Превратности судьбы. Часть II

– Да ну вас, – обиделся Виктор и отвернулся.

– Ладно, добрый я сегодня, – сказал Алексей, у которого несколько поднялось настроение. Он извлек из кармана пачку дорогих сигарет и отдал ее вору.

– Только запомни: прежде чем лезть в чужую машину, нужно сначала спросить разрешения у ее хозяина.

И неожиданно для всех он влепил бомжу увесистую пощечину. У того даже голова откинулась далеко назад и он еле устоял на ногах.

– Запомнил?

– Будьте уверены – не забуду! – вернув голову в первоначальное положение и пошатываясь от легкого головокружения, процедил сквозь зубы обиженный.

– Это тебе урок на будущее, – спокойно продолжил Атаман. – А чтобы не держал зла, придется выделить тебе на похмелье.

Он сунул руку в задний карман брюк, но своего портмоне не обнаружил.

– Куда же я его засунул? – говорил, обследуя свои карманы Атаман.

– В джипе не оставил? – подсказал Панин.

– Точно, – вспомнил Атаман. – Я его в бардачок сунул, после того, как гаишник вернул документы.

Но в бардачке портмоне тоже не оказалось. Озадаченный пропажей Атаман задумался, сидя боком на сиденьи и свесив длинные ноги наружу, через приоткрытую дверь джипа.

– А бездомный не мог его умыкнуть? – вновь подал голос Гущин, подозрительно разглядывая отщепенца общества.

– Брал? – грозно спросил Диксон у бомжа.

– Нет. Что вы? – залепетал тот, виновато опустив глаза и украдкой озираясь по сторонам, на случай бегства.

– Выворачивай карманы! – приказал Марат и все устремили на алкаша любопытные взгляды.

– С удовольствием, – беспрекословно повиновался тот, вывернув все карманы. – Я же говорил, что у меня ничего нет, – заискивающе пробормотал он.

– Нет? – угрожающе произнес Тюлень, который по каким-то интуитивным причинам испытывал большую неприязнь к бедолаге, чем остальные. Он схватил его за рубашку двумя руками и рывком оторвал все пуговицы. Из-за пазухи выскользнуло портмоне Атамана и упало на асфальт.

– А это по-твоему что такое? – Он поднял и вернул похищенное хозяину и уже хотел врезать вору как следует. Но бомж, довольно резво для своего возраста и состояния, развернулся и дал деру. Гущин предполагал подобное развитие событий и настигнув беглеца, схватил его за ворот. Тот яростно рванул вперед, но попытка вырываться от Тюленя была бесполезной тратой времени. Пробуксовав на месте, вор как-то сразу обмяк и смирился со своей участью.

– Не дергайся! – предупредил Гущин и потащил его обратно.

– Все на месте? – спросил он уже у Атамана. Алексей проверил документы и бросил беглый взгляд на плотную пачку денег, добрая половина которой состояла из стодолларовых купюр.

– Вроде бы все, – ответил он, поленившись пересчитывать деньги.

– А с этим прохвостом что делать?

– Врежь ему пинка на дорожку и пусть сваливает отсюда. И так много времени с ним потеряли, – с безразличием произнес Алексей.

Тюлень нанес сокрушающий удар ногой под зад бомжу. Тот плашмя вытянулся на асфальте и с полметра пропахал носом, разодрав его и коленку до крови. Но не обращая внимания на боль, вскочил и, прихрамывая, убежал за угол девятиэтажки. Он был доволен, что его все же не узнали и что все-таки удалось стащить триста долларов, которые он спрятал в носке и которые так необходимы ему были для осуществления дальнейших замыслов.

– Мы еще посчитаемся! – задыхаясь от непривычного бега, тихо произнес он хриплым голосом.

Разобравшись с наглым воришкой, компания вернулась в квартиру Крутояровой и продолжила обсуждение горячей темы уже в присутствии Панина.

– Необходимо опередить следователя и предупредить северян, – внес предложение Диксон.

– Что толку от такого предупреждения? – сказал Атаман. – Нужно еще успеть подменить накладную.

Он посмотрел на начальника холодильного цеха и спросил:

– Ты сможешь подготовить до утреннего вылета самолета документы?

– Сложно! Но выбора у нас нет. Вот только самому лететь мне опасно, не исключено, что следователь знает меня в лицо.

