он знал, в чем они виноваты… каждый.

—

Где булавка, которая послужила вам орудием убийства Бьянки Романо? — спросил он у неё с ходу, без преамбулы. — Она должна быть у вас с собой, и если вы мне её не отдадите, мадам, которая сидела рядом с вами в омнибусе, вас сейчас обыщет.

—

Это ни к чему, — сказало хриплым голосом это ужасное создание, — я вам её отдам. Вот…

Стелла держала булавку все это время, пока её тащили в комнату консьержа, в своей перчатке, и тут она, поднося свою руку со смертоносным оружием полицейскому, вдруг с силой сжала её, и упала, поражённая заморским ядом, не оставляющим шансов на жизнь. Ядовитое жало проникло в её ладонь.

Бьянка была отомщена.

—

Ну что же, она сэкономила работу суда присяжных, — философски произнёс Морель, в то время как к телу гадалки устремились полицейские, чтобы поднять мёртвую женщину с пола. — Держу пари, что у этого негодяя Фурнье не хватит мужества сделать тоже самое, что только что сотворила его сообщница. Справедливости ради нужно заметить, что сейчас у него появился шанс благополучно выпутаться из этого дела и сохранить свою голову на плечах. Теперь, когда его милая подруга сыграла в ящик, соучастие этого негодяя в убийстве будет трудно доказать. Но мне очень хотелось заполучить эту булавку. За неимением этого вещественного доказательства присяжные заседатели никогда не осудили бы его хотя бы на галеры.

И якобы аптекарь подобрал с пола комнаты смертоносное жало с позолоченной головкой и тщательно завернул его в газету.

Торговка апельсинами, увидев падение замертво гадалки, от испуга припустилась со всех ног к выходу, но у дверей в коридор столкнулась с мэтром Дрюжоном, который беседовал с персонажем, которого вряд ли кто-то ожидал здесь увидеть.

При виде фиакра, которым правил настоящий кучер, а не полицейский, из которого спустились месье и мадемуазель Дюбуа, нотариус, который прогуливался по тротуару, был ни мало удивлён тем, что увидел их здесь, так как буквально час тому назад месье Дюбуа отказался дать ему адрес торгового агента, и они расстались очень холодно.

Итак, месье Дюбуа было известно, что Амьен действовал совместно с мэтром Дрюжоном. Так что же он тогда искал в мастерской художника?

—

Я знаю его имя, — кричал Дюбуа, сходя с кареты. — Его зовут Бланшелен, и он живёт …

—

На улице Сурдиер. Вы мне не сообщили ничего нового, — прервал его нотариус. — Он уже арестован.

—

Арестован! Ах! Мой Бог! Так это, следовательно, была правда… он совершил преступление! Вы — свидетель, что я привёз его адрес месье Амьену, как только нашел его у себя в кабинете… не прошло и десяти минут после вашего отъезда, как я его обнаружил в моих бумагах.

Месье Дюбуа в глубине души был, конечно, совсем не спокоен, так как он думал о своих письмах торговому агенту и подписанному им обязательству, которые полиция должна была найти у Бланшелена. Он понял, что ему пора принять меры предосторожности, чтобы его не подозревали в заказанном этому негодяю убийстве. Поэтому, отправляясь к Амьену, он прихватил с собой свою дочь, чтобы придать видимость повода своему визиту.

—

Давайте поднимемся, мой отец, — сказала мадемуазель Аврора, ещё более крас

ивая и высокомерная, чем когда-

либо. — Месье Амьен нам объяснит, что происходит.

—

Я вас предупреждаю, что он не один, — прошептал мэтр Дрюжон.

—

Ах!..Что же… вот и ещё одна причина подняться наверх, — воскликнула Авроа. — И мы будем полностью осведомлены о происходящем.

Мадемуазель Дюбуа догадалась, что это маленькая итальянка была там, наверху, у художника, но она не была той девушкой, которая отступает. Аврора вошла в дом, а месье Дюбуа последовал за нею.