Ведьма для инквизитора

В реальной же жизни была Саша, и никаким волшебницам, эльфам, феям и прочей сказочной живности не было позволено претендовать на то пространство, где обитала Александра. Оно было неприкосновенным.

Майя настороженно вслушивалась в его молчание.

Ее ожидание тяготило Киса.

— Ты ошиблась, Майя, — произнес он, наконец. — Меня здесь многое держит.

— Этому «многому» имя — Александра, да?

— Да. Прости.

Она застыла в своей позе по-турецки. Потом медленно вытянулась рядом с ним.

— Значит, я проиграла?

— Проиграла? Что?

— Неважно.

Она повернулась к нему спиной.

Кис погладил ее по гладкой спинке. Майя не шелохнулась.

Он поцеловал ее в плечо. Она не ответила.

Он собрал ее волосы в кулак и легонько потянул к себе.

Майя повернула к нему злое лицо.

— Я всегда выигрываю, понял?

На глазах ее блестели слезы.

— Майя, милая, ты ведь с самого начала знала, что…

— Я тебя люблю, ты это понимаешь?

Она перевернулась, села на него верхом, обхватила его лицо ладонями и приблизила свои губы к его губам. И произнесла тихо: «И я тебя никому не отдам.»

Остаток ночи Майя провела в подвале за компьютером, готовя статью. Кис обещал передать все материалы Александре назавтра.

Все утро Алексей пытался прогнать неприятный осадок, оставшийся после ночного разговора. Он в чем-то просчитался, он что-то недооценил в этой Майе, он думал, что она пустилась в авантюру, в которую вовлекла и его. Или, честнее, в которое он вовлекся сам, дал себя вовлечь.

Но оказалось, что они играли по разным правилам.

И теперь он спрашивал себя, где именно он сделал ошибку. Все представлялось вполне ясным: взбалмошная девчонка, привыкшая к исполнению своих прихотей, беззаветно и беззастенчиво любящая себя одну и ублажающая свои капризы, — эта девчонка придумала новую пикантную для себя игру: соблазнить детектива. Ей, судя по всему, хотелось бросить вызов Александре — свои профессиональные комплексы. Это заставило ее заинтересоваться детективом Кисановым, захотелось рассмотреть его поближе. Может даже, увидев в баре на экране Алексея, она именно в тот момент приняла решение рвануть на телевидение и влезть в эфир, потому что там уже находился предмет ее интереса. Собиралась ли она его похитить или ситуация уже на месте сложилась так, что у нее не осталось выбора? Это уже не столь важно…

Далее, Майя привыкла к поклонению, восхищению, а Алексей, старый брюзга, не воздал ей должное. И девушка решила силой взять причитающееся. Это тоже понятно, Алексей и такое видал, охотники и охотницы брать крепости штурмом ему уже встречались. Майя принялась соблазнять его и — преуспела. До сих пор все понятно, все нормально.

Ненормально другое: ненормальны слова «я люблю тебя». Она, по определению, любит только себя, о чем гордо и без малейшего смущения заявляет…

Кис не мог ее любить, — его душевные ресурсы ограничены, они заняты Александрой. Майя не могла его любить, — ее душевные ресурсы ограничены, они заняты ею самой. Так почему она говорит эти слова? Она лжет? Тогда зачем? Или в ней кричит задетое женское самолюбие? Впрочем, мужское тоже отлично задевается в таких ситуациях…

Конечно же, конечно, — ее самолюбие задето. И она теперь чувствует себя уязвленной. И даже, может быть, принимает свои эмоции за любовь.

Но задетое самолюбие — не более, чем другая сторона любви к себе.

Вот он и разобрался.

Ну что ж, он не будет ее обижать, он постарается ее утешить. Он ей объяснит, что он ее действительно любит…

Почти.

После обеда Алексей собрался ехать в Москву: ему нужно было оставить Александре материалы для публикации, подъехать к Сереге для дачи показаний и сдачи вещдоков, — после чего Лазаря весьма быстро задерживают, и Кис с Майей могут выходить из подполья. В конце концов, при наличии всех элементов, которые они соединят с Серегой, они быстро разберутся, кто кого убил в этой истории.

Кис, перебрав все, в результате, голосовал за версию с Веней. Она очень стройно и логично объясняла все события, — ровно до его собственной смерти. Кроме того, с его телефона был сделан звонок убийце: совершенно ясно, что Веня вызвал киллера на дом, чтобы напугать Майю, как Кис и предполагал. Но тут вмешался Лазарь, который вдруг отдал себе отчет, что сестричка не пошутила, и убил самого Веню…

Майя спала после бессонной ночи, проведенной у компьютера. Кис очень нежно обнял ее, пообещал обернуться часа за четыре. Майя пробормотала, что собирается съездить в магазин, чтобы заправить холодильник продуктами. Она в очередной раз заверила Алексея, что никаких знакомцев Лазаря в поселке не проживает, после чего получила его согласие.

— Слишком много не покупай, — сказал он, — думаю, что надолго мы тут не застрянем. Как только выйдет твоя статья и задержат Лазаря, нам больше прятаться не понадобится…

В ее коротком, беглом взгляде из-под ресниц мелькнула печаль, но она тут же прикрыла глаза, отвернулась, обняла подушку и глухо пробубнила, что сначала она как следует выспится.

В Москве он зашел в редакцию, где работала Александра, и оставил на ее имя конверт. Встречаться с ней он пока избегал: он еще не вышел из запредельного измерения сказки, он еще жил в нем, и два мира пока никак не могли и не должны были соприкоснуться.

С Серегой он уговорился заранее, что оставит для него увесистый пакет, — но только при условии, что за руки его хватать никто не станет и тянуть за язык тоже. В пакете находились оба Макарова (Майи и киллера), муляж Вальтера, мобильник убийцы, его же сумочка со всеми причиндалами, цепочка с бриллиантовым кольцом, заявление от Алексея о покушении Лазаря на убийство гражданина Кисанова и группового изнасилования гражданки Щедринской, а также плотно исписанный листок бумаги с информацией разного рода и соображениями для Сереги. Кис сдал пакет и с чистой совестью отправился на свободу.

Он уложился в сроки и вернулся в Венин дом даже немного раньше обещанного времени.

На двери белела записка, набранная на компьютере: «Ушла в магазин, скоро буду».

Алексей вошел в дом. На двери в гостиную светлым прямоугольником выделялся другой листок: «Я вчера наговорила глупостей, не бери в голову».