И нет мне прощения

– Вот и установи. К слову, тот факт, что любовник звонил Аиде с мобильника, зарегистрированного на ее имя, необязательно означает, что он страшно хитрый. Манон сказала мне, что возлюбленный Аиды непременно должен быть бедным…

– Я весь внимание. Гони подробности.

– Да ничего существенного. Так, психологические зарисовки.

– Кис! Не тяни кота за хвост!

– Да я кота не тяну, – хмыкнул Алексей. – Я к животным хорошо отношусь.

– Кис!!!

– Ладно, держи…

И Алексей поведал дружбану о своем разговоре с Верой, с Манон и с матерью Аиды: все они сошлись в том, что любовь Аиды мог вызвать только бедный и непризнанный гений. У нее наверняка пара-тройка старых мобильников валялась в каком-нибудь ящике, ведь богатые люди постоянно покупают последние модели, верно? И SIM-карта могла оказаться лишняя. У Алексея, к примеру, три симки – одна для дел, другая для близких (и обе в его телефоне на две симки), и еще третья валяется где-то, самая ранняя: Алексею не понравился трудно запоминаемый номер, который ей соответствовал. Так что весьма, весьма вероятно, что Аида не из предосторожности-хитрости мобильный для любовника на свое имя завела, а просто сделала подарочек из своих старых запасов.

– И где его теперь искать? – деловито поинтересовался Серега.

– Загвоздка в том, что такой человек не принадлежит к их кругу. В силу чего он вряд ли мелькал в светских тусовках, и никто о нем не знает…

– Порадовал, блин.

– Не груби старшим. Что у тебя с любовницами Гектора?

– Такая же хрень, как у тебя. Мужик ведет себя как примерный вдовец, с работы домой, из дома на работу. Шифруется, гад!

– У меня есть еще одна любопытная информация, хотя не понимаю, с какого боку ее к нашему делу пристроить…

Нет, нет, Алексей не намеревался рассказывать Сереге о странном слове «избавиться»: он терпеть не мог выдавать факты, к которым пока сам ключа не подобрал! Это его личная задачка, его персональная головоломка, – и скажет он о ней только тогда, когда ее разгадает.

Поведал же Алексей о выпитом в обществе Константина «Сотерне», о галлюцинациях Манон, в которых фигурировал белый диван…

– Как ты понимаешь, несколько бокалов белого до галлюцинаций девушку довести не могли…

– Сынок, не учи отца детей делать! – хмыкнул Серега. – У нее и от двух бутылок ничего подобного не случилось бы, разве только головная боль и сушняк… А наврать девица не могла?

– Зачем ей?

– Мало ли… Девицы страстно любят сочинять несусветные истории с собой в главной роли, чтобы придать своей малоинтересной персоне значимости!

– В том-то и дело, что Манон – интересная персона. Она бы не стала сочинять.

– Я тебе должен поверить на слово? Типа ты знаток человеческих душ?

– Ага.

– Думаешь, подсыпал девушке какую-то дрянь ее ухажер?

– Похоже на то. И «белый диван». В ресторане диванчики бордовые. Он возил ее куда-то.

– Зачем?

– Понятия не имею.

Громов чуть подумал.

– Ладно, Кис, я пошлю своих людей следить. Надо выяснить, что это за «Константин» такой.

– Нет. Следить будет Игорь, он отлично это умеет, ты знаешь. Если возникнет надобность, не сомневайся: ваши силы бросим. Но пока такой надобности нет. А ты мне просто пробей ее местонахождение через оператора сотовой связи.

– Хрен с тобой.

Серега согласился – куда ему деваться? Сам попросил Киса помочь, так что теперь… Громов знал: Леха действует из любви к искусству. Искусству сыска, понятно. И тем весьма ощутимо помогает ему (в который раз!) в расследовании преступления.

Сыщицкое дело, оно, конечно, такое: разгадка головоломки. В своем роде игра. И тут каждому охота быть первым – типа, первым прокричать правильный ответ. Но это больше Кисово удовольствие, лично-персональное. А ему, полковнику Громову, надо отчет поскорее выдать о раскрытии преступления. Ему не до игр, хоть и любил он их страстно. Так что пусть Кис радуется своим загадкам-разгадкам – лишь бы помог! Голова у него варит не хуже Серегиной, а с учетом того, что он, Громов, занят по горло еще шестью делами, – у Киса фора. Так что пусть играется дружбан.

