Последняя битва Пономаря

овалы?

Витя на мгновение задумался.

– А с чего вдруг? – Полюбопытствовал он после раздумий.

– Сам же выяснил, что едва узнаешь об этой «Космэтике», как тебя туда будут вербовать.

– Ну?

– А мы пока не знаем, что вызывает эти «провалы». Да, и что человек в их время делает, пока тоже. Может, просто сведения о «Космэтике» обладают какой-то энергетикой, которая... – Дарофеев осекся, поняв, что говорит полную чушь. – В общем, пообещай, что один к ним не сунешься.

Витя вздохнул. Он понимал, что эта опека происходит от желания огородить его, бывшего ГУЛа от возможных психологических и энергетических травм, но смириться с ней не мог. Все же в некоторых планах он считал себя гораздо опытнее своего наставника.

Молчание затянулось. Парень отгородил свои мысли от Пономаря и тот вел машину, лишь догадываясь, о чем думает его помощник.

– Нет. – Проговорил, наконец, Витя.

– Хорошо. – Смирился Игорь Сергеевич. – Но будь очень осторожен.

Витя на это лишь улыбнулся.
– 4 -

Михаила Львовича бригадир, мелкий пронырливый мужичонка по кличке Шпала, определил на одну из самых тяжелых операций, на галтовку. В ведении Шамана был восьмиугольный металлический барабан, который приводил во вращение мощный электромотор. Грибоконь должен был набивать этот барабан деталями, внутри они бились друг о друга, обтачивая острые после пресса края. Получающаяся стружка ссыпалась в поддон, а десятки килограмм деталей приходилось и загружать, и выгружать с помощью самого зековского инструмента – лопаты. Ящики, в которых лежали детали для удобства транспортировки обладали лишь ручками, за которые их и надо было волочь по полу, зацепив крюком. Михаилу Львовичу иногда начинало казаться, что он угодил в какое-то дремучее время, еще до изобретения колеса. Единственное, что могло его порадовать, так это то, что после двух недель непрерывного «тягания железа», его мышцы окрепли, хотя в первые дни он едва мог доползти до своей шконки и раздеться.

За это время Грибоконь успел сдружиться с еще одним москвичом, Данилой Сергеевичем Рыковым, по прозвищу Рак, огромным мужиком, работавшим на воле грузчиком, но не чуравшегося и культуры. Рак-то и объяснил Михаилу Львовичу многие хитрости зековского бытия и общежития. После этих рассказов, Шаман понял, что зря пообещал чай завхозу, но правильно отказал блатным, хотя и был за это немного избит.

– Если бы они действительно хотели что-то серьезное сделать, – Ухмылялся Рак, – Ты бы сейчас тут не сидел, а валялся в больничке или на погосте. Эти рыси с тобой так, позабавились. На прочность проверяли. Сломаешься или нет.

Еще одной причиной такой дружбы являлось то, что Рыков оказался не лишен экстрасенсорного таланта. Еще до его рассказов про то, как он заговаривал зубы и унимал кровь, Грибоконь определил, что этот простой с виду мужик, владелец весьма сильной энергетики. Сумев в короткое время расположить того к себе, Михаил Львович надеялся, что они вдвоем смогут противостоять натиску блатных.

Те же пока никак себя не