Мне нравится все то, что принадлежит другим (СИ)

Страшной протянул Левше пачку «Столичных» и узкую полоску зеркала.

- Потренируйся перед боем. Зеркало вырезано впритык по размеру крышки. А на тыльной стороне лейкопластырь. Когда будешь ставить его на место, придави и подержи пару секунд. Все проще простого. Зеркало оставляй у себя, а сигареты верни. Крупно играй только когда я банковать буду. За счет зеркала я буду видеть нижнюю карту, и регулировать движение. Когда сожму в кулак правую руку, иди ва-банк. А когда скажу фразу «Не спи, а то замерзнешь», собирайся, немедленно уходи и жди меня на лесосеке за крайним штабелем.

Ближе к полуночи, когда мелкие игроки отсеялись, и очередь держать банк подошла к Страшному, он прикурил у бородатого толстяка последнюю сигарету, положил колоду на пустую, наполовину приоткрытую пачку из – под «Столичных», глубоко затянулся и вместе с дымом выдохнул:

- Банкую последний раз и завязываю. Ставлю на кон пять кусков и сто граммов золотого песка.

Он бросил на середину стола несколько банковских упаковок, добавил к ним жмут мелких купюр, а рядом положил расшитый бисером кожаный кисет с золотым песком.

- Рыжье идет по полтиннику за грамм,- объявил банкир, и поставил на стол весы с разновесками.- Всего в банке больше десятки. Играю только наличные. Ни каких завтра или послезавтра. Представка не катит. Меньше пятихатки ставки не принимаю.

И, немного помолчав, Страх веско добавил:

- Прошу всех запомнить. Плачу, как граф. А получаю, как разбойник.

Игроки удивленно переглянулись. Трое молча, встали из-за стола. Желающих продолжить игру, осталось пятеро. Левша пересел на освободившееся место и оказался рядом с выходом.

Бригадир шоферов достал из тумбочки рюкзак, выложил на стол рядом с собой толстую стопку сиреневых четвертаков, и простужено запел:

- Сиреневый туман, похож на обман,

Похож на обман, синий туман, синий туман..

Бугор, отсидевший длительный срок за убийство, не так давно освободился по «звонку» с «особого» режима, и был самым авторитетным из игроков. Все затихли, ожидая окончания высокого вокала.

Оборвав песню, бригадир с размаху воткнул в стол, рядом с деньгами, охотничий нож «Козью ножку», и с легким присвистом произнес:

- Игра сурьезная. Если фуфел засеку, насверлю столько дырок, что не будешь знать, через какие мочиться. А по большой нужде будешь ходить стоя. И ни какая экспедиция не заштопает.

Бугор обвел игроков недобрым взглядом и остановился на банкире.

- Раздавай Страшило. Бью на косарь.

Первый круг Страшной проиграл всем, кроме Левши. Тот бросил в банк последние деньги и подумал «Видать, что-то у него не заладилось. Может, зеркало запотело».

Повеселевший бригадир с первого выигрыша погнал гонца за спиртом и закуской. Опрокинув граненый стакан, он поморщился и сменил гнев на милость.

- А, ты Страшенный, не такой уже и страшный, как кажешься. Конешно, не Ален Делон какой, но, в обчем, терпеть тебя можно. А, если все-таки надумаешь в кино сниматься, то только в фильме ужасов. Роль графа Дракула ты бы запросто осилил. Потому, что платишь, как граф, а получаешь, как разбойник. И гримироваться тебе без надобности. А на нас больше жути не нагоняй. А то у нас колени трясутся от смеха, и мы со страху разбежимся. И тебе играть будет не с кем. Давай карту за полтора косаря, красавец ты наш ненаглядный.

- В игре языком хоть горячую сковородку лижи,- оскалился Страх,- только рукам воли не давай.

Он невозмутимо стасовал колоду, дал «срезать» последней руке и продолжил игру.

Второй круг Страх «прибил» всех, кроме Левши и у того отлегло от сердца. Дело было уже не в деньгах. Проиграв, Левша не смог бы рассчитаться, и попадал в неприятную ситуацию.

Следующие пол часа игра шла с переменным успехом, и гора купюр и золотого песка в банке, то увеличивалась, то уменьшалась. Страшной вел игру и расчёт хладнокровно, не спеша, отсчитывая деньги и отвешивая золото. На столе возле Левши уже лежали несколько тугих пачек, стопка мятых купюр и горка золотого песка. А у рябого «геолога» наличка закончилась, и он делал ставки мелкими самородками.

Страшной «подбил» содержимое банка, глянул на часы, потянулся и небрежно произнес:

- Я почти при своих. Без обиды. Банкую три круга и, независимо от результата, завязываю игру. Завтра рано вставать.

Первые два круга он не проиграл никому, кроме Левши, и тот начал складывать выигрыш в застиранную наволочку. У двоих игроков закончились деньги, и они недовольно встали из-за стола. Перед последним кругом Страх, сжал правый кулак, толкнул в бок задремавшего гонца и вручил ему сторублевку.

- Не спи, бродяга, а то замерзнешь. Смотайся лучше за водкой.

Предложение не пришлось повторять дважды.

Когда подошла очередь Левши, у него от денег и золотого песка в банке рябило в глазах. Он и сам, с подачи Ката, знал толк в карточной игре, но такой крупно играть ему не приходилось. В его наволочке было столько денег, что Левша уже давно потерял им счет. Он поднял свою карту и. увидел червонного туза.

- Иду ва-банк, - скомандовал Левша.- Играю в открытую. Свети карту мне, - и открыл своего туза.

Все замерли. Страшной спрятал пачку из под «Столичных» в карман, потер руки, дернул из колоды нижнюю карту и засветил трефового туза.

- Золотое очко, - завистливо выдохнул бригадир, - дуракам счастье.

Левша, не торопясь, ссыпал в наволочку золотой песок и самородки, уложил банковские упаковки, сверху засыпал мятыми купюрами, завязал узлом и двинулся к выходу.

- Я за водкой, - промолвил он небрежно, - обмоем выигрыш, Одна нога здесь, а другая тоже здесь.

- Такого договора не было, – преградил ему дорогу бригадир, помахивая охотничьим ножом, - играй дальше. Пока мы руки не подымем. Такие у нас правила игры. Твой черед банковать.

Недовольные крупным проигрышем игроки одобрительно загудели и начали обступать Левшу тесным кольцом, перекрывая путь к выходу.

- Ты должен дать нам возможность отмазаться или обыгрывай всех подчистую,– громогласно заявил рябой «геолог», проигравший граммов сто пятьдесят золота. Он высыпал на стол горсть самородков.- У нас до дна еще далеко. Играй дальше. Иначе живым отсюда не выйдешь.

У проигравшихся шоферов в руках блеснули железные монтировки.

В бытовке, поверх едкого табачного дыма, как грозовое облако, повисла звенящая тишина.

- Он честно выиграл, пусть уходит, - с расстановкой, негромко проговорил Страшной.

Он гранитной глыбой навис над столом и, опираясь локтями, держал в руках ракетницу, переделанную под охотничий патрон.- Его никто не предупреждал, что нужно играть до вашего поноса. Я и сам в проигрыше. Но, игра есть игра. И это не любовь, где удовольствие получают обе стороны. Игра – война, а деньги – бумага. А ты, бугорок, ножичек - то спрячь, а то, не ровен час, я тебе его про меж ляжек затасую. Ножка-то козья. Мне это не по масти.

Бригадир спрятал нож за спину, сделал шаг назад, но вида бойцовского не потерял, и,с нескрываемой ненавистью, исподлобья посмотрел на Страшного.

- Ты, шлепнога, видать, с этой гнидой заодно. С обоих и спрос. Кажись, счас и на вторую лапу шкутыльгать начнешь. Давно, видать, в чужих руках штаны не пачкал.

- Да не смотри ты на меня ясным соколом, - небрежно посоветовал ему Страх. - У тебя еще спрашивалка не отросла. Парок приспусти и иди дальше крути баранку, здоровей будешь,- левой рукой Страшной любовно погладил ствол ракетницы.

Он, чуть прихрамывая, не спеша вышел из-за стола, взвел курок и, сделав шаг навстречу бригадиру, оттеснил Левшу к выходу.

- Двенадцатый калибр, - холодно пояснил Страх игрокам, - двойной заряд пороха и картечи. Ствол гладкий, без нарезки и бьёт веером. Сам проверял, Одним выстрелом насверлю всем столько дыр, что не будете знать, через какие в подштанники мочиться. А по большой нужде будете выдавливать пластилин на «утку», лежа в больничной постели. И это в самом лучшем случае.