Троянский конь

— Хм… — Специалист недоуменно вскинул брови. — А как они оправдают собственное бездействие?

— Без разницы. Скажут, машина сломалась. Бензин кончился. — Мало-старший чуть заметно усмехнулся. — Думаете, так не бывает?

— Почему же? Сам так попадал, — ответил Специалист. — Главное, что на это невозможно возразить.

— Вот именно.

— А что взамен?

— Я не стану вас преследовать, — ответил Мало-старший. — Вы сможете спокойно жить дальше. В противном случае мои люди вас убьют. Или подставят.

Специалист подумал. В сущности, он ничего не терял. Конечно, подобное признание засвечивало перед органами, но не доказывало род деятельности. Ведь Смольный мог к нему обратиться как к бывшему сотруднику ФСБ. Конечно, Смольный знал о прошлогоднем деле в больнице, но там не осталось следов. Наживать же врага в лице семьи Мало было довольно опасно. Сегодня они продемонстрировали, что действуют куда изощреннее и изобретательнее, нежели их враги. И если Мало-старший обещает его, Специалиста, убить или подставить, то, можно не сомневаться, именно так он и поступит. Достаточно позвонить родне или «крыше» любого из «заказанных» в течение последних двух лет и сообщить им, что убийца — Специалист. Мало-старший — серьезный человек. Ему поверят на слово.

— Хорошо, — кивнул Специалист, убирая пистолет. — У меня будет лишь два условия.

— Каких?

Вячеслав Аркадьевич мог бы сказать: «Никаких условий», но он предпочитал работать с людьми на «принудительно-добровольной» основе. Если человек идет тебе навстречу, он должен что-то получить взамен.

— Первое: вы не мешаете мне выдоить Козельцева. — Мало-старший кивнул согласно. Это не расходилось с их планом. — Второе: Смольный должен умереть. Я не хочу, чтобы он дал показания о моих былых подвигах.

— Он что-то знает? — вскинул кустистые брови Вячеслав Аркадьевич.

— Немного. Доказать ничего нельзя, но мне хотелось бы обойтись без лишних знаков внимания со стороны правоохранительных органов.

Мало-старший подумал, затем снова кивнул:

— Можете рассчитывать и на то, и на другое. Вы ведь встречались со Смольным? Знаете хотя бы район его проживания?

— Я знаю точный адрес, — сказал Специалист.

— Ну так займитесь им, — пожал плечами Мало-старший. — Мне абсолютно безразлично, в каком виде Смольный предстанет перед ментами.

— Договорились.

Специалист помедлил.

— Вам позвонит Козельцев, скажет, что меня нанял Смольный, сделайте вид, что впервые об этом слышите.

— Хорошо. — Мало-старший поднялся. — Встречная просьба. Порекомендуйте Козельцеву уехать на недельку. Так будет лучше для всех.

— Нет проблем. — Специалист улыбнулся.

— Вот и ладно. Садитесь, пишите заявление.

Переговорив со Специалистом, Козельцев прошел в спальню. Здесь он привычно нащупал небольшой выступ на боковой грани стеновой панели, нажал его, и панель легко скользнула в сторону, открывая небольшой сейф. Владимир Андреевич набрал код на замке, распахнул тяжелую дверцу.

Специалист был прав. Спокойствие и жизнь стоили куда дороже миллиона. Деньги… Что деньги? Еще заработает. Главное — вывернуться из этой переделки.

Козельцев принялся доставать из сейфа деньги и бросать их на кровать. Отсчитав миллион, он закрыл дверцу, поставил на место панель. После этого вернулся в гостиную. Подхватив один из кейсов, взял со стола телефон, набрал номер.

— Алло, да, — отозвались на том конце провода.

— Добрый день, будьте любезны Вячеслава Аркадьевича.

— Да. Я слушаю.

Козельцев, прижимая трубку щекой к плечу, вернулся в спальню, поставил кейс на кровать, принялся раскладывать аккуратными стопочками бандерольки.

— Вячеслав Аркадьевич, это Козельцев.

— Кто?

— Козельцев. Это со мной сегодня встречался ваш сын на вокзале.

— Я понял. — голос Мало-старшего потяжелел. — И что дальше?

— Вячеслав Аркадьевич, я позвонил, чтобы уверить вас, что лично я не имею к этому дичайшему происшествию ровным счетом никакого отношения.

— Правда? — Мало-старший запыхтел от злости и возмущения. — А вот мне сказали, что в Диму стрелял твой человек.

— Да что вы, Вячеслав Аркадьевич. Зачем бы мне это делать?

