Исповедь оборотня (СИ)

фигурная, керамическая раковина, в виде большой ракушки, с огромным зеркалом, который

плохо вписывается в интерьер этой комнаты. Рядышком стоит старинный, ещё с советских

времён холодильник. Одно небольшое окошко на улицу. Примерно, полметра по сторонам и

на полтора метра вглубь камеры, сварная решётка. Всё это крепится на стенку, вокруг

решётчатого окна. Посередине стоит небольшой стол со скамейками с обеих сторон:

– Здравствуйте! Принимайте на постой нового обитателя! – негромко, слегка

улыбнувшись, проговорил я.

– Это кто такой к нам прибыл? – спросил с ехидцей, улыбаясь, сухим подозрительным

голосом, молодой парень, атлетического сложения, примерно 30 лет, с греческими чертами

лица, светлые, кучерявые волосы, аккуратная причёска, лощённый вид.

– Это я! – в тон ответил ему.

– Ну что ж устраивайся земляк! Будем обитать вместе! Статья, наверное, 286-ая?

– Ну да 286-ая!

– Да! Нынче всех под эту статью гребут! Ладно! Пока не заморачивайся! Придёшь в

себя, более-менее оклемаешься, потом расскажешь! Пообщаемся! Сначала обоснуйся! Займи

место надо мной, на втором ярусе! Когда ляжешь, не ворочайся сильно, а то деревяшки

скрипят! И не храпи! Не боись! Могу сказать одно, что тебе крупно повезло! Это самая

крутая хата во всём СИЗО! У нас, здесь нормальные, человеческие отношения! Мы не

придерживаемся воровских законов! Это там, в 124-ой хате творят беспредел!

– Я и не боюсь! Чего мне бояться! Страхи уже за спиной! – озираясь недоверчиво,

ответил ему.

– Ха-ха! – хохотнул мой собеседник, – Ты земляк ошибаешься! У тебя это всё ещё

впереди!

– Понятно! Учту! – с этими словами забрался на второй ярус.

В это камере находились, в основном, офицеры. В процессе ознакомления, узнал.

Рядом лежит щуплый майор, невысокого роста, с усами, как у Тараса Бульбы. Служил в

одной из колонии Перми. Один раз, отмечали праздник с сослуживцем. Во время пьянки

возник спор. Всё это переросло в ссору. В пылу, в угаре, зарубил товарища топором. По

частям понёс в мусорку. Соседи по общежитию, увидев в пакетах торчащие руки, ноги,

вызвали сотрудников милиции. Мы его спрашиваем:

– Почему же ты в открытую понёс части тела своего товарища? Тебя соседи увидели и

тут же вызвали милицию!

– Так никого же не было! Я шёл по коридору один! – удивлялся майор.

– Тогда почему не спрятал?

– Пакетов под руками не оказалось! Аккуратно положил и понёс! Хотел быстрее

избавиться!..

После отрезвления, уже в СИЗО, когда осознал о содеянном преступлении, его начала

мучить совесть. Не понятно в этой трагедии, жалеет больше своего товарища, или самого

себя. Почти ни с кем не разговаривает, находится на стадии помешательства, скрипит зубами

во сне, от которого мурашки по телу и постоянно молится, уверовав в бога, просит прощение

за содеянное. Иногда тихим, робким голосом вступает в разговор с сокамерниками, или

вспоминает про былую службу.

– Как ты думаешь, там, в колонии, есть церковь? – скрестив ноги под себя, на кровати,

робко спросил меня.

– Обязательно есть, иначе верующим негде будет молиться! – ответил ему с

уверенностью.

– Дай-то бог, дай-то бог! Как только приеду в колонию, в первую очередь поставлю

свечку! Подойду к батюшке, попрошусь к нему послушником! Если даст согласие, отбуду

свой срок и пойду дальше по этому пути! Буду монахом в каком-нибудь монастыре! Век буду

молиться, чтоб замолить грехи! Надо при жизни заслужить прощение! – как только

высказался, отпустил голову, о чём-то задумался. Больше ни с кем не разговаривал, Целый

вечер просидел так.

