Игра в безумие. Прощай, сестра. Изверг

Рэй, зыркнув на нее, ушел с корта.

— Не стоило ему говорить, — спокойно заметил Поль.

— Но ведь он был в поле. Разве нет, Салли?

— Понятия не имею.

Поль обнял их обеих за плечи.

— Да Бог с ним, давайте плюнем, ладно?

Девушки пили джин с тоником, а Поль заказал бокал пива, когда Рэй вошел в буфет. На вопрос Поля, что будет пить, Рэй, не глядя не него, ответил:

— Я не пью с людьми, которые утверждают, что жульничаю. И с соплячками, которые всюду суют свой нос.

Отвернувшись, он вышел. Не повышал голос, но все слышали — и бармен, и Питер Понсоби, стоявший в двух шагах. Их лица просто пылали негодованием.

— Такая грубость! Просто непростительно. Я должен за него извиниться. Постараюсь, чтобы об этом узнало правление.

Поль ответил, что речь шла всего лишь о глупой шутке, которую Рэй превратно понял, а Луиза спросила, нельзя ли получить еще одну порцию. Салли скоро ушла домой. Там рассказала родителям, что случилось.

Попыталась было получить у них согласие на аренду квартиры в Лондоне на паях с приятельницей, но Боб по-прежнему не хотел давать ей на это ни пенни, утверждая, что раньше нужно закончить практику. Теперь он заметил, что Полю, видимо, изменило чувство меры, на что Салли заявила, что в клубе тоска зеленая, а так хоть какое-то оживление. И добавила, что такая же тоска и в Роули. И тут же, взбежав по лестнице, хлопнула дверью своей комнаты и на полную громкость пустила пластинку Джеймса Тейлора.

Поль и Луиза остались в баре, где часов до десяти играли в стрелки. Поль и тут был на высоте, и когда одну из партий закончил дуплетом, Луиза пылко обняла его. Потом он отвез ее домой и поцеловал на прощание. Ответив на поцелуй, она вдруг отстранилась. Поль замер, постукивая пальцами по рулю.

— Я слишком стар, да. Или дело в Рэе?

— Нет. С Рэем все кончено.

— Есть кто-то другой?

— Возможно, — ответила она с обезоруживающей откровенностью. — Возможно, я не останусь в Роули. Здесь просто болото, не правда ли? По крайней мере, для молодых.

Луиза его не слитком привлекала, но слова ее его задели, напомнив, что они живут в разных мирах. Попытался одной рукой притянуть ее к себе, а другой задрать юбку. Вырвавшись, она выскочила из машины и захлопнула дверь. Посмотрев ей вслед, завел мотор и поехал домой.

В воскресенье Поль с Элис выбрались на ужин к ее родителям, Паркинсонам, которые жили всего в нескольких километрах от них. Но когда Поль привел это как довод для переезда в Роули, Элис возмутилась:

— Я и не знала, что ты желаешь видеть их чаще двух раз в год. Ведь ты их терпеть не можешь. И они тебя тоже.

— С твоим отцом я прекрасно нахожу общий язык.

Отец Элис был когда-то бригадным генералом и, хотя командовал всего лишь горсткой солдат и давным-давно был в отставке, до сих пор вызывал уважение. Мать же Элис сразу нашла, что Поль — не лучшая партия, и поэтому его не переваривала. Поль дал им прозвище «генерал с генеральшей», и Элис это казалось смешным, но это было так давно…

— Ты же знаешь, что отец всегда говорит только о погоде.

— Проблема в том, что с ними ты сама становишься совсем иной.

— А ты вообще знаешь, какая я? Никогда даже не пытался это выяснить.

Поль не ответил. Они, как всегда, были близки к ссоре.

Когда пришли, генерал в саду ковырялся в земле. Поцеловал дочь, приветствовал зятя и добавил:

— Надо бы дождя. Слишком сухо.

В доме Нора, госпожа генеральша, встретила их звоном браслетов, подставленной для поцелуя нарумяненной щекой и бокалом очень сухого шерри. За ужином говорили только о проблемах с прислугой. Элис в полном согласии с матерью заявила, что в Роули совершенно невозможно найти кого-нибудь в помощь по дому, все женщины работают на фабрике «Тимбэлс».

— Эта страна нуждается в постоянной безработице. Это многих заставило бы взяться за ум.

Генерал обычно ел, склонившись низко к тарелке, но тут он выпрямился.

— А ты бы, Поль, явно этого не хотел. И так всего хватает. Случайные заработки и тому подобное…

— Мы стараемся по возможности ограничивать такие случаи. В конце концов, мой долг — стараться, чтобы люди были удовлетворены своим трудом. А это просто невозможно, если над ними будет висеть угроза увольнения. — Поль почувствовал на себе взгляд Норы. Он что, ест не той вилкой?

— Работник отдела кадров. Я всегда считала это странным занятием, — сказала она. — И твои части в армии также назывались «кадровые части». — Не меняя тона, обратилась к Полю: — Думаю, тебе нужен еще один нож.

Она была права. Вместо ложечки он ел дыню ножом.

И так прошел весь вечер. По пути домой Элис сказала:

— Ты весь вечер сидел кислый. Зачем тогда было идти?

— А ты мне ни в чем не помогла. Только и начала поддакивать матери.

— Да, так мы не договоримся, — тихо произнесла она в темноте. Потом представила рядом с собой молодого брюнета.

Глава IX

Исчезновение странной девушки

Двадцать второго июня, в среду, Плендер лениво расхаживал по выставке на Маркет-сквер, называвшейся «Борьба с преступностью зависит от каждого из нас». Эту передвижную выставку затеяли несколько ребят из Лондона, которым удалось скрыть усмешки, когда Плендер сообщил им, что он из местной полиции и хотел бы узнать что-то новое о том, как ловить преступников. Он стоял перед стендом, полным мерцающих разноцветных лампочек, который должен был представлять систему взаимодействия между отдельными следственными группами, когда его кто-то окликнул. Обернувшись, увидел Рэя Гордона из газеты «Роули инквайер». Плендер ухмыльнулся.

— Хочу немного подучиться, но не стоит писать об этом.

— А что, если написать, что вас тут не было?

— Ставлю пиво, идет? А вы мне расскажете последние сплетни.

— У меня для вас кое-что есть. Как раз собирался позвонить.

— Сообщить о каком-нибудь преступлении?

— Надеюсь, нет.

Плендер думал о Гордоне, что того ничто на свете не трогает, но в пабе «У красного льва» тот ему показался довольно нервозным.

— Исчезла одна девушка, моя знакомая. Родители просили меня никому не говорить, но вам…

— Когда?

— Ушла в понедельник вечером и еще не вернулась.

— Вы с ней встречались? Поссорились или что-то в этом духе?

— Нет, этого не было. Несколько раз мы встречались, но ничего серьезного. В прошлую субботу в теннисном клубе мы немного повздорили. Она играла с тем надутым идиотом Вэйном, который недавно сюда перебрался, ну мы и обменялись парой теплых слов. Но это здесь ни при чем. С тех пор я ее не видел. Вчера звонила ее мать, не знаю ли я чего.

— Значит, она жила с родителями. Сколько ей лет?

— Скоро девятнадцать.

— А вы были у нее за няньку, да?

Рэй растерялся еще больше:

— Может, со стороны так и кажется, но она умела позаботиться о себе и сама. Конечно, до известной степени. Ее интересовал, собственно, не секс, а приключение, и в то же время она побаивалась, ну, вы понимаете. Теннисный клуб ей не подходил, там слишком все солидно и скучно, но ходить куда-то еще она опасалась. Странная девушка.

— Вы спали с ней?

— Черт возьми, а вам какое дело?

Плендер отшутился:

— Я только пытаюсь понять, была ли она из тех.

— Уверен, что нет. Она мне сказала, что переспала как-то с парнем на каком-то фестивале, но я бы сказал, что это было в первый и последний раз. Нет, я не спал с ней.

Плендер заказал еще бокал пива.

— Знаете какие-то подробности? Я имею в виду, где она была в понедельник вечером, и тому подобное? Ну ладно, где живут ее родители?

— Вудсайд Плейс, 80. Послушайте, когда отправитесь к ним, забудьте, что знаете это от меня, ладно? Им это не понравится.

— А что я им должен сказать? Что хожу на их улице из дома в дом и выясняю, сколько у кого дочерей пропало? Чем она занималась, работала или сидела дома?

— Закончила среднюю школу и собралась в какой-то университет на севере, но не могла решиться, ехать или нет. — Задумчиво уставился на свое пиво. — Пожалуй, можно бы сказать, что просто убивала время, ждала, вдруг что-то случится.