Идеальное преступление

— Стоп, — поднял руку Волин. — Погоди. Ты хочешь сказать, что они встречались еще ДО появления Скобцова?

— Именно, — кивнул лейтенант. Торжественность слетела с него, уступив место азартной горячности.

— Вот это уже действительно любопытно, — пробормотал Волин. — Интересно, чем же их не устраивало существующее положение вещей? Если они не думали прекращать связь, то логичнее было бы оставить все как есть.

— Я подумал вот о чем. — Русницкий оглянулся на дверь. — А что, если Светлана Вихрева заподозрила, что Виталий ей изменяет? Судя по всему, она была не из тех женщин, которые, изменяя сами, способны прощать измены другим. Тем более с какой-то там секретаршей. Светлана ведь не привыкла к поражениям на любовном фронте. Наоборот, ей хотелось постоянно чувствовать себя победительницей. Не ее бросают, а она бросает. Что, если брак Татьяны со Скобцовым — всего лишь ширма? Прикрытие.

— Возможен такой вариант, — согласился Волин.

— А теперь смотрите, Аркадий Николаевич. Допустим, прикрытие это какое-то время работало, а потом все-таки рухнуло. Светлана ведь была девушкой очень состоятельной, так? Для нее нанять десяток-другой детективов — не проблема. Если ей стало известно о том, что связь мужа с секретаршей продолжается, она могла и папочке нажаловаться. Ну, или пообещать нажаловаться. Для Чернозерского это означало бы крах. Во всех смыслах. Вихрев от бывшего зятя даже мокрого места не оставил бы. И тогда Чернозерский решает убить Светлану. И нанимает для этих целей человека, способного сымитировать работу «индивидуала», свалив все на Скобцова. Таким образом, он избавляется от опостылевшей жены и изящно устраняет неугодного партнера.

Излагая собственную версию, Русницкий распалился. В глазах его плясало диковатое пламя неуемной энергии. Вот в таком состоянии люди и передвигают горы, а заодно, мимоходом, и реки поворачивают. Под давлением эмоций он даже перестал следить за голосом и под конец разошелся так, что едва не кричал.

— Погоди, Георгий, охолони маленько, — предостерегающе сказал Волин. — То, что ты мне тут рассказывал, безусловно, логично и могло бы иметь место, если бы не одно «но».

Русницкий несколько секунд смотрел на собеседника, пытаясь вникнуть в смысл сказанного.

— «Но»? — наконец нахмурился он. — Какое «но»?

— У тебя, Георгий, нет ни одного факта, подтверждающего данную версию.

— А как же брак Татьяны и Скобцова? — удивленно спросил Русницкий. — Нет, конечно, это не доказывает многого, но… Разве это не подтверждение хотя бы того, что мы вышли на верный путь?

— Мне жаль тебя расстраивать, Георгий, но… — Волин потер лоб. Клонило в сон и хотелось кофе. — Ты не подумал, что брак со Скобцовым мог быть инициативой не Чернозерского, а Татьяны?

Русницкий на секунду задумался, затем кивнул:

— Ну и что? По сути-то это ничего не меняет.

— Ошибаешься. Это меняет все. Если на подобном браке настояла Татьяна — дальнейшее развитие твоей версии теряет смысл.

— А какой ей смысл выходить за Скобцова? Ей что, с Чернозерским плохо жилось?

— Да самый прямой, Георгий. Самый прямой. Например, она могла готовить себе надежный тыл. Сколько можно жить тайком? Ей ведь не двадцать лет. В случае неожиданной беременности Татьяне всегда было бы на кого сослаться. Скобцов, похоже, души в ней не чает. Чем плохой вариант? — Волин вздохнул, полез в карман за сигаретами. Добавил, уже закуривая: — Такие, брат, дела. Чернозерский и Татьяна — деловые люди. К ним надо с особой линеечкой подходить. Но сам по себе факт их связи любопытен. Его стоит иметь в виду. — Волин устало потер глаза: — Черт, как хочется кофе.

— Так попейте, — предложил Русницкий.

— У меня же одна розетка. А в нее магнитофон включен.

— Я могу к дежурному сходить. У него вскипячу.

— Если тебе не трудно, — кивнул Волин.

Русницкий подхватил чайник, широко шагнул к двери. Хорошо ему, не без некоторой зависти подумал Волин. Молодой, трудоголик. Работа нравится, землю роет. Возраст и силы позволяют. Задора опять же, энергии — через край хлещет, хоть с другими делись. Можно пахать, не боясь надорваться. И бумажная бодяга его не пугает. Куда все девается с возрастом? То ли устаешь, то ли приедается.

Волин наклонился, достал с нижней полки шкафа «рабочий» набор: пару стаканов, сахар-песок в пакете, банку с кофе. Опера тоже небось не отказались бы по кофейку вдарить? Им ведь тут еще полдня кантоваться. А стакана-то у него всего два. Что делаем? Это вопрос. Ответ: пьем по очереди. Волин взялся за один из стаканов и… уставился на него, словно увидел внутри неведомое чудо. Он внезапно вспомнил парк «Аквариум» и, сжимая в руке стакан, наконец понял, почему девица побежала именно в дальний, самый темный угол.

В кабинет заглянул Русницкий:

— Аркадий Николаевич, чайник я поставил. Может, сбегаю в магазин, чего-нибудь перекусить куплю?

— Отставить кофе, — пробормотал Волин. — Георгий, кто из старших выезжал с вами на место происшествия?

— На какое? — озадачился столь резкой переменой лейтенант.

— На убийство женщины в сад «Аквариум»?

— Так Федор Палыч. Зброев.

Майор Федор Павлович Зброев был начальником местного отделения, ожидал положенного по должности и выслуге повышения, а заодно и скорой пенсии.

— Понял. — Волин придвинул телефон, набрал номер, отметив мимоходом, что пальцы-то затряслись. От нетерпения, что ли? Или от азарта? — Федор Палыч? Волин беспокоит. Хорошо, что застал. Слушай, ты убийство в саду «Аквариум» помнишь? Да, вел Борисов. Теперь я веду. У тебя как со временем? Не хочешь до «Аквариума» прокатиться? Заодно и воздухом подышишь. Понимаешь, появилась у меня одна мыслишка. Вот и чудненько. Значит, через двадцать минут у ворот. Все. Жду. — Волин повесил трубку, посмотрел на все еще торчащего в дверях Русницкого. — Значит, так, Георгий. Я сейчас поеду в «Аквариум», а ты пока снимай показания со Скобцова. Вернусь — прослушаю.

— Что-нибудь новое выяснилось?

Лейтенант проскользнул в кабинет, плотно прикрыл дверь. От возбуждения у него только что уши не заострились. Было видно, как хочется наплевать ему на снятие показаний и рвануть с Волиным в «Аквариум».

— На месте разберемся, — уклончиво ответил тот.

Эх, ему бы самому в то утро на место происшествия, совсем бы по-другому дело пошло. Он натянул пальто, сгреб в кейс свой потрепанный ежедневник. Вспомнил о чем-то, обернулся:

— И вот еще, Георгий. Если появится Амир, попроси его меня дождаться.

— Хорошо, — кивнул Русницкий.

— Все. — Волин вышел в коридор.

При виде следователя «кожаный» Паша и рыжий Стас удивленно переглянулись.

— Заходите, — Волин кивнул на двери кабинета. — Показаниями задержанного займется мой коллега.

— А вы? — Похоже, Паше такая «смена составов» пришлась не слишком по вкусу.

— А я скоро вернусь.

— Понятненько, — пробасил Стас. — А что насчет обеда? Лично я с утра не жрамши. Хотелось бы уже чего-нибудь сжевать. Да и этому, — кивок на Скобцова, — тоже положено.

— Вернусь — разберемся, — пообещал Волин.

Милицейскую «Волгу» Волин заметил издали. Майор Федор Павлович Зброев прохаживался вдоль ворот сада «Аквариум» и нетерпеливо покуривал. В форме он смотрелся выше и солиднее. Хотя и грузнее.

— A-а, — кивнул Зброев Волину. — Здорово, Николаич, — и протянул руку для пожатия. — Что у тебя случилось-то? Пожар, что ли, в прокуратуре нынче?

— Вроде того. — Волин пожал майору руку. — Скажи, ты осматривал место происшествия, когда обнаружили труп той женщины?

— А то, — кивнул Зброев, сдвигая на затылок фуражку. — Дело-то громкое. Полюбопытствовал, конечно, не без того. Так я вроде слыхал, что убийцу поймали?

— Поймали, — подтвердил Волин и кивнул в сторону сада.

Они зашагали по асфальтовой дорожке к кирпичному строению кафе.

— Не пойму я что-то, — пробормотал на ходу Зброев. — Если убийцу поймали, как же горпрокуратура дело из рук выпустила? Это же верное повышение. Осталось только до суда довести — считай, вообще не работа.