Ведьма для инквизитора

о я понял, о наручниках, а не о пуговицах.

– Вы неправильно поняли, – ответила Майя и расстегнула еще одну пуговицу.

Потом еще одну.

Потом все.

Кис молчал. Он растерялся.

Она прикоснулась губами к его ключице.

– Майя… – проговорил он тихо, – если вы думаете, что это аргумент, который поможет вам убедить меня в вашей невиновности, то напрасно…

– Вы мне нравитесь, – сказала она, подняв на секунду голову и снова опустила ее. На этот раз он ощутил прикосновение нежного языка к своей коже.

Положение было совершенно идиотским. Одна рука пристегнута к изголовью кровати, другая свободна, но… Что ею делать? Ударить девчонку? Как-то некрасиво, право… Отпихнуть, оттолкнуть?

Алексей никак не видел себя в роли оскорбленной невинности. Не по-мужски это – отпихивать женщину, которая тебя целует… Даже если она это делает против твоей воли.

Но как следовало себя повести, он совершенно не представлял. Он не хотел ее ласк, ему не нравились эти провокации. И потом, Александра… Он любил ее, он хотел ее, и ему не нужна была никакая другая женщина.

Так и не придумав, что делать со свободной рукой, Алексей закинул ее за голову.

Майя гладила его грудь, время от времени прикасаясь осторожным, будто пыталась распробовать Алексея на вкус, поцелуем. Ее волосы свесились над ним, щекоча его кожу и обдавая ароматом духов. «So pretty», вспомнил он название. Эта паршивка была действительно pretty…

Пока Кис мучился в выборе своей линии поведения, в дверях – явление номер два – возник Веня. И молча уставился на открывшуюся ему сцену.

– Там друг ваш, Веня, – сообщил Кис не без злорадства, – беспокоится, куда это вы пропали.

Майя подняла лицо и удивленно посмотрела на Веню, без всякого, однако, смущения.

– У тебя все в порядке? – глухо проговорил «старший брат».

– Да, Веничка, – нежно прожурчала Майя, – не волнуйся. Мы тут просто беседуем.

Ого-го, да тут интересные вещи происходят! Уж не ревнует ли «старший брат» «сестричку»? Любопытно. «Сестричка» меж тем ничуть не сконфузилась, только головкой чуть дернула, хотя поза ее была весьма красноречива. И спокойненько так Вене сообщила, что они беседуют, хотя Веня прекрасно видел, как именно…

– Правда, Алеша? – добавила Майя.

Эти слова хлестанули его.

По невесть каким причинам сложилось так, что друзья его звали Кис, люди посторонние – Алексей, а то и по отчеству, Алексей Андреевич, а Алешей его звала одна Александра… И надо же, эта мышь рыжая туда же! Какой он ей, к черту, «Алеша»!

– Послушайте, милая девушка, шли бы вы баиньки, – раздраженно буркнул он.

Майя откинулась, проведя рукой, будто бы нечаянно, в районе ширинки. Проверяет реакцию на свои поцелуи? К счастью, если она и была, то уже исчезла при слове «Алеша».

– Почему ты меня называешь «милой девушкой»? Что значит – «милая»? Так к горничным обращаются! – надула губки Майя.

Та-ак, они уже оказались на «ты». Интересно. Днем он, правда, сгоряча ей тыкал, держа под мышкой, но то было злое «ты», а не интимное, как