Исповедь оборотня (СИ)

нужны! Ты, представляешь, какое пятно ложится на нас! Мы, от этого, долго не сможем

отмыться! Встреться с ним! Поговори! Узнай, что ему надо! Дайте ему, чего он хочет, деньги,

вещи! Пусть закроет свою пасть! Ты меня понял? Иначе, мне, придётся с тобой расстаться!

Прокуратура на деньги тоже намекает! Чуешь? Всё действуй! Чтоб к следующей смене эта

проблема была решена! Я всё сказал!

Спустившись на первый этаж, подошёл к фельдшеру и Мелькову:

– Лёша! Иван! Пеньков предлагает, чтоб мы решили эту проблему! Считаю, надо

срочно позвонить Чибисову, поставить его в известность о том, что возбуждено уголовное

дело по факту получения травм Соломиным! Так же, позвонить Соломину, назначить

встречу! Узнаем, что он хочет! В чём причина такого поведения!..

– Вы, думаете, он скажет? – спросил меня Лёша.

– Не уверен, но попытаться можно! Да у нас, к тому же, нет другого выхода!

Я позвонил Чибисову, но разговора не получилось. Он, в категоричной форме,

отказался приехать в Пермь, встретиться. «Если возникнет такая нужда, я приеду только по

повестке прокуратуры!..» – заключил он и повесил трубку.

Позвонил Соломину, договорились о встрече на следующий день, около ДК

Солдатова, в 12:00.

Встретившись в условленном месте, первым же делом спросил Соломина:

– Юрий Петрович! Кто вам разбил бровь и сломал ребро? Вы помните?

– Так вы же сломали и бровь разбили тоже вы? – смотря в сторону, высказался в

некуда, при этом был напряжён, дрожал, как осиновый лист.

– Вы это кто, конкретно? – прямо смотря в глаза, спросил у него.

– Ну, не знаю! Доктор, наверное!

– Тоесть, хочешь сказать, что я тебя избил? – удивился Лёша.

– Нет! Мне бровь разбил капитан! – высказался Соломин.

– Зачем мне вас бить? Не видел и не вижу в этом смысла! Как я мог разбить бровь,

если к вам ни разу не подходил, за всю смену! – теперь удивился я.

– Доктор! Доктор меня бил! Точно! – невнятно произнёс он.

– Юрий Петрович! У нас есть видеозаписи, которые находятся в прокуратуре, там

чётко видно, как вас заводят с улицы с рассеченной бровью. Мы с вами познакомились

только внутри здания, к этому времени вы уже были с травмой! Я, вас, ещё раз спрашиваю:

кто вам разбил бровь?

– Я не знаю!

– Как это вы не знаете? Тогда почему на нас написали заявление?

– Кроме вас меня ни кто не мог побить!

– В смысле? – удивился я, – Не хотите ли вы сказать, что мы вас напоили и побили?

Вы же в баре около автовокзала были! Оттуда вас подобрала наша машина! С кем вы там

были? Что вы там делали?

– Вы зачем меня пригласили?

– Чтоб поговорить! Спросить вас!

– Сначала бьёте, потом спрашиваете! Это потому что прокуратура вас начала дёргать!

Так бы вы со мной не разговаривали!

– Чего ты хочешь? Почему указываешь именно на нас? Это из-за того, что мы тебя

положили на вытрезвление? Обработали рану, попросили пойти к травматологу? Ты нам так

за это спасибо говоришь? Ты же знаешь, что это сделали не мы! Мы тоже знаем! Тебе чего?

Деньги, что ли нужны? Или что-то другое приспичило? Что, решил за счёт нас разжиться? –

не выдержав, спросил Лёша.

– Да! Давайте договоримся! Вы мне дадите деньги, и я заберу своё заявление! А то у

меня даже хлеб ни на что купить!..

– Нет уважаемый! – перебил его, – сначала заберите заявление, дайте нам на руки.

Только потом мы поговорим про остальное.

– Давайте прямо сейчас!

– Нет, так дела не делаются! Мы вам дадим деньги, а вы скажете, что ничего не брали!

Так можно всю жизнь за счёт нас жить! Сначала заявление, потом деньги! Да, я ещё хотел

спросить, кто такой Догадин? Мне что-то про него следователь говорил!