Отлично. Загрузив друга заданием, Алексей снова углубился в размышления. «Очень бедным» был возлюбленный Аиды? Или все же о-о-очень хитрым? В самом деле, если ее убийство планировалось заранее… – кем и зачем, пока опустим, – то хитрый человек знал: вычислят его сотовый, непременно! И оформлять его на какого-нибудь алкаша не стал, потому как полиции сразу стало бы ясно: чел заранее шифровался! Отчего подозрения только усилятся! А вот склонить Аиду к тому, чтобы она подарила ему свой собственный аппарат…

Не знающая жизни, не представляющая всех ее опасностей, Аида не могла даже предположить, что ее обвели вокруг пальца. Что умело и расчетливо надавили на ее жалость, незаметно подведя ее к решению, устраивающему убийцу…

Беспокоила Алексея еще одна нестыковка: в роковой вечер в непосредственной близости от Аиды оказались двое людей: тот, кто позвал ее на свидание, и тот, кто за любовниками следил. Один из них убил ее – третьего не дано, случайного убийцу Алексей уже уверенно исключил.

Если убил ее возлюбленный, то понятно, что он залег на дно. А если убил тот (или та?), кто следил… То где же наш возвышенный сейчас? Почему не кинулся в полицию? Увидел, как Аиду убивают, и дал деру? И теперь трясется от страха в своей конурке?

Нет, не годится! Следящий не стал бы убивать Аиду на месте свидания, ведь там находился ее любовник, он ее ждал или должен был явиться с минуты на минуту! Слишком рискованное предприятие. Любой человек в здравом уме, – а убийца Аиды находился в здравом уме, поскольку спланировал преступление очень продуманно, грамотно! – не рискнул бы убивать ее в подобной ситуации…

В общем, Кис голосовал за то, что убил Аиду тот, кто позвал ее на свидание. Зачем да почему – не стоит даже пытаться найти ответы на эти вопросы сейчас. Сейчас его самого нужно отыскать, а там все зачем-почему сами прояснятся!

Да только как же его вычислить, с какой стороны за дело взяться?

Из разговора с Манон он вывел одно: Аиде нужен был Герой. И усмотрела его Аида, судя по всему, в человеке не своего круга. Да и то, благополучные Героями не бывают, тут Кис готов с Манон согласиться. От благополучия люди жиреют и разлениваются.

Кто же ты, парень? Почему не защитил Аиду? Или ты сам ее убил? Но зачем тебе было ее убивать? Ты мог надеяться, что такая женщина, с учетом ее положения и щедрости души, поможет тебе, талантливому, но бедному, пробиться! Разве нет?

И ревновать Аиду ты, парень, не мог. Она замужем – это такой факт, который был тебе изначально известен (Аида не стала бы лгать, насколько ее представлял детектив), и отношения у вас возникли с учетом этого факта. Вернее, ревности данный факт сам по себе не исключает, – но это ревность стабильная, как хроническая болезнь, а не вспышка, не внезапный приступ ярости обманутого мужчины, способный привести к убийству. Стало быть, такой мотив не годится.

Шантаж? Но из них двоих шантажировать мог только он – Аиду. Тем, что расскажет об их связи мужу. В таком случае убить возлюбленного могла бы она. Но это исключено. И по характеру, по убеждениям – возвышенным! – не могла! И просто по факту, что не она убила, а ее…

…Кис крутил и так и эдак ситуацию и все не находил мало-мальски стоящего мотива для убийства Аиды ее возлюбленным. По всем статьям он должен был ее боготворить, она того достойна. А если он и оказался, на самом деле, расчетливым краснобаем, сумевшим убедить ее в своей неземной любви, так тем более: должен был надеяться, что положение Аиды поможет ему сделать карьеру.

Не видел детектив мотива убийства у возлюбленного Аиды, хоть тресни!

С другой стороны, очень подозрительна эта история с интернет-кафе. В наше время люди отправляют электронную почту из дома или со своего смартфона. Зачем любовнику Аиды понадобилось искать интернет-кафе? Их стало мало в городе с развитием мобильного Интернета…