Сезон удачи

Шацкий не успевал пополнять свою картотеку. И не уставал дивиться разнообразию растущих запросов потребителей.

Всего неделю назад старый приятель Смена Ароновича, мужчина приятной наружности по имени Иннокентий попросил героя-любовника, такого, на которого сразу могла бы запасть сорокалетняя дама. Этот простой заказ Сундук выполнил сразу.

А вчера Иннокентий потребовал медсестру в белом халате и следователя в милицейской форме… Пришлось потрудиться. Сундук подсунул заказчику детскую врачиху и участкового.

В ходе инструктажа со своими новыми сообщниками Иннокентий заметно нервничал. Сундук подвел его, что прислал явных новичков. У них не