– Я не знаю такого! – затрясся Соломин, ещё сильнее.

– Мне кажется, что вы его знаете! Потому что про него написали в заявлении! Но

почему-то не говорите!

– Нет! Нет! Не знаю!..

– Ладно, это не столь важно! В 15:00 сегодня же встречаемся у прокуратуры! Вы,

выйдете из здания с заявлением, дадите нам на руки! Если мы попытаемся вас обмануть, то

прокуратура рядом! Вы обратитесь за помощью к ним! Согласны?

– Да! Давайте так и сделаем!..

Справочный материал

Уголовно-процессуальный кодекс в Российской Федерации для осуществления

уголовного преследования предусматривает три формы обвинения:

Публичное обвинение – форма уголовного преследования по делам, которые

возбуждаются уполномоченными законом государственными органами и лицами (согласие

потерпевшего не требуется) и не подлежат прекращению в случае примирения потерпевшего

с обвиняемым.

Частно-публичное обвинение – форма уголовного преследования по делам,

которые возбуждаются не иначе как по жалобе потерпевшего (или его представителя), но, в

отличие от дел частного обвинения, не подлежат прекращению в случае примирения

потерпевшего с обвиняемым или даже отказа от жалобы. Частно-публичное обвинение, как и

публичное, в суде поддерживает прокурор.

Частное обвинение – форма уголовного преследования по делам, которые

возбуждаются не иначе как по жалобе потерпевшего (или его представителя) и подлежат

прекращению за примирением потерпевшего с обвиняемым. Такое обвинение

поддерживается самим потерпевшим «в частном порядке».

Узнать к какому виду обвинения принадлежит та или иная статья уголовного

кодекса, можно в 20 статье уголовно-процессуального кодекса.

К тому времени, я не знал, что согласно стати 20 и 447 УПК РФ, возбуждённое

уголовное дело не попадает под частное обвинение. Соломин забрать свое заявление не

может. Даже, если заберёт, то уголовное преследование не прекратится. Предложение,

сделанное следователем Сорокиным Андреем Андреевичем, на допросе свидетеля, уловка,

придуманная со стороны прокуратуры, чтоб заманить меня в свой капкан.

В назначенное время Соломин не пришёл. Вместо него, из прокуратуры вышел

Сорокин, пригласил нас с Лёшой Кругловым внутрь здания. Ивана Мелькова отправили

домой.

В кабинете Сорокина, мне, включили диктофонную запись нашей встречи с

Соломиным, около ДК Солдатова.

– Ну что, попался!? – снова кричал на меня Горячев, после прослушивания записи.

– В чём я попался интересно? – спросил, подражая его манере.

– А тем, что ты предлагал ему деньги! – с усмешкой произнёс помощник прокурора.

– И какую сумму денег я ему предложил?

– Как какую? – переспросил меня.

– Да, речь шла о деньгах, но что-то в записи не слышал, что я ему предлагал какую-то

сумму денег? – с усмешкой сказал, глядя ему в глаза.

Горячев со злостью ударил ладонью об стол и вскочил из привычного своего места.

– Если бы ты не совершал этого преступления, то и встречу бы не назначил! А, так,

чувствуете свою вину, вот и пытаетесь теперь выкрутиться!

– Так! Андрей, Андреевич, вы же сами мне предложили встретиться, решить эту

проблему мирно!

Сорокин, опустив свой взгляд, сделал вид, что не слышал моих слов.

– Выворачивай карманы! Выкладывай всё на стол! – пролаял Горячев.

– А что, для прокуратуры законы не писаны? Вы, сначала, составьте протокол личного

досмотра, пригласите понятых! А потом уже и карманы можно проверить! Всё, как

положено! – предложил в ответ.

– Составим, не бойся! У нас вещи не пропадают, как у вас, на мойке!

– Я думал, что прокуратура, это тот орган, который следит за выполнением законов и

сама, в первую очередь, неукоснительно исполняет их! Оказывается, что вы, просто,

прикрываетесь законами в свою пользу! Во-первых, я не боюсь! Во-вторых, выворачивай-те,

выкладывай-те! Или вас не учили в прокуратуре культуре поведения, культуре речи! У нас,

вытрезвителе, это в порядке вещей! – выцедил из себя. После этого вытащил из карманов