Победный ветер, ясный день

— Подождите минутку…

— Минутку подожду, — легко согласился Бычье Сердце, но с места так и не сдвинулся.

— Вы не могли бы… Ах ты господи!..

Директор «Лиллаби» скосил глаза вниз, потом снова посмотрел на майора: сам должен понимать, старичок, такое дело, все мы живые люди. Но Бычье Сердце понимать отказывался, уж слишком сильно задел его проклятый выкормыш из гнезда современного балета. Поняв, что чертов мент никуда не уйдет, Максим Леонидович нагнулся и почти исчез из поля зрения Бычьего Сердца. После непродолжительной возни он снова возник над столешницей — в застегнутом на все пуговицы пиджаке. И возник не один: следом за тушей Векслера показалось субтильное тельце молодой девушки.

Девушка держала в руках папку, которую тотчас же бросила на стол.

— Спасибо, Ольга, — пролепетал Векслер.

Не говоря ни слова, девушка вышла из-за стола и направилась к выходу.

— Жена? — невинно поинтересовался Бычье Сердце, когда за ней захлопнулась дверь.

Максим Леонидович посерел и сглотнул слюну.

— Ну, это, как говорится, ваше личное дело… А меня привели к вам совсем другие дела. Я бы сказал — общественные.

— Я слушаю.

Бычье Сердце шлепнулся в гостевое кресло и принялся бесцеремонно разглядывать зажиревшего ловеласа.

— Я слушаю, слушаю, — заискивающе пробормотал Векслер.

— Афина Филипаки. Наслышаны о ней?

— А…

«Откуда вы знаете?» — хотел, видимо, сказать Векслер. Но промолчал.

— Ей вроде бы прочили главную роль в новой постановке, — подбодрил директора Бычье Сердце. — Или нет?

— Я не в курсе дела, — наконец-то промямлил Максим Леонидович. — Во всяком случае, в штате «Лиллаби» Афина Филипаки не состоит.

— Значит, не в курсе.

— Не то чтобы совсем не в курсе, — пристальнее взглянув на крепко сбитую фигуру майора, Векслер решил пойти на попятный. — Ходили слухи, что Роман подыскал новую исполнительницу для одной из главных ролей. Но это были лишь предварительные переговоры, и я к ним никакого отношения не имел…

— Не имели, значит.

— Видите ли, «Лиллаби» работает на контрактной основе… И администрация подключается только тогда, когда художественный руководитель принимает окончательное решение — брать или не брать того или иного артиста в постановку. Никаких данных об Афине Филипаки Роман мне не предоставил. Из чего я делаю вывод, что вопрос с приглашением этой актрисы оставался открытым…

— Легко свалить все на мертвого, а, Леонидыч? — дружески подмигнул Бычье Сердце директору.

— Вы… На что вы намекаете? — взвился директор.

— Ни на что. — Куснув Векслера, Бычье Сердце снова вернулся в порядком пересохшее официальное русло. — В конфликте между Валевским и Куницыной участия не принимали?

— Какой конфликт? Не было никакого конфликта. Я уже говорил вам, у нас работают единомышленники, сотворцы. Это — основа процветания «Лиллаби»…

— Да бросьте вы, Максим Леонидович.

Следствию известно, что в последнее время Валевский и Куницына, мягко говоря, не очень-то ладили. И яблоком раздора послужила как раз Афина Филипаки. Валевский прочил ей главную роль в новой постановке, с чем Куницына была категорически не согласна. Главную, а не одну из главных, как вы изволили здесь заметить.

Гла-вну-ю.

Векслеру наконец-то удалось взять себя в руки. Шейный платок был заново повязан, пот с брылей испарился, а лоб очистился от порочных морщин вожделения.

— Возможно, Роман и предложил этой девушке главную роль, — с достоинством произнес директор. — Так сказать, кулуарно. Но теперь это не имеет никакого значения, как вы понимаете. Романа больше нет.

И спектакль будет ставить другой человек.

Если этот человек решит, что лучшей кандидатуры на Сильвию Баррет не подобрать, протеже Валевского получит роль. Если нет — то нет. Я не вмешиваюсь в творческий процесс.

— И кто же этот другой человек? — поинтересовался Бычье Сердце. — Евгений Мюрисепп, не так ли?

— Евгений Мюрисепп был вторым балетмейстером, он стоял у истоков проекта.

Естественно, что руководство будет поручено ему. Во всяком случае, на данном этапе.

— Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло, — сделал простодушный вывод Бычье Сердце. — При Валевском у Мюрисеппа не было никаких шансов возвыситься, а теперь, пожалуйста, постановка переходит под его полный контроль.

— Это не совсем так, майор. Роман был человеком с именем и, я бы даже сказал, — с харизмой. Женя… Евгений Мюрисепп таким влиянием не обладает. Даже в «Лиллаби». Думаю, все вопросы по шоу будут решаться теперь коллегиально.

Коллегиально, коню понятно. И состав коллегии тоже определен: толстопузый шалун, стерва-балеринка и балеринкин подкаблучник. Рома-балерун, равно как его потенциальная пассия Афина Филипаки, не имеет отныне права голоса. Отныне они никто, ничто и звать никак.

— Мне нужен адрес Афины Филипаки, — сказал Бычье Сердце.

— Помилуйте, майор! Откуда же я могу знать ее адрес?.. Я ведь уже говорил вам, в штате она не числится.

Глаза Векслера сделали очередную попытку вырваться из клети орбит. В них было столько преувеличенного недоумения и детской обиды, что Бычье Сердце сразу же понял: добрейший Максим Леонидович лжет. Неважно — по принуждению или по собственной инициативе, но лжет. Сюжет с новой примой был более разветвленным, чем могло показаться на первый взгляд.

Очевидно, Роману Валевскому удалось отстоять свою протеже и на административном уровне. И Лика начала действовать и угрожать своему бывшему мужу, когда узнала об этом. И уж не сам ли засланный казачок Максим Леонидович сообщил ей об этом?

Бычье Сердце легко поднялся, обошел стол и вплотную приблизился к расплывшемуся в кресле директору «Лиллаби». Через секунду он уже наматывал на кулак концы векслеровского щегольского платка.

— Значит, так, лосяра, — почти любовно прошептал Бычье Сердце, глядя в жидкую сморщившуюся переносицу директора. — Со мной такие вещи не проходят, заруби это на своем вялом члене. Или ты бросаешь фуфло засаживать и сообщаешь мне все, что знаешь об Афине Филипаки, или через десять минут тебя увозит отсюда карета «Скорой помощи». С паховой травмой.

И конец твоим забавам. И с женой, и с любовницами, хоть коллегиально, хоть как.

— Отпустите, — прохрипел Максим Леонидович. — Я буду жаловаться вашему начальству!

— Ах, ты будешь жаловаться, дятел, рвань дохлая, — несказанно обрадовался майор, еще туже сжимая концы платка. — Ну, тогда сюда не «Скорая помощь» приедет, а труповозка. Катафалк. Что решаем?

— Хорошо… Я покажу…

Бычье Сердце ослабил хватку, а потом и вовсе отпустил Максима Леонидовича. Несколько секунд Векслер просидел, хватая воздух посиневшим ртом, после чего полез в стол. И на свет божий была извлечена тоненькая папка.

— Вот. Это все.

В папке оказался трехстраничный контракт, где сторонами выступали театр современного балета «Лиллаби» в лице его художественного руководителя Романа Валевского и Афина Филипаки. На последней странице маячили реквизиты сторон и подписи. Вернее, подпись была только одна — самого Романа Валевского. Автограф же Афины Филипаки отсутствовал.

— Она его не подписала? — удивился Бычье Сердце.

— Она должна была его подписать. В этот понедельник.

— И?..

— Мы договорились с ней на одиннадцать утра. Я специально передвинул несколько встреч ради этих одиннадцати часов…

— И?

— Она не приехала. Ни в одиннадцать, ни в двенадцать. Дольше ждать я не мог, уехал по делам. Ну, а во вторник… Вы сами знаете, что происходило в «Лиллаби» во вторник. Тут уж было не до какой-то там артисточки.

— Вы хотите сказать, Максим Леонидович, что актриса в «Лиллаби» не появлялась и к контракту проявила завидное равнодушие?

— Хочу, — подтвердил Векслер.

— А сами вы не пробовали с ней связаться? Все-таки — главная роль. Ведь Роман Валевский протащил ее на главную, да?

— Вот именно — протащил. Продавил.

Я с самого начала не очень одобрял эту затею… Человек со стороны, тем более — на ведущую партию… Тем более не звезда, это было бы понятно, а девчонка с улицы…