— Хотя бы затем, чтобы захапать деньги моего сына. В случае его смерти ты получаешь и те десять миллионов, которые он привез, и киностудию. Иначе говоря, роялти за мировой прокат «Гамлета». Миллионов пять там набралось бы.

— Да в том-то и дело, что обмен не состоялся. Деньги до сих пор лежат в камере хранения, можете проверить. На судебные разбирательства ушли бы годы. Получить пять миллионов, чтобы потерять десять? Какой смысл?

— Это действительно не имеет смысла, — согласился Мало-старший. — Но лишь в том случае, если у вас были показания секретарш.

— То есть как? — изумился Козельцев. — Конечно, были. Вадим их видел.

— Вадим действительно видел бумаги, — медленно сказал Вячеслав Аркадьевич. — По его словам, это были показания двух женщин. Но откуда ему знать, что это действительно показания секретарш убитого продюсера? Мало ли кто их мог написать?

— Нет, но… Я даю вам слово, это были подлинные показания.

— И ты всерьез рассчитываешь, что я поверю твоему слову, после того как ты «заказал» моего сына?

— Я этого не делал, клянусь.

— Кроме тебя, Димы, твоего охранника и Вадима, никто не знал о времени и месте встречи. За Вадима и Диму я ручаюсь. Остаешься ты и твой охранник.

— Вячеслав Аркадьевич, клянусь вам… Для меня это покушение такая же неожиданность, как и для вас. Я потерял на нем десять миллионов долларов. Это очень большие деньги.

— Знаю. И что?

— Именно поэтому я через свои источники попытался выяснить, кто «заказал» Диму.

— Выяснил?

— Смольный. Мне даже назвали человека, который был нанят. Я с ним разговаривал по телефону.

— Что за человек?

— Профессионал. Можно договориться, чтобы он вам позвонил.

— Хорошо, — согласился Мало-старший. — Пусть звонит мне до трех. А с тобой мы встретимся в четыре, на том же вокзале. Под табло. Ты отведешь меня в камеру хранения и отдашь бумаги. После этого сдашь своих секретарш. Если выяснится, что ты не соврал и стрелял действительно человек Смольного, я не стану тебя преследовать. В противном случае достану из-под земли. Никакие связи не спасут. Ты понял меня?

— Да, хорошо. Я буду, — ответил Козельцев.

Он закрыл трубку и перевел дух. Разговор закончился неплохо. Мало-старший мог обвинить его в том, что он помог Смольному выйти на свободу, и тут Владимиру Андреевичу возразить было бы нечего.

Козельцев пересчитал деньги. Ровно миллион. Осталось договориться с незнакомым киллером, чтобы тот позвонил Мало и объяснил ситуацию.

В этот момент трубка разразилась веселенькой трелью. Козельцев вздрогнул от неожиданности и едва не перевернул кейс. Он схватил трубку, заполошно гаркнул:

— Да?

— Владимир Андреевич? Привет! Хочешь потрясающую новость?

Сперва Козельцев даже не понял, кто говорит, и только секунд через пятнадцать сообразил: Гриша Ефимов, коллекционер картин, старый знакомый.

— Гриша, мне сейчас не до новостей. У меня у самого что ни новость, то потрясающая. Дальше уж некуда.

— Случилось чего, Владимир Андреевич? Я могу помочь?

— Только если умеешь воскрешать мертвых.

— К сожалению, этого не могу, — Гриша принял фразу за шутку. Засмеялся. — Вот всякое могу, а это — нет.

— Очень жаль.

— Но новость действительно грандиозная и прямо под тебя. Мне один товарищ шепнул, по секрету. Он среди организаторов круиза «Жемчужина Черноморья» крутится. У него там то ли свояк, то ли деверь на самом верху сидит, — горланил Гриша.

Заведи приятель речь о чем-то другом, Козельцев повесил бы трубку. Но новость о «Жемчужине Черноморья» его не то чтобы заинтересовала, а навела на мысль: что, если сорваться из Москвы? Хотя бы в тот же круиз? Пока тут все уляжется. Сдаст Мало Смольного, секретарш, сбросит копии заявлений Паше в прокуратуру — и пишите письма, товарищи. Паша заявления к делу подошьет, а дело закроет в связи со смертью подозреваемого. И в архив его, забыть, как страшный сон. Не враг же Паша себе. А Владимир Андреевич спокойно понаблюдает издалека, как тут разворачиваются дела. А если уж совсем худо пойдет, то — круиз ведь с заходом в Турцию — можно будет и отстать ненароком. Виза имеется, денег навалом, жилье за бугром есть. Чего еще надо? Это, конечно, крайний вариант. Может быть, удастся воспользоваться связями?