Мой сосед снизу, сразу предупредил: «Ничего такого говорить не буду! Поверь на

слово! Ты спишь с ним рядышком! Будь осторожен, особенно по ночам! Тем более до твоей

головы ему легко добраться! Это чудо, может выкинуть что-нибудь, от которого тебе не

поздоровится! У него с психикой не всё в порядке! Так что если спишь, то спи в пол глаза!»

На другой стороне, на втором ярусе, лежал старший лейтенант, не старше 25-ти лет.

Сын какого-то высокопоставленного начальника из силовых структур. Молодой парень,

работая в наркоконтроле, попался на партии наркотиков. Пользуясь своим служебным

положением, организовал канал доставки наркоты из Средней Азии, под предлогом фруктов.

В момент разгрузки арбузов, при задержании, на складе, оказал вооружённое сопротивление,

ранил нескольких сотрудников. С улыбкой на прыщавом лице, цинично, рассказывал про

свои похождения. Особенно гордился моментом погони с выстрелами, когда он, вырвавшись

из склада, вскочил в первую попавшуюся машину и попытался выехать из города. На

окраине города был задержан сотрудниками ДПС. Сожалел о том, что не туда свернул и

поэтому попался.

Подо мной лежал капитан, сотрудник Отдела по Борьбе с Экономическими

Преступлениями, ГУВД Пермской области. Служил при каком-то начальнике, имел доступ к

секретным материалам и денежным средствам. При проверке, обнаружили пропажу большой

суммы денег. Подозрение пало не него. Ведётся следствие, находится в статусе

подозреваемый, ни как не могут доказать его вину и передать дело в суд. Он, в открытую

ухмыляется, смеётся над тупостью следователей.

Следующий обитатель, бывший курсант военного училища внутренних войск, сын

начальника ГУИН по Пермской области. В увольнении, со своими товарищами, находясь в

состоянии алкогольного опьянения, остановили такси, доехав до окраины города, не захотели

платить. В перепалке убили таксиста, выбросили труп в сугроб под кусты и поехали кататься

на его машине по городу. Были задержаны сотрудниками ДПС. Впоследствии всплыло их

преступление. Он, как обычно, спокойно лежал, мало разговаривал, рисовал открытки, писал

письма и отправлял их на волю. Говорил: «Ни кто не видел, ничего не докажут! Мне не

страшно! Папа не даст меня в обиду! Он начальник ГУИН Пермской области! А это что-то

значит! Я тут задержусь ненадолго! Главное, чтоб суд быстрее прошёл! Мне всё равно, какое

решение примут! Однозначно я буду скоро гулять на свободе!» Иногда вставал с постели и

долгими часами ходил взад-перёд по камере. Его что-то мучало, но об этом он никому не

говорил. Обычно заканчивалось тем, что капитан делал замечание: «Слышь, братан! Не

гоняй пожалуйста, так только себе хуже делаешь!» Тогда, курсант снова ложился в кровати и

приступал к рисованию. Снова был спокоен и молчалив.

Под майором убийцей лежал сотрудник ОМОН, майор милиции, аккуратный,

подтянутый, с некоторым шармом. Попался на торговле оружием со своими товарищами. Так

же замешаны сотрудники патрульно-постовой службы. Были задержаны в момент передачи

оружия. Всегда спокоен, молчалив. В любом разговоре внимателен, вдумчив. Прежде чем

что-то сказать, обдумывает, потом медленно, тихим, спокойным голосом начинает говорить.

Сосед снизу подсказал, что дело тёмное, замешаны очень большие начальники, лучше

ничего не знать и не расспрашивать. Прокуратура пытается доказать. В силу каких-то

причин, тоже не получается. И вряд ли получится. Просто время тянут. Хотели закрыть

дело, но откуда-то нашли свидетелей из числа заключённых, которые были осуждены

раньше. Привезли этапом, обитают, в одной из камер, возможно с бывшими сотрудниками,

возможно отдельно от всех. Пока не знают кто такие. Это всего лишь вопрос времени. Почти

каждый вечер пускают коня с информацией о прибывших стукачах, просят подсказать, пока

безрезультатно. Предполагают, что они находятся всё в той же 124-ой камере. Но так как эта

камера находится в другом корпусе, информация идёт очень долго. Каждый вечер, в

определённое время, соорудив из газет удочку, ловят записку, спущенную на ниточке, через