Убийства в замке Видер (СИ)

— Исходя из его прозвища?

— Исходя из его прозвища.

— Я не столь гениален, как вы думаете.

— И всё, как умный человек, вы должны были об этом подумать… Но какое же сходство!.. — потрясённо сказала Мари, переведя взгляд с портрета на Райне. — Какое поразительное сходство! Те же черты, тот же взгляд… и если бы портрет заговорил, я бы услышала ваш голос. Не могу поверить глазам… Хотя, знаете ли, это знак свыше, — лукаво добавила Мари, возвращая медальон.

— Уточните.

— Теперь вам сама Судьба велела жениться на Вилме. Вы прекрасно друг к другу подходите. И оба одинокие, — веселясь, сказала Мари.

Ей было смешно, но слова застряли в горле, когда она взглянула на Райне. Он показался ей таким одиноким, что Мари почуствовала жалость.

— Почему бы вам не попробовать, Рудольф? — уже более мягко добавила она. — Вдруг вам повезёт, и это действительно — Судьба?.. Попробовать же стоит. Почему бы нет?..

— А как же любовь? — тихо спросил Райне. — Или вы тоже поддались модному веянию и считаете, что брак по любви — пережиток прошлого?

— Если вам так интересно, барон, я никогда не думала о браке, — немного резко сообщила Мари. — И не подумайте, что не было возможности. Было, и неоднократно, но я, как и вы, оказалась романтической особой и жду свою вторую «половинку», как бы это смешно ни звучало. А вам всё же стоит попытать счастья, Райне, — серьёзно добавила девушка. — Кто знает, может, именно баронесса — то, что вам нужно?..

— Но люблю я вас, а не баронессу.

Наступило гробовое молчание.

Мари не ожидала, что ей начнут признаваться в любви, и потому молчала, избегая взгляда барона. А что она могла сказать в ответ на эти слова? Банальное «останемся друзьями»? А если она не хочет оставаться друзьями? Что, если она хочет как можно быстрее убраться из этого замка и забыть всё, как страшный сон?

Напряжённое молчание прервал женский визг. Он разнёсся по всему замку, гулко отдался в полутёмных коридорах, и заставил Лизелотту выронить из рук чашку с кофе, Бинди Би — приподняться с кушетки, Бейкера — вскочить с подлокотника дивана, Вилму — перестать сводить баланс, Руппрехта-оторваться от своей Ди — Ди, а Райне и Мари — вздрогнуть и тревожно переглянуться.

Новое убийство?..

Но это не было новое убийство. Это был новый труп. И именно Габи и Потсдорф нашли тело гонщика Шондера, спрятанное в одном из многочисленных тайников замка Видер.

Глава двадцать седьмая. Последний выход Шондера

После того, как Мари и Райне покинули библиотеку, Потсдорф пристал к инспектору. Он требовал рассказать о службе в Скотланд-Ярде. Актёр был такой приставучий и настырный, что Бейкер не выдержал и чуть не послал его к чёрту. Англичанин славился своим терпением и спокойствием, но Потсдорф мог вывести из себя и ангела, и Бейкеру пришлось бы туго, но тут в библиотеку вошла Габи, и внимание актёра переключилось на неё.

Потсдорф славился своей любвеобильностью. До знакомства с Бинди Би он крутил шашни с одной актрисой, а до актрисы встречался с ещё одной, и, в общем, не видел ничего постыдного в том, чтобы встречаться сразу с несколькими женщинами. И хотя на данный момент он являлся мужчиной Бинди Би, Потсдорф не отказал себе в удовольствии приударить за девушками в замке. Ангелика оказалась слишком невинной для прожжённого актёра, и он обратил внимание на знаменитую писательницу и Габи. Он не обращал внимания на то, что и Берта Мур, и Петри не хотели иметь ничего общего с ним и говорили холодно, а в голосе Габи явственно слышалось презрение. Однако Потсдорфа нельзя было смутить ни холодом, ни презрением, и вообще ничем другим. Потсдорфа вообще нельзя было смутить.

Габи же совсем не хотелось разговаривать с настырным актёром. Она зашла в библиотеку, чтобы взять книгу. В последнее время произошло так много страшных событий, что хотелось хоть немного снять нервное напряжение, но когда девушка увидела Потсдорфа, то поняла, что это самое нервное напряжение сегодня останется с ней.

