Моя плоть сладка (сборник)

Селеста вытерла слезы, которые жгли ей глаза.

— Я думаю, все началось с того вечера, когда Спайк Меллон свалил перегородку моей комнаты и все увидели меня голой. Я была тогда очень смущена, но все же вела себя немного как «шлюха», как выразился Дон. Столько мужчин рассматривали меня, и у всех было одно на уме. Кровь бросилась мне в голову, и я поняла свою власть над мужчинами. Я засмеялась и пошутила. Вот тогда и появился Дон. Он назвал меня шлюхой и ударил. Джон пригрозил ему, сказав, что убьет его, если он ударит меня еще раз.— Селеста положила голову на плечо Джона и заплакала.— Как я сожалею, Джон! Я не хотела быть причиной его смерти! Я любила его.— Она выпрямилась и вытерла слезы.— Женщины только и умеют, что плакать. Я, конечно, простила Дона. Я любила его. Но в глубине души я затаила против него злобу за то, что он так меня унизил.— Селеста пожала своими прекрасными плечами.— И тут появился Пабло. Вообще-то он внушал мне только отвращение. Но это был мужчина. Дон собирался в Калифорнию доставать деньги для цирка, и я умоляла его взять меня с собой, но он отказался, сказав, что мы не можем себе этого позволить.

И пока он был в Калифорний, я находилась дома, ухаживая за нашим ребенком и занимаясь хозяйством. Все те интересные места, которые он посещал, я знала по его письмам и завидовала ему. Я  не ждала его раньше чем через неделю. А в тот вечер Пабло пришел ко мне по какому-то делу. Я часто пыталась потом вспомнить, зачем он пришел, но так и не вспомнила, но мне кажется, что это по поводу одной змеи.

Селеста посмотрела на Элеану.

— Я только что уложила тебя в постель и сидела на кухне, когда Пабло постучал в дверь. Он вошел, снял шляпу и сказал мне что-то. Я прошла мимо него, чтобы взять то, о чем он меня просил. Когда же я оказалась рядом с ним, он положил руку на мое плечо. Я попыталась дать ему пощечину, но не смогла. Насколько я его ненавидела, настолько прикосновение его руки возбудило меня. Он схватил меня в объятия и стал целовать в губы, шею, грудь, бормоча о том, что нашел меня прекрасной еще тогда, при свете прожекторов, и что страстно желал меня с тех пор. Я была молода, а Дон отсутствовал, уже месяц, в глубине души я затаила обиду и вынашивала мысль отомстить ему за пощечину. И я отдалась Пабло. Время перестало для меня существовать. Не было больше ни плохого, ни хорошего. Существовало только красное море желаний и нестерпимый шум в ушах. Я была Евой, Эзабель и мессалиной, я была матерью всех блудниц, я была женщиной. Все мужчины в мире не смогли бы утолить моих желаний в ту ночь...

Селеста сжала руку Джона Хайса.

— Я даже не услышала, как Дон поднимался по лестнице. Он вошел в комнату и увидел нас, меня и Пабло. В ящике туалетного столика лежал револьвер. Мне показалось, что Дон собирается убить нас обоих. Но когда он повернулся, чтобы взять револьвер, Пабло вскочил с кровати, выхватил нож из своей одежды и всадил в Дона. v

Селеста теперь не плакала. Она говорила тем невыразительным голосом, который появляется у человека в минуты несчастья или полного безразличия к происходящему.

Потом Пабло швырнул нож на стол и, шатаясь, уставился в одну точку. Когда я осознала, что произошло, я схватила этот нож и ударила им Пабло. Все мое возбуждение мгновенно прошло, шум в ушах прекратился. Я осталась одна с двумя мертвыми мужчинами, одного из которых любила. Я неподвижно сидела на кровати, проходили часы, а я не знала, что мне делать. Потом я оделась, села в машину Пабло и поехала к Тамаре. Я надеялась, что она убьет меня. Вместо этого она вернулась вместе со мной в коттедж и плюнула в лицо Пабло. Потом она решила, жалея Элеану, что я привезу тело Пабло к ним в дом, а она уедет. Но помогать мне она не хотела. Я сама должна была одеть Пабло и волочить его до машины. Бумажник Дона выпал из кармана его пиджака. Я хотела дать Тамаре денег, но она чуть не плюнула мне в лицо. Потом она устроила весь этот беспорядок у себя в доме и уехала на машине. Я никогда больше не видела ее.— Селеста посмотрела на Коннорса.— Кто-то описал, во что была превращена их комната, не правда ли? Это одна из причин, по которой вы догадались...

Не в силах произнести ни слова, Коннорс лишь утвердительно кивнул головой.

— Потом я вернулась в дом,— продолжала Селеста.— Ты плакала, Элеана, хотела пить. Я дала тебе воды и вернулась в комнату, где лежал Дон. Я еще плохо осознавала случившееся. У меня появилась безумная мысль, что если я зарою Дона в саду, то навсегда сохраню его для себя. Это я и сделала. Но Мак и еще кое-кто видели Дона на вокзале. И когда на следующее утро Джон обнаружил тело Пабло и выяснилось, что Тамара исчезла, все дурные языки в городе сделали из этого ложное заключение, и все стали жалеть меня. Джон, ведь вы никогда ничего не. знали и не подозревали меня, не правда ли?

Хайс покачал головой.

— Нет, все эти годы. Было лишь легкое сомнение — так не похоже было на Дона присылать эти пятьдесят долларов в месяц. Если бы он преуспел в Мексике — он посылал бы Элеане гораздо больше. Если бы ему пришлось туго — он бы совсем ничего не присылал. Потом это письмо для меня и деньги... Письмо пришло как раз вовремя — я собирался отправиться в Мексику искать Дона. А вы, Селеста, время от времени как-то странно смотрели на меня. Я пытался поверить, что вы меня любите, но отказываетесь от любви, потому что между нами существует нечто вроде стены, что-то, о чем вы не хотела или не могли мне сказать.

Селеста вложила свою руку в его.

— Я давно уже люблю тебя, Джон. Я любила тебя, когда выходила замуж за Дона. Просто его я любила еще сильнее, вот и все. Но если я могла обмануть его живого, то мертвому я не могла быть неверной.— ,И дрожащим голосом она добавила:

  — За исключением двух раз с Сезаром Санчесом. В первый раз, когда я просила его отправлять деньги, и во второй — в Урапане, когда убила его. Я не могла отдать тебе деньги, не сказав, откуда они и что произошло, а потом, когда я сговорилась с этим Санчесом, мне уже было поздно отступать назад.

Коннорс спросил:

— А каким образом вы совершили сделку с Санчесом?

Селеста пожала плечами.

— Это случилось, когда я продавала косметику. В одну из поездок я попала в Ларедо. Там я все и придумала. А потом я приехала в Мехико и попросила одного служащего порекомендовать мне мексиканского адвоката, который говорит по-английски или по-французски, он и направил меня к Санчесу, сказав, что это очень опытный адвокат. И он действительно оказался таким. Он вырвал у меня правду и отлично прожил все эти годы на деньги Дона. И ничего не открылось бы, если бы Элеана не вздумала отправиться в Мексику за брачным свидетельством, которое я похоронила вместе с Доном. Я должна была предусмотреть все... Однажды семена маков, которые лежали в кармане Дона, взошли и зацвели цветы.— Селеста тихо заплакала.— Это Дон говорил мне, что он меня прощает, он пытался утешить меня.

Она встала, прошлась по комнате и снова вернулась, села в кресло.

Коннорс хотел выяснить еще одну вещь.

— А медальон, который Элеана и я видели в руке Санчеса? Это вы его туда вложили?

Селеста покачала головой.

— Нет, я пыталась отобрать его у Санчеса. Дон не надел его, когда отправился в Калифорнию, а взял новый, который я подарила ему на рождество. Старый медальон лежал в моей сумочке, когда я в первый раз ездила в Мексику. Санчес его у меня взял и с тех пор носил, говоря, что это память о его маленькой индюшке-американке,— Селеста повернулась к Джону Хайсу.— Ну, что же, Джон, вы хорошо сделаете, если позвоните шерифу Томсону.

Хайс все еще стоял на коленях возле кресла Селесты. Он встал и внимательно посмотрел на нее.

Селеста опустила с плеча платье и показала огромный синяк.

— Вот доказательство того, что я убила Макмиллана.

Я признаюсь в том, что подожгла коттедж и пыталась убить мистера Коннорса. О! Я взялась за это очень ловко. Я поехала в кинотеатр, вошла через главный вход, а выскользнула через запасной выход. В машине я сняла всю свою одежду, чтобы случайно на ней не осталось никаких следов или пятен крови. Когда убиваешь в четвертый раз, делаешься осторожным. Когда же лампа выпала из рук мистера Коннорса и подожгла коттедж, я испугалась и убежала, не доведя дело до конца, как в прошлые разы.— Селеста прижалась к плечу Хайса и зарыдала.— Ну что ж? Почему вы не зовете шерифа Томсона? Я признаюсь во всем. Я была причиной смерти Дона, я убила Пабло, Санчеса и потом Макмиллана. Я страшная .женщина и должна понести наказание.