Семь сирен

— Я… я постеснялась бросить ей это в лицо. Что значит мое слово против ее? Все равно ничего не докажешь, а она убила бы меня следующей.

— Ладно, — пробормотал я сквозь зубы, — если это ее свитер, то почему он ей не подходит?

— Потому что он сел, — просто объяснила Ивонн, как будто я и сам не мог догадаться. — Однажды мы вместе с ней отправились на прогулку, чтобы избавиться от Андреа, которая чуть не довела нас обеих до… — Она замолчала, и ее щеки порозовели.

— До самоубийства? — услужливо подсказал я.

— Что-то в этом роде, — продолжала она. — Во всяком случае, мы двинулись к скалам, исследуя лужи, которые остались после прилива, в поисках чего-нибудь интересного, и огромная волна смыла нас обеих со скалы. Мы промокли до нитки. Филиппа гуляла в этом свитере. На следующий день она сообщила мне, что он сел.

— Вы полагаете, она наверняка помнит этот случай? — спросил я. — И хотела удостовериться, что вы о нем забыли?

— О, вы так думаете?! — недоверчиво прошептала Ивонн. — Рэнди, вы сделаете что-нибудь, правда? Вы останетесь со мной и не дадите ей убить меня?

— Убийства больше не будет, — твердо пообещал я из лучших побуждений.

— Какое облегчение слышать это, — вздохнула Ивонн. — А теперь пойдем, покажете мне свое искусство. — Она села с решительным видом.

— После ужина, помните? А сейчас я хочу разыскать Филиппу.

— Хорошо, — надулась она. — После того как вы упрячете ее под замок, вы найдете меня в своей комнате. — Ивонн встала, улыбаясь мне долгой, томной, многообещающей улыбкой. Но пока я наблюдал, как, вращая бедрами, она уходит, я осознал, что мечтаю только о крепком десятичасовом сне.

Глава 9

Обитель Брэдстоуна имела одну важную особенность — люди здесь запросто исчезали. Я не знал, сколько в доме комнат, но догадывался, что тут полно укромных уголков, куда ничего не стоит заманить человека, и эта мысль навела меня на видение великана изверга, парящего в темноте с трехфутовым ножом в одной руке и плетью-девятихвосткой в другой. Я быстренько затопал назад по темному коридору, который только что обследовал до его пыльного конца, размышляя, не намекнуть ли Лофтингу насчет того, что можно и поусерднее вести хозяйство.

Я почти убедил себя в том, что Филиппа в данный момент убивает кого-то, как увидел ее. Она спускалась по главной лестнице.

— Где вы были? — заорал я.

Она вздрогнула, а потом, потупившись, подозрительно посмотрела на меня пристальным взглядом.

— В ванной, — ответила девушка с холодным презрением. — Удивительно, как это вы не заметили отсутствие ключа в замочной скважине.

— Как бы я об этом узнал? На первый взгляд все замочные скважины одинаковы.

— Уверена, вы их все обследовали.

— Поосторожнее, — предупредил я, беря ее за руку. — Вы еще не спросили меня, зачем я вас разыскиваю.

— Мне это нисколечко не интересно. — Филиппа высвободила руку из моих тисков.

— Однако мне интересно узнать, почему вы скрыли, что рукав от вашего свитера.

Филиппа стрельнула в меня холодным раздраженным взглядом.

— Я что, совсем дура? Он мне не подошел — и я подумала, с чего бы лезть на рожон.

— Вы признаете, что это ваш свитер! — торжествующе воскликнул я.

Моей первой импульсивной мыслью было схватить ее за шею, заломить руки за спину и заорать, насколько позволят легкие: «Дело закрыто! Я поймал убийцу!» Но поскольку Филиппа, казалось, не собиралась сопротивляться и не скрывала никакого оружия под обтягивающими слаксами, подчеркивавшими ее стройную высокую фигуру, меня неожиданно стали одолевать сомнения.

— Свитер принадлежит вам, но вы не сталкивали Черил и не убивали ее? — вежливо осведомился я. — Если не возражаете, поясните?

— Возражаю, но догадываюсь, мне лучше поставить все точки над «і», пока вы не помчались и не начали вопить, извещая всех и каждого, что нашли убийцу, а я могу потерять голову и действительно убить кого-нибудь. — Филиппа посмотрела на меня угрожающе, чтобы убедиться, что я понял, кого она имела в виду. — Свитер больше мне не годился, потому что за несколько дней до этого он намок, когда меня накрыло волной. Я бросила его в ящик бельевого шкафа в своей комнате и забыла о нем.

— Можете не продолжать — я прекрасно осведомлен, сколько будет дважды два.

— Догадываюсь, что чуть больше числа вызывают у вас затруднения.

Проигнорировав ехидную реплику, я продолжал:

— Кто-то взял свитер из вашей комнаты и решил бросить рукав вниз со скалы, а бедной Черил повезло, и она ухватилась за него. Или его запихнули в кулак Черил в последнюю минуту. В любом случае свитер вы не нашли и не убивали ее. Правильно?

— Итог впечатляющий, а вот изложение отвратительное.

— И естественно, вы понятия не имели, когда свитер украли, потому что вы никогда больше не открывали тот ящик.

— Я решила проверить его как раз сейчас, после того как вы показали нам рукав. Чтобы удостовериться, что мне ничего не привиделось. Я не имела ни малейшего представления, что его там нет.

Я кивнул.

— Позвольте мне осмотреть вашу комнату и убедиться, что там не спрятано то, что осталось от свитера. Таким образом, если кому-то вздумается подложить его обратно, вы будете вне подозрений, а я смогу подтвердить ваше алиби.

— Очень мило с вашей стороны, — неубедительно промямлила Филиппа. — Вот ключ. Действуйте сами. Я хочу выпить. — Она элегантно задвигала бедрами, пройдя по коридору несколько шагов, а потом игриво добавила: — Оставьте ключ в комнате. И на случай, если вы считаете себя неотразимым любовником, перед которым не может устоять ни одна женщина, позвольте предупредить, что, возвращаясь к себе, я непременно осматриваю встроенный шкаф и заглядываю под кровать.

— Удивительно! — развел я руками. — Даже после стольких лет, как там никого не оказывалось!

Когда я не нашел свитера в комнате Филиппы, то решил прогуляться. В это утро шторм ушел в море, и ветер стих. Я обошел дом, держа путь к смотровой площадке. Утоптанная дорожка вела между большими камнями.

Месяц давал достаточно света, чтобы я смог разглядеть, что впереди какой-то мужчина тащит чье-то тело. Он согнулся и тянул одетую в мини-юбку фигуру за ноги. Прежде чем я придумал какой-то план действий, мой мозг совершенно вырубился. Обычно это происходило со мной, когда кто-нибудь бьет меня по затылку чем-то вроде стены от дома.

У кого-то отсутствует чувство юмора или очень извращенный садистский ум, решил я, моргая от боли, когда понял, что подвешен за запястье рядом с женщиной с размозженным черепом и широко раскрытыми немигающими злобными глазами. Это была Андреа. Некрасивая обладательница слишком большой груди, она не имела никаких шансов уговорить меня сделать ее владелицей семидесяти миллионов баксов.

Ее тело висело на веревке, обмотанной вокруг ее запястий и пропущенной через то же самое железное кольцо, с которого свисал и я. Я снова находился в подвале, где Лофтинг устроил пыточную камеру.

Послышался громкий удар, какое-то царапанье и приглушенный крик. Дверь распахнулась, и показался Лофтинг с лошадиным хлыстом в левой руке, правая же закрывала нижнюю половину лица Аманды, подавляя ее протесты. Она отвечала, пиная его ногу и издавая продолжительный, громкий, убедительный вой.

— Это вам не поможет, мисс. Отсюда вас никто не услышит.

— Ошибаетесь, — бросил я, безуспешно надеясь, что в этот момент кто-то наверху стоит рядом с камином. — Как вы думаете, почему я нашел вас в прошлый раз?

— Да, верно. — Лофтинг задумался. — Я хотел вас спросить. Глупо, что не сделал этого. И все же я полагаю, Джойс и Корнелиусу удастся отвлечь внимание от нескольких приглушенных криков.

— Что случилось с Андреа? — невнятно спросила Аманда, закусив руку и уставившись широко раскрытыми глазами на тело, висевшее рядом со мной.

— Не важно! — завопил я. — Продолжай кричать.

Удивительно, почему мне не пришло в голову сделать это самому, но когда я уже раскрыл рот, чтобы присоединиться к воплям Аманды, Лофтинг сказал: