Оборотни в погонах

Врезавшись на полном ходу в деревянный частокол, машина проломила его и застряла в образовавшемся разломе, воткнувшись туда почти на всю длину капота.

Стас притормозил и плавно остановил «Пежо» метров за тридцать до места аварии. Оба сыщика вылезли из машины, но тут же бросились в разные стороны, так как заметили, что выбравшийся из «пятерки» Марат вскинул руку с пистолетом и выстрелил несколько раз в их сторону.

Свист пуль был хорошо слышен Гурову, который упал за свою машину, держа в руках винтовку. Крячко спрятался за фонарным столбом, стоящим недалеко от кирпичной стены.

Лев Иванович поднялся первым и, высунувшись из-за машины, выстрелил два раза в сторону «жигуленка». Обе пули попали в машину и разбили боковые стекла. В ответ Марат предпринял отчаянную попытку спастись бегством с места перестрелки. Одной рукой держа кейс, другой стреляя на ходу по Крячко, он бросился бежать к забору, видимо, намереваясь скрыться за ним от пуль и преследователей.

Стас стоял боком к столбу, не рискуя двинуться с места, так как одна из пуль только что попала в столб, другие пролетели очень близко с ним.

Воспользовавшись моментом, когда киллер стрелял по Крячко, Гуров поднялся на ноги, положил винтовку на крышу машины, за которой он скрывался, быстро прицелился и, когда Марат уже подбегал к стене, выстрелил в него.

Марат вскрикнул, выронил пистолет и, схватившись за ягодицу, рухнул со стоном на колени, но тут же вскочил и, хромая, бросился к забору. Но за ним уже бежал со всех ног Крячко, и в тот момент, когда Марат, перекинув кейс через забор, подпрыгнул и ухватился за его кромку, Стас зацепил его рукой за штанину и рванул на себя.

В следующий момент за забором грохнул оглушительный взрыв, яркая вспышка от которого была видна даже Гурову.

Он, толком не понимая, что, собственно, произошло, бросился на помощь Стасу, который, едва придя в себя от неожиданности, накинулся на лежащего рядом Марата и принялся методично дубасить его размашистыми ударами кулака в лицо.

К тому моменту, когда подбежал Гуров, Марат почти не сопротивлялся, он не двигаясь лежал под Крячко и вместе со всеми наблюдал, как сверху на снег приземляются долларовые купюры, планирующие словно листья, поднятые осенним ветром. Некоторые из них были уже сильно обуглены.

– Ну ни хера себе кульбит судьбы! – выругался Стас. – Даже не думал, что доживу до этого – доллары с неба падают!

– Нет, такая манна небесная нам не нужна, – заявил Гуров, поднимая купюру, упавшую рядом с ним. – Похоже, это фальшивка, куклу тебе подсунули, Маратик. Вместе с бомбой, чтобы не заигрался.

– Вот сучара! – взбеленился Стас. – А если бы я тебя, придурка, вместе с чемоданом задержал бы на той стороне, то мы оба сейчас летали бы, как эти фантики!

Крячко в ярости двинул кулаком в челюсть Марата, и тот, резко дернув головой, затих, потеряв сознание. Стас рывком перевернул его на живот и застегнул наручники на запястьях у него за спиной.

– Стас, достань из машины аптечку и перевяжи ему рану. По-моему, я ему в задницу попал.

– Да пошел он, козел, душегуб отмороженный!.. Еще я ему жопу не подтирал, пусть даже от крови, – разозленный Стас даже не пошевелился.

Но, поймав неодобрительный взгляд Гурова, он все же поднялся и направился к машине.

Гуров же пошел к дому, рядом с которым уже стоял автобус ОМОНа. Несколько бойцов спешили к нему на помощь.

– Ребята, этого в наручниках помогите доставить к автобусу, – попросил их полковник.

Пока бойцы вместе со Стасом возились с раненым Маратом, Гуров зашел в дом, охраняемый омоновцами, и поднялся на второй этаж.

Дом был недавно построен, и мебели в нем было не много. На втором этаже в просторной комнате стояли лишь стол и несколько стульев. В углу находился старый диван, на котором сидел майор Купцов, а на подоконнике широкого окна пристроился Борисов. Двое бойцов ОМОНа стояли в центре комнаты, рядом со стулом, на котором сидел скованный наручниками пленник.

– Ну что, Климов, даже застрелиться не успел, так быстро тебя взяли? – насмешливо спросил Гуров.

Климов, одетый в гражданский костюм, выглядел совсем иначе, нежели в милицейской форме. Он был похож на вполне преуспевающего менеджера высшего звена частной компании. Впрочем, Гуров давно заподозрил, что в этом человеке имеется не одно скрытое дно, иначе он не смог бы стать во главе преступной группировки, дерзко занявшейся не только отъемом собственности, но и полной ликвидацией конкурентов в этой борьбе, при этом оставаясь нераскрытым и действуя на виду у следствия.

Климов медленно поднял глаза на Гурова и с пренебрежительной усмешкой спросил:

– С какой это стати мне стреляться? Ты что же, во мне слабака увидел?

– А честь мундира, замаранная тобой кровью жертв вашей банды?

– Ты и вправду придурок, Гуров, если всерьез это говоришь, – с презрением заявил Климов. – Какая на хер честь мундира, ты что! Да кругом все только деньги делают и используют для этого все подручные средства, в том числе и мундиры, если они есть. Чем дольше я служу, тем больше в этом убеждаюсь. Один только ты, блин, осколок упавшей империи, все суетишься ради своей страны и своего полковничьего мундира. Вижу, обрадовался, что повязал меня, только у тебя ничего не получится. Руки у тебя коротки, не знаешь, с кем связался!

– Дальше несложно, следствие установит, что ваша с Муратовым банда уничтожила группировку Покровского-Земцова для присвоения принадлежащей ей бизнес-структуры, как легальной, так и нелегальной, – спокойно пояснил Гуров.

– Это тебе покойник Покровский рассказал? – уточнил Климов.

– Да ничего он мне не рассказал, – грустно усмехнулся Гуров. – Просто я тебя на понт взял, как лоха последнего. Я тебя, козла, давно подозревал и поэтому разыграл с тобой эту простую и нехитрую комбинацию – сказал тебе, что везу важные сведения. Я был уверен, что ты пришлешь своего киллера Марата, чтобы со мной разобраться и выяснить, что мне удалось узнать о ваших делах. Я к тому времени уже знал, как он выглядит, и когда он появился в аэропорту, для меня все встало на свои места. Дальше мы его якобы случайно упустили, и он привел нас к тебе. Так что препираться нет смысла, мы взяли вас с поличным на месте встречи.