— Здравствуйте, фройляйн Петри! — с удовольствием сказал Потсдорф.

— Здоровались уже, — холодно ответила Габи, подходя к книжному шкафу.

— С красивой девушкой не грех ещё раз поздороваться.

Габи проигнорировала комплимент и раскрыла дверцы шкафа. Она чувствовала, что Потсдорф не сводит с неё глаз, и это было вдвойне неприятно. Как понять не может этот смазливый актёр, что ей совсем не нужны ни его комплименты, ни его взгляды, ни внимание!..

— Вы что же, игнорируете меня, дорогая? — медово поинтересовался Потсдорф.

Габи молча перебирала книжные корешки.

— А почему вы меня игнорируете? Я вам не нравлюсь? А я вам скажу, что считаю вас самой красивой женщиной здесь.

— Своим липким вниманием вы не обделили ни одну женщину в этом замке, — холодно ответила Габи. — Я бы очень хотела, чтобы вы впредь обходили меня стороной.

— Это ещё почему?

— Потому что моё терпение не резиновое, ясно?

Потсдорф развлекался.

— И что же вы мне сделаете? Ударите по голове? Ну так простите, наш дражайший убийца вас опередил. Меня ведь чуть не убили, если вы забыли.

И Постдорф картинным жестом указал на повязку на голове.

— Так что я чуть-чуть на тот свет не отправился.

— Чуть-чуть не считается.

— То есть как это не считается? Очень даже считается. Я, между прочим, чуть не стал очередной жертвой, и даже не знаю, почему в живых остался.

— Да вы сразу в обморок грохнулись.

— И вовсе не грохнулся, — с обидой сказал актёр.

— Ну как же не грохнулись, когда очень даже грохнулись. Сами же говорили. Забыли?

— Ничего такого я не говорил, — отозвался Потсдорф, оглядываясь на инспектора, и увидел насмешливую улыбку. — Правда моя, я ничего такого не говорил. А если бы даже и говорил, то не вижу в этом ничего позорного. Если бы вас так приложили, вы бы сразу концы отдали.

— Подходящий разговор для девушки, — насмешливо заметила Габи.

— Так вы же сами мне не даёте развернуться на полную!.. Вы сами постоянно меня останавливаете, а я бы много чего сказал, ой как много!..

— Вы всем девушкам в замке ой как много говорите.

— Да вы что же, ревнуете? — поразился Потсдорф.

— Что? — презрительно сказала Габи и окинула актёра не менее презрительным взглядом. — Я? Ревную? К вам?! Нашлось сокровище. Мне противны ваши ухаживания-и не мне одной. Вы ко всем пристаёте — к Ангелике, к Берте, а ведь встречаетесь с Бинди Би. И вам не стыдно?

— Вот только не надо читать мне моралей. Дорогая моя, я актёр, человек искусства, а люди искусства несколько отличаются от остальных. Нам свойственна некоторая лёгкость в отношениях, в словах, в поступках. Я очень возвышенная натура с ранимой душой и тонким восприятием, — с томным видом сказал Потсдорф.

Габи больше не могла это выносить. Бытро взяв первую попавшуюся книгу, она поспешила покинуть библиотеку и только в коридоре вздохнула с облегчением.

Петри рано радовалась. Потсдорф решил продолжить разговор и вышел следом. Здесь инспектора не было, и актёр мог позволить себе лишнее.

— Я не просила провожать, — сердито сказала Габи, когда Потсдорф возник в коридоре.

— Это полностью моя инициатива, — довольно сказал актёр.

— И всё же я бы попросила вас…

— Я вам не нравлюсь? — удивился Потсдорф.

— Нет, — отрезала Габи.

— А мои фильмы?

— Почему вы говорите об одном фильме в множественном числе?

— Скоро я снимусь в новом.

— С чем вас и поздравляю. Не стойте на пути, освободите дорогу, — потребовала сердито Габи, когда Потсдорф загородил дорогу.

— Книгу будете читать?

— Уж всё лучше, чем ваши глупости выслушивать, — отрубила Габи, обошла Потсдорфа и направилась в свою комнату.

— Вы за словом в карман не полезете, — восхитился за спиной Потсдорф.

Габи не отвечала и лишь ускорила шаг, но Потсдорфу захотелось развлечься, и он последовал за ней. Он не отставал ни на шаг и говорил всякие глупости, пытаясь вызвать улыбку на лице Петри.