– Тут ты безусловно прав, – кивнул Диксон. – Алексею нельзя лететь по той же причине. Остаемся: я и Виктор.

– Если нужно было бы кого-нибудь припугнуть, пошантажировать, на худой конец проломить голову – тут Тюлень специалист незаменимый, – Атаман даже улыбнулся. – Но когда надо в первую очередь раскинуть мозгами… В общем, Марат, остаешься ты один.

Гущин и ухом не повел на нелестный отзыв о его умственных способностях. А Диксон, который не очень-то рвался в командировку, поинтересовался у Григория Игнатьевича:

– Что вы с этой весовщицей не поделили, что она на тебя ментам капнула?

– Зажралась совсем! – с досадой воскликнул Панин. – Требовала повышения оплаты ее труда, в связи с инфляцией в стране.

– Мои парни образумят ее, – заверил Алексей. – А сейчас не будем терять времени. Ты занимайся документами, а авиабилет – забота Тюленя.

– А мне что прикажешь делать? – шутливо поинтересовался Марат.

– Попрощайся с Мариной и сыном и собирайся в дорогу, – улыбнулся Атаман ближайшему сподвижнику. – Утром Виктор за тобой заедет…

– Заметил, как он на тебя посмотрел? – спросил Алексей Нину, когда они остались вдвоем. – Я имею в виду Григория.

– Зато ты меня не балуешь сегодня своим вниманием, – обиженно отозвалась женщина, облокотившись о косяк и отвернувшись от него.

– Извини, Нинок. – Алексей поднялся, подошел к ней вплотную и коснулся своим лбом ее лба. – У меня был ужасный вечер, поэтому я сам на себя не похож, – и он поцеловал ее в лоб.

– Ужинать будешь? – Нина подняла не него печальные глаза.

– Обязательно! И даже с великим удовольствием что-нибудь выпил бы.

– Тем более есть повод, – и Нина загадочно улыбнулась.

– Какой повод?

– Потом узнаешь, – заинтриговала его женщина, выскользнув из объятий Алексея и направляясь на кухню.

– Я требую немедленных объяснений, – с напускной серьезностью потребовал Алексей, последовав за хозяйкой. Она в ответ только рассмеялась, бросила кокетливый взгляд, открыла холодильник и принялась извлекать оттуда продукты. Поставив на плиту разогреваться жаркое, она подсела к столу, налила Алексею рюмку «Мартини», а себе плеснула кока-колы.

– Ты не выпьешь со мной за компанию? – удивился Атаман и застыл в ожидании с поднятой рюмкой.

– Ты же знаешь, любимый, что я всегда рада поддержать тебя. Но мне нельзя.

– Почему?

– Врачи запретили.

– Ты заболела? – забеспокоился Алексей и поставил рюмку на место.

– Выпей за нас с тобой, – попросила Нина. – А потом я тебе все расскажу.

Алексей вновь взял рюмку и опорожнил ее одним глотком.

– Рассказывай, – тут же потребовал он, не закусывая.

Женщина встретилась с его настойчивым взглядом и опять рассмеялась. У нее неестественно светились глаза, излучая любовь, преданность и еще что-то такое неуловимое, в чем не терпелось разобраться Алексею. Спокойствие и хорошее настроение постепенно передавалось Атаману. Но окончательно он не расслабился и не ожидал сегодняшним вечером доброй новости.

– На Западе моментально бы определили твою национальность, – уводя разговор в сторону, произнесла Нина. Она явно наслаждалась неведением любимого.

– Это почему же? – не понял он.

– Потому что только русские пьют «Мартини» залпом, словно водку, – сказала хозяйка.

– Тоже мне, эксперт нашелся, – недовольно отозвался Алексей, хотя замечание Крутояровой пришлось ему по душе. – Не заговаривай зубы, а лучше выкладывай новости.

– Алеша, ты детей любишь? – задала менее всего ожидаемый вопрос Нина.

– В каком смысле? – заинтригованный Алексей почесал затылок, пытаясь сообразить, к чему клонит Нина.

– В прямом! – Ее любопытный взгляд изучал лицо собеседника, который никак не мог сориентироваться в лабиринте тайн и загадок.

– Ну, у меня взрослая дочь и как к отцу, по-моему, у нее нет ко мне претензий…

– Меня интересует твое отношение к маленьким, – перебила его женщина, – к совсем крохотным.