Пропасть

— Уймись, тебе до них нет никакого дела!

— Ты думаешь? Твоя дочь могла бы оказаться среди них! — сорвалась на крик она.

— Какая дочь? Опомнись, у меня нет никакой дочери! — удивленно остановился посреди комнаты Гарик.

— Могла бы быть, это от тебя я забеременела! Помнишь, когда сделала аборт?

— Я тебя не понимаю! Какое мне до всего этого дело? Можно подумать, до меня у тебя не было мужиков.

— Гарик, все это было до того, как я вышла замуж!

— Тогда какого черта ты соблазнила меня? Только не говори, что влюбилась!

— Но ты мне понравился, я хотела тебя. Или ты скажешь, что тебе было плохо со мной?

— Нет, не стану отрицать, с тобой мне было клево. Ты лучшая женщина в моей жизни, но сейчас мне пора.

— Откуда у вас информация о плантации? — задал вопрос один из похитителей, когда микроавтобус остановился.

— Я проследил за человеком, который соответствовал описанию. Наткнулся на замаскированную дверь. Дальше — навел справки и проник вовнутрь, — ответил Казимир.

— Я спрашивал не тебя! — рявкнул мужчина и с силой ударил Казимира в грудь.

Откашлявшись, Казимир упорно продолжил:

— По моим сведениям, этого человека зовут Гарик. Я лично выследил его, женщину допрашивать не имеет смысла, она только начитала материал, собранный мной. Если вас что-то интересует, ответить могу только я.

— Боишься, что мы ее порежем на кусочки? — усмехнулся другой похититель.

— Да, боюсь. Потому и говорю с вами, — согласился Казимир.

— Где сейчас Гарик?

— Не знаю. Могу назвать адрес, откуда начал слежку. Только не думаю, что это чем-то поможет. Главный редактор еще вчера передал всю собранную информацию в прокуратуру. Думаю, там засада. Но если вы такие крутые, можете попробовать ее выбить.

— Без тебя обойдемся! — рявкнул первый, и Казимир получил чувствительный удар в голову.

— Что ты еще знаешь о Гарике? — спросил второй.

— Все было в эфире, материала я собрал не слишком много, потому все вошло в фильм, — прогоняя тошноту, ответил Казимир.

— Не знаешь или не хочешь говорить?

— Он мне не родственник, чтобы его покрывать, мне по барабану, кто его найдет — вы или менты.

— Вот тут ты прав! — рассмеялся первый.

Щелкнул замок, Казимир почувствовал, как его вышвыривают из машины, следом на него упала Лиза. Мотор взревел, и они остались одни. Казимир скованными руками сорвал с головы мешок. Лиза сидела на земле и озиралась.

— Ты не объяснишь, где мы находимся? — как-то совершенно спокойно спросила она.

— Понятия не имею, какой-то пустырь, — сквозь зубы сказал Казимир, пытаясь освободиться от наручников.

— Ты совершенно зря это делаешь. Только руки поранишь. Помоги мне лучше встать. Там светится что-то, пойдем к людям, — не меняя интонации, сказала Лиза.

Поддерживая друг друга скованными руками, они побрели к далеким огням.

На заправке им повезло. Заправщик недолго думая вызвал милицию. Казимира и Лизу освободили от наручников, правда, затем немного промурыжили в отделении, снимая показания, но зато отвезли к магазину, у которого была брошена их машина. До дома добрались лишь в три часа ночи. Ни о каком романтическом ужине речь уже не шла.

— Что ты думаешь об этом происшествии? — спросила Лиза, лежа в ванне.

— Это не местные деятели. Пришлые. Судя по выговору, откуда-то из тех мест, где я недавно побывал, — ответил Казимир, устраиваясь на банкетке рядом с ней. — Сильно испугалась?

— Ничего страшного.

— Я разберусь, милая. Найду и разберусь, — тихо, почти шепотом сказал Казимир.

— Локис, не кипятись, ничего не нужно. Ты сам говоришь, что они не местные. Скорее всего, именно те люди, которые засели в ракетной шахте, вернее, их представители, перегоняющие наркоту в Европу. Сам подумай, стоит ли с ними связываться. Нас просто сотрут в порошок.

— Не сотрут, зубы обломают. Нам нужно будет поговорить с Егором. Пусть дает карт-бланш на расследование.

— Ты считаешь, что мы справимся? Одни?

— Нет, не одни, поднимем мои московские связи. Там ребята надежные, служили вместе, если что, помогут.

— Казимир, ты понимаешь, что я не отпущу тебя одного! Это дело связано с серьезной опасностью! — заявила Лиза и резко села. — Дорогой мой муж, ты завтра поговоришь с Егором, и мы вместе начнем расследование. Сам понимаешь, что все будет именно так, а не иначе.

— Лиза, тебе по-хорошему лучше не влезать в это.

— Ты явно забыл, кто у тебя жена. Пойми, Казимир, мы вместе справимся с любой задачей, тем более что одному там все равно делать нечего. Ты ведь даже не знаешь, где они находятся.

— Ну, это мы с тобой раскопаем.

— Вот теперь ты говоришь правильно: «мы»!

Заканчивалась третья неделя пребывания Лики в клинике. Николай привозил Веру на свидание с дочерью всякий раз, как только представлялась такая возможность. Вот и теперь после работы он предложил Вере навестить дочь. Та с радостью согласилась, хотя и чувствовала, что каждая встреча с Николаем, в особенности после поездки на шашлыки, дается ей с большим трудом. Слишком много она о нем думала, слишком откровенными были ее мечты, чтобы вот так спокойно находиться рядом с человеком, буквально перевернувшим ее жизнь.

Сидя рядом с ним в машине, она всякий раз чувствовала, как хочет вновь прильнуть к нему, близко-близко, ощутить горьковатый запах его одеколона, коснуться его твердых упрямых губ, провести ладонью по чуть шершавой щеке…

Постоянная борьба с собой выматывала, лишала сна, но отказаться от возможности быть рядом с ним она не могла. Как она хотела, чтобы это продолжалось вечно, но сделать первый шаг, рассказать любимому о собственных чувствах Вера не решалась. Ей казалось постыдным первой признаться в любви. Особенно учитывая то обстоятельство, что Николай несвободен. И еще Лика! Как дочь отнесется к тому, что у мамы появится мужчина, Вера не представляла. Конечно, можно с ней поговорить, но вот как это сделать? Она решила объясниться с Ликой после выписки из клиники, уже дома, а пока просто не показывать виду, что что-то происходит.

— Вера, что с вами сегодня? — спросил Николай, заметив напряжение на ее лице.

— Нет, ничего, все в порядке! — откликнулась Вера и отвернулась к окну.

— Вы думаете о Лике? Не волнуйтесь, она уже вышла из депрессии, вполне адекватна, скоро девочку выпишут, и жизнь войдет в свою колею. Не переживайте!

— Да, я все понимаю. Просто устала немного. Вот мы ездим к ней, едва ли не через день, а я волнуюсь за нее, пожалуй, больше, чем тогда, когда она была здорова.

— Это вполне естественно, только теперь беспокоиться особенно не стоит. Я говорил и с лечащим врачом, и со Сташенко, они в один голос утверждают, что реабилитация проходит успешно и теперь только от самой Лики зависит, какой путь она выберет. Я думаю, что мы сможем создать для нее условия, и девочка сама не захочет возвращаться в прежний кошмар.

Вера про себя отметила оговорку Николая, но не стала его поправлять. Ей было приятно, что он сказал «мы», в этом было что-то такое, что согревало душу. Позволяло надеяться, пусть необоснованно, что это когда-нибудь осуществится.

— О чем вы снова задумались? — побеспокоил ее Николай.

— Все о том же, как не дать Лике сорваться, — ответила Вера.

— Не стоит до поры до времени что-то планировать. Я уверен, что мы справимся. Вот посмотрите, Вера, все образуется. В клинике отличные специалисты, они знают свое дело. Остальное в наших руках.

Теперь, когда Николай несколько раз повторил «мы», Вера поняла, что случайности в этом нет. Он что-то решил для себя, и, хотя не говорил ни слова, это невысказанное, неясное пока для Веры решение пугало ее.

— Вера, а как вы смотрите на то, чтобы сегодня выехать куда-нибудь за территорию клиники? — опять прервал размышления Веры Николай.

— А как же Лика? Мы же собирались побыть с ней! — удивилась Вера.