Бешеный куш

— Из офиса. Как, решил что-нибудь?

— Решил. Хорошо, я переезжаю к тебе. Только просьба: можно я перетащу в твой офис некоторые свои дела? Уголовные дела — они такие, некоторые тянутся годами, я не могу их вдруг бросить. Буду заниматься ими в свободное от руководства твоим агентством время. Как считаешь?

— Конечно. Нет вопросов.

— И еще одно: где я буду сидеть у вас там, в вашем роскошном офисе?

— Мы прекрасно разместимся вдвоем в моем кабинете. Полезная площадь здесь сорок метров, хватит на всех. Поставим второй стол, и все. Сейчас позвоню Феро, скажу, что ты согласен. На всякий случай будь готов, он может попросить приехать к нему.

— Я всегда готов.

Набрал номер Феро.

— Доброе утро, Луи.

— Доброе утро.

— Человек, о котором я вам говорил, согласился работать моим заместителем.

— Ага… Вы имеете в виду адвоката?

— Да. Вы знаете этого адвоката, это адвокат-консультант агентства Прохоров.

— Я прекрасно его знаю. Правда, только слышал о нем и разговаривал по телефону, лично встречаться не приходилось. Отличная кандидатура.

— Я тоже так думаю.

— Может, подъедете с ним ко мне? Прямо сейчас?

— Хорошо, подъедем.

— Правда, мне хотелось бы, чтобы вы, Алексей, подъехали чуть раньше.

— Так и выйдет. Думаю, минут через десять я уже буду у вас. А от Прохорова до вас езды самое меньшее полчаса, его офис у Зацепы.

— Хорошо, жду.

Позвонив Прохорову и договорившись, что тот прямо сейчас подъедет к Феро, собрал всех в своем кабинете. После того как Роза Борисовна, Полина, Николай и Семен уселись, сказал:

— В нашем коллективе с сегодняшнего дня будет работать еще один человек, Леонид Георгиевич Прохоров. Вы его знаете, это наш адвокат-консультант. Сидеть он будет в этом кабинете, который станет теперь нашим с ним общим кабинетом.

— А в смысле субординации? — спросил Николай.

— Николай, какая субординация? Мы здесь все свои. Но номинально Леонид Георгиевич будет таким же главой агентства, как и я.

— Это я и хотел выяснить.

— Полина, прошу, позаботьтесь, чтобы здесь как можно скорей были поставлены стол и кресло. Ну и соответствующая техника, я имею в виду телефоны, компьютер и так далее.

— Алексей Иванович, все будет сделано в лучшем виде. У нас есть запасной стол, точно такой же, как у вас. Кресло тоже есть. Компьютер и телефон поставят ребята.

— Тем лучше. Я сейчас уйду. Вернусь скорее всего часа через полтора уже вместе с Леонидом Георгиевичем. Надеюсь, второй стол к этому времени здесь уже будет стоять.

— Обязательно будет, — сказала Полина.

Пока она переносила с Семеном и Николаем мебель в кабинет, зазвонил телефон. Сняв трубку, сказала:

— Агентство «Московское секьюрити».

— Поля, привет, это я, — она узнала голос Андрея. — Можешь говорить?

— Да.

— Я поговорил с ребятами. Они согласны оба. Но я пойду с одним. Как, воскресенье остается?

— Остается.

— Мы хотим сделать это в субботу вечером. Нормально?

Она знала, что в субботу вечером Чика никогда не приходит домой раньше двух ночи.

— Нормально. Но нужно обязательно все закончить к часу. А еще лучше к двенадцати.

— Мы примерно к двенадцати ночи и закончим. — Помолчал. — Все будет в порядке.

— Спасибо, Андрюша. Буду тебе обязана… очень. Когда у вас все закончится, в субботу вечером, позвони мне сразу домой, хорошо? Буду ждать.

— Хорошо. Все, пока.

— Пока.

Положив трубку, почувствовала: стучит сердце. Подумала: все, отступления уже нет.

У входа Седова встретил Гутин. Пожав руку, сказал приветливо:

— Алексей, шеф вас ждет. Проводить?

— Спасибо, я сам.

Луи сидел за журнальным столиком, заваленным вскрытыми конвертами и листками бумаги. Увидев Седова, кивнул:

— Садитесь, Алексей.

Скривился:

— Вот, изучаю приглашения. Пока я был клерком у Балбоча, меня никто никуда не звал. Сейчас же, когда я занял его место, от приглашений нет отбоя. Куда только не зовут… Прочтем любое… — Взял наугад один из листков. — Вот, приглашают сегодня на прием в посольство Нидерландов. Ну что мне там делать, в этом посольстве Нидерландов?

— Луи, честное слово, не знаю.

— Я тоже не знаю.

— Вообще, предупреждаю, я не светский человек.

— Вы не светский человек… А я, черт возьми, светский человек. Но как светский человек, хоть убейте, не знаю, что мне делать в посольстве Нидерландов. Идти или не идти? Алексей?

— Наверное, все-таки нужно пойти.

— Зачем?

— Так принято.

— Это не ответ.

— Ну, наверное, там все же заводятся какие-то деловые связи, знакомства, налаживаются контакты.

— Разве что… Ладно, пойду. — Положил листок. — Я только что отпустил Авдонина.

— Авдонина?

— Да. Сидели, решали, какие надо заказать материалы, куда что подключить и сколько все это будет стоить. Я последовал вашему совету и придумал для него дело. Думаю, Хайдаров на это клюнет.

— Клюнет — на что?

— На то, что я придумал с вашей помощью. Я сказал Гутину и Авдонину, что дача под Москвой, на которой раньше жил Балбоч, теперь будет переоборудована под мою загородную штаб-квартиру. Укреплена, под ней будет устроен бункер, вырыты подземные ходы, сменена вся техника, ну и прочее в том же духе. Кто-то из них, сказал я, должен взять всю эту перестройку под свою опеку. Сделать это вызвался Авдонин.

— Сам вызвался?

— Почти. В принципе он вызвался сам, просто мне пришлось его к этому немного подтолкнуть. Сегодня мы закончили с ним обсуждение деталей, так что теперь он большую часть времени будет проводить на даче. По-моему, в этом что-то есть?

— «Что-то есть» — слабо сказано. Поздравляю, Луи, идея просто прекрасная.

— Возможно… — Луи покрутил зажигалку. — Скажите, Алексей, вам что-то говорит имя Владимир Лапик?

— Говорит, и очень многое.

— Вы его знаете?

— Очень хорошо знаю.

— Я тоже его знаю. Правда, не очень хорошо, я встречался с ним всего пару раз, когда он был еще военным моряком. Что это за человек?

— Если коротко — очень опасный человек.

— Да? — Луи наконец оставил зажигалку в покое. Протянул листок: — Если не трудно, прочтите это.

Подождав, пока Седов прочтет письмо Хайдарова, спросил:

— Что скажете?

— Скажу, что появление в Москве Лапика может говорить о многом.

— Например?

— Например, о том, что Лапик может подключиться к планам Хайдарова убить вас.

— Даже так?

— Да. Я знаю Лапика. Зря в Москву он ездить не будет.

Помолчав, Луи сказал:

— В таком случае я вынужден снова обратиться к услугам вашего агентства.

— Слушаю, Луи.

— Что, если вы попробуете выяснить, зачем Лапик приехал в Москву и какие вопросы Хайдаров и Лапик будут обсуждать между собой?

— Луи… Это очень трудно сделать. Я ведь даже не знаю, где остановится Лапик.

— Я отлично понимаю, что это совсем не так просто. Но попробуйте.

— Луи, прежде чем сказать «да», я должен подумать.

— Так подумайте. — Луи сделал вид, будто разглядывает одну из картин, висящих на стене. Вздохнул. — Как, возьметесь за это?

То, о чем его просил Луи, отвечало и его планам. Прикинув, что он может сделать, сказал:

— Хорошо, Луи, я попробую.

— Попробуете или сделаете?

— Хорошо, сделаю.

— Буду вам очень признателен. Если вы это сделаете, я заплачу вам пятьсот тысяч долларов. — Луи посмотрел на часы. — Когда должен подъехать Прохоров?

— Обещал быть через полчаса, прошло уже двадцать восемь минут.

Почти сразу же в дверь постучали. Гутин, заглянув, сказал:

— Луи, тут некто господин Прохоров. Пропустить?

— Конечно. Я его жду.

Войдя и поздоровавшись, Прохоров осторожно опустился в кресло. Снял и протер очки, посмотрел на Феро. Луи в ответ улыбнулся:

— Леонид Георгиевич, я по паспорту Леонид Викторович, но это только по паспорту. Если вам не трудно, зовите меня Луи, а я, с вашего позволения, буду называть вас Леонидом. Хорошо?