Год 2004-й

— Ну как у тебя в салоне-то? Идет работа?

— Да как тебе сказать? Конечно идет. — Элька сморщили нос. — Вообще-то, я думала получше будет. Маловато клиентов, честно говоря.

— А вы рекламу даете?

— А то! И по телеку, и в газетах. Даже в почтовые ящики рассылаем. Про Интернет ты знаешь. Кстати, мне этот, который сайтом занимается, предложил по всему городу письма разослать с рекламой. У него вся база адресов по Приволжску есть. И программа специальная. За час может провернуть.

— Ну и чего ты?

— Ну, не знаю… Он говорит, что дело это незаконное. «Спам» называется. Могут и по попке нашлепать. Не мне, конечно, а… Ой, да мне все это как-то… по барабану. Не до Интернета. Своих забот по горло.

Наташа улыбнулась, глядя на озабоченную подругу. Уже давно она не видела ее такой.

— Так почему клиентов-то мало?

— А фиг их знает? Не идут, мерзавки! Пока в основном приходят по рекомендациям. Подруги мои, их подруги. Мастерицы мои тоже агитируют. А вот с улицы мало. Не пойму…

— Ну ты особо-то не расстраивайся. Мне кажется, что сразу это не делается. Для высокой «посещаемости» нужно больше постоянных клиентов. Именно они делают погоду. А вы всего-то третий месяц работаете. Что ты хочешь? Быстро только кошки родятся.

Элька вздохнула.

— Да вот и я на это надеюсь. Все ты правильно говоришь, Наташка. Привыкла я все быстро и сразу. Ты-то вон сколько лет мучилась, зато сейчас как хорошо. Занимаешься своим делом, платят хорошо, уважают, не обижают. Настоящая сэлфмейкер. И мужика нашла классного. Даже завидно.

— Ой, ладно тебе еще! Завидно ей! Денег у тебя, положим, побольше моих. А насчет «сэлфа» ты прекрасно знаешь, кабы не Андрей, я б до сих пор никем была. Так что никакой я не «сэлф». Просто человек хороший попался.

— Да ладно прибедняться-то! Сейчас скажешь, что и в постели у тебя опять проблемы. Вот возьму и не поверю! Уж больно у тебя вид довольный.

— Да и у тебя не шибко грустный, знаешь ли.

Они рассмеялись. Элька взяла подругу за руку.

— Наташ, ну как у тебя с ним, прогресс-то есть? Разводиться еще не хочет?

— Да ну что ты? — Она даже отпрянула немного. — О чем ты говоришь-то?

— Да все о том же. Так и будешь по два раза в неделю встречаться?

Наташа задумалась. Затем стала медленно говорить, подбирая слова.

— Понимаешь, Эля, у нас с Андреем не совсем такие отношения, как ты представляешь. Ничего такого… глубокого и в помине нет. Пойми, мы с ним скорее… друзья что ли. Он ко мне прекрасно относится, уважает. И я к нему точно так же. Мы с удовольствием проводим время. Эти самые два вечера в неделю. И в постели все нормально, не то что с Олегом. Не супер, конечно, но по крайней мере раза два я точно успеваю. Но это и все. Большего между нами быть не может. Он такой человек… слишком конкретный что ли. Он и сам не способен полюбить, и другим не даст такой возможности. Вот ты бы пообщалась с ним пять минут, сама бы все поняла. У него на лице написано: «И сам не ам, и другим не дам». Он и жену свою не любит, хотя относится к ней хорошо, никогда слова плохого не скажет. Но не любит, я вижу это. И со мной так же. Есть я — хорошо! Нет меня — тоже не пропадем!

Она снова замолчала, предавшись невеселым раздумьям. Затем продолжила свою исповедь.

— Конечно, я очень рада, что он у меня есть. Он классный мужик. И он мне нужен гораздо больше, чем я ему. Но знаешь, Эля, это конечно не то, о чем я всю жизнь мечтала. Мне нужна большая-пребольшая любовь. Неземная и сказочная. Чтобы искры сыпались от одного прикосновения, чтоб душа рвалась наружу. И чтобы он был только моим, а я — только его. И я знаю, что есть этот человек. Он где-то рядом, совсем рядом. Только вот никак мы не можем встретиться. В общем… — Наташа в расстройстве махнула рукой. — Вот такие дела, в общем. Открывай бутылку, подруга. Выпьем за твою дочуру. Чтоб ей никогда не испытать чего подобного…

Глава 22

— Билеты, билеты покупайте. Кто еще не платил?

Наташа показала кондукторше проездной и стала смотреть в окно. Автобус тронулся. Сбоку послышалось сопение, и какая-то жирная тетка уселась рядом, с трудом уместившись одной половинкой на свободном месте. Наташа чуть отодвинулась, но это ей не помогло. Соседка тут же наперла снова, заполонив пространство своей колышущейся массой. — Ужас какой! Неужели хорошего человека должно быть так много?

Остановки проносились одна за другой. Прильнув к окошку, Наташа вспоминала сегодняшний день. Ничего особенного, все как обычно. Работа, работа… Утренняя оперативка у Сафонова, отчеты, новые задания, дружеская нахлобучка от шефа за затяжку по шестому модулю. Хотя она здесь ни при чем, и он это знает. Опять цеховики подводят. Надо будет конкретно поговорить с Шароновым, пусть сам разбирается с этими алкашами. Достали уже…

— Ты билет-то собираешься покупать?

Резкий голос кондуктора вернул ее к действительности. Наташа посмотрела вперед. У самого выхода крошечная девочка лет восьми-девяти судорожно шарила по карманам. Наконец она вытащила два рубля и протянула их суровой бабе.

— Нету больше.

— Еще четыре рубля надо!

— Нет у меня. — Она чуть слышно шептала, едва удерживаясь от слез.

— Твои дела. Сейчас будет остановка — выйдешь. Нечего тут…

Наташа с раздражением подумала, что кондуктора совсем озверели. Как можно приставать к такой крохе? Неужто совсем не жалко? Взять и выгнать ребенка…

Сидящий впереди нее мужчина отложил газету и полез в карман. Достав горсть мелочи, он жестом подозвал билетершу и купил билет. Затем протянул его девочке.

— Держи. — И снова уткнулся в свою прессу, тихо сказав что-то при этом.

В автобусе начался стихийный митинг. Пассажиры, которые до этого не проронили и единого словечка, вдруг словно очнулись и набросились на кондукторшу.

— И как вам не стыдно! Бесстыжие!

— Совсем совесть потеряли!

— Из-за копейки готовы горло перегрызть!

Тетка вяло огрызалась, понимая, что здесь ей ловить нечего.

Наташа совершенно не слышала и не осознавала происходящего вокруг. Страшно побледнев, она расширенными глазами впилась в затылок человека, заварившего всю эту кашу. В мозгу гремели и бились два коротких слова, которые тот успел произнести.

— МЭЙДЖО — МЭЙДЖО …

Словно оглушенная, она напрочь утратила способность что-либо соображать и делать. В полной прострации она сидела и беспомощно разглядывала спину незнакомца. — Он! Он! Неужели это Он? Господи, неужели это Он? Помоги мне, Господи!!!

Мужчина ехал, не отрываясь от газеты. Наташе никак не удавалось увидеть его лицо. — Да обернись же ты! — молила она. — Обернись же! Что же мне делать? — Так прошла одна остановка, за ней еще. Двери открылись.

— Будет кто выходить?

Вдруг незнакомец опустил газету. — Эх, е-мое! — Резко поднявшись, он бросился к выходу и выпрыгнул в самый последний момент. Двери закрылись, и автобус поехал дальше.

На секунду Наташа окаменела. Вдруг ее будто ударило током. Она вскочила с места и дико закричала.

— Остановите! Остановите!!! Я ребенка оставила! Водитель, остановите!

Отшвырнув колени необъятной соседки, она кинулась к выходу. — Да останови же! — Перепуганный водила резко тормознул и открыл двери. — Сумасшедшая! Разве так можно?

Вырвавшись наружу, она в полном иссуплении стала озираться вокруг.

— Где же ты? Да где же?

Она искала его в толпе прохожих и никак не находила. Могильный холод захлестнул ее сердце. — Если не найду, повешусь! Приду домой — и в петлю. Не хочу жить! Не хочу! …

Вдруг вдали, у самого входа в метро мелькнула знакомая серая куртка. Сдавленно ахнув, Наташа рванулась догонять. — Только бы он! Только бы он! — Она почти стонала, с ужасом понимая, что это ее последний шанс. Куртка уже скрылась из вида. Наташа побежала вниз по лестнице, разглядывая окружающих.

— Вот он!

Мужчина с короткой стрижкой «площадка» стоял у кассы и покупал жетоны. Наташа замерла в растерянности, но уже в следующее мгновение бросилась вперед и вцепилась в его руку.