Каре для саксофона (СИ)

— А ты, Макс, случайно перед носом у неё родословной ксивой не размахивал? Может, адресок черканул? На чифирь не зазывал? Уж мы бы ей баланды-то не пожалели, — с усмешкой сказал Сергей.

— Сумку эта кошка забрала. Если груз там был, то она этому Хиндли ни беса не отдала — кинула, либо груза там не было. Раз. Судя по записи, курьер им не достался. Два. Тогда где он? Либо кранты ему, либо отлёживается где-нибудь, либо в лазарете, — анализировал Олег Петрович.

— Перстень — твой подарок — с Евы сняли, гады! Шняга какая-то, — добавил Максим.

— Для Евы у меня изумрудов хватит. А эти мелочью не брезгуют, перстенёк-то краплёный.

— Не такая уж мелочь, — вступил в разговор Антон. — Именной как-никак, в России многие бы хотели такой перстенёк носить не снимая.

— Всё, не пыли. Ты узнай мне, кто этот Хиндли — жиган или фраер. А я решу, как карты бросить, — ответил Олег Петрович.

— А кто такой Михаэль, о котором так много базарят? — спросил Сергей.

— Знаю, кто. На турнир покерный приехал. Посмотрим, какой он игрок! — ответил Олег Петрович. — Запудрил молоденькой девочке мозги, а её теперь прессуют из-за него. Это чисто его проблемы, зачем Еву подставил? Но и ты, Макс, не для неё. Облажался в конец! А девушка — то, что надо. Признаю, не достоин ты её. — Что там за водоросль Еве угрожала? Сэм, кажется? Я ему сам грабли обломаю, на перо поставлю, будет кровью кашлять! — опять завёлся Макс.

— Не шамкай попусту, а то я тебя очень расстрою, — предупредил Олег Петрович. Какой-то важный звонок заставил его спешно покинуть комнату.

— Антон, мы уезжаем, — вернувшись, быстро сказал Олег Петрович. — Сергей и Макс, ждите здесь моих распоряжений. И они куда-то уехали.

«Бриллиант — тот же камень, только бьют по голове не им, а за него»

Обратный путь налегке пролетел незаметно. Подплыв к Димкиной яхте, я приставил ухо к днищу. На яхте прослушивалось движение, значит, на ней находились люди. Выбор был небольшим: стрелка барометра лежала на нуле, все равно нужно всплывать. Я вынырнул у кормового трапа. На палубе никого не было. Осторожно поднявшись по трапу и сняв уже бесполезное оборудование, я подошел к входу в трюм, около которого стояли канистры с машинным маслом, снизу из глубины раздавалась французская речь. «Профилактика двигателя», — успокаивающе пронеслась мысль. Димки на борту не было. Французы не удивились моему «пришествию», хозяин их предупредил. Коротко расспросив, как разыскать Centre Hospitalier Princesse Grace на Avenue Pasteur, я переоделся и покинул яхту.

Госпиталь находился недалеко, поэтому я нашел его без труда. Стеклянные двери автоматически открылись, учтиво приглашая внутрь. Просторный холл скорее напоминал дорогой отель, нежели больницу, но персонал в халатах различного цвета подчеркивал медицинскую направленность учреждения. В регистратуре, ознакомившись с моими документами, сообщили, что Виктор Онищенко находится в реанимационном отделении и вежливо попросили подождать доктора. Через несколько минут появился высокий краснощекий здоровяк в легком медицинском костюме цвета морской волны и направился ко мне. После короткого приветствия и объяснения, кем приходится мне пациент, доктор без недомолвок начал:

— Состояние критическое. В результате обильной кровопотери пациент находится в постгеморрагическом шоке. Проводим искусственную вентиляцию легких и переливание крови. Главное в настоящий момент — поддержать сердечно-сосудистую и дыхательную системы, но положение очень серьезное.

— Доктор, конечно, может быть рано, но скажите, какие прогнозы? — поинтересовался я.

— Да, о прогнозах можно говорить дня через два-три, а в целом мозг не пострадал, организм крепкий, я думаю, выкарабкается. Важно, что вовремя доставили, еще бы полчаса — и все было бы бесполезно. Ну, а теперь поборемся, — оптимистично закончил здоровяк.

— Надеюсь, что все будет хорошо. Спасибо! — произнес я, крепко пожимая руку врачу.

— Это наша работа, — завершил диалог доктор и направился к дверям.

Уточнив, как по телефону можно получить справку о больном, я покинул госпиталь.

Быстро поймав такси, я обратился на русском к водителю, француз не понимал ни слова, это было кстати: можно спокойно говорить по телефону. Перейдя на его родной язык, я с ним договорился. В Ниццу, где находилась ячейка, я решил ехать, не откладывая. Мне было неизвестно, удалось ли узнать бандитам эту информацию. Надо было спешить. По дороге я связался с Александером и просил меня подстраховать, когда буду забирать содержимое камеры хранения на железнодорожном вокзале — находиться рядом, но не вмешиваться, если не будет необходимости. Ева трубку не брала. «Только бы Димка не проболтался», — подумал я, мне почему-то очень хотелось услышать ее беззаботный и веселый голос. Подъехав к вокзалу, я отпустил такси, встретился глазами с Александером, они с Алексом о чем-то увлеченно беседовали, стоя прямо у входа в зал. Войдя внутрь, я уверенно подошел к нужной ячейке, набрал код, дверка, освободившись от замка, приоткрылась. Я извлек из полости полупустую спортивную сумку средних размеров и направился к выходу. На вокзальной площади я вновь взял такси и поехал в отель. До выезда из города на некотором удалении нас преследовала черная «BMW», а затем и она исчезла, значит, «хвоста» не было.

У отеля, расплатившись с немногословным водителем, я поднялся в номер и плотно закрыл за собой дверь. Оставшись наедине, я, наконец, решил изучить содержимое сумки, которое, со слов умирающего Виктора, ставило под угрозу его семью. Расстегнув молнию, я достал папку с документами, кожаный мешочек, туго перехваченный шнурком, и пачку евро, завернутую в листок, на котором были записаны какие-то расходы. Я развязал шнурок и высыпал содержимое на стол. Невообразимое количество бриллиантов заискрилось всеми цветами радуги, играя в лучах дневного солнца. Все встало на свои места, теперь было понятно, чем рисковал белорус, не передай он адресату груз.

Вдруг, смотря на эти камни, я отчетливо осознал всю опасность своего положения. Бандиты, напавшие на Виктора, вряд ли остановятся. Возможно, они, запугав на яхте Димку, узнали про меня и активно разыскивают, а ведь рано или поздно найдут. «Кто такой Олег Петрович? Почему он Еве подарил кольцо? Что делать дальше?» — задавая себе эти вопросы, я набрал телефон Евы, он снова не ответил. Я позвонил Кратову, на том конце Димка, сгорая от любопытства, набросился на меня с вопросами:

— Ну, как вы там? Что с Виктором?

— Все нормально, Виктор в больнице. Ты лучше скажи, что с бандитами?

— А чего?.. Они залетели на мою яхту, дескать, где беглец, и знаю ли я его? Я тупо сказал, что нет.

— А про меня что-нибудь спрашивали?

— Нет, тебя они вообще не видели, а я сказал, что какой-то мужик забежал на яхту, схватил баллон и прыгнул в воду. Я предложил вызвать полицию, но они отказались, сославшись на то, что дело семейное и они сами разберутся. Потом обошли яхту и ушли.

— Здорово. Слушай, звоню постоянно Еве, она не берет трубку. Ты встречался с ней?

— Да, как и договаривались, я забрал ее из Казино и отвез в банк к Изабель. Она открыла счет и ушла.

— Одна?

— Да. Михаэль, не переживай ты так, оставила телефон в отеле и загорает где-нибудь на пляже.

— На нее это не похоже. Ладно, позвони ребятам, может, кто чего подскажет, а вечером увидимся, будь на связи.

Я убрал содержимое сумки в сейф. Димкина информация о бандитах обнадеживала, мой след ими был потерян, теперь нужно срочно связаться с Гаровским. «Девочка моя, где же ты, солнышко», — подумал я о Еве и снова стал набирать ее номер. На удивление, пошли длинные гудки, наконец, я услышал спокойный голос Евы. «Слава богу, с ней ничего не случилось», — мелькнула в голове мысль. Я не стал ее ни о чем расспрашивать, а просто попросил номер телефона Олега Петровича, она продиктовала цифры, и мы договорились о встрече.

— Слушаю вас! — ударил в ухо чем-то взволнованный голос Олега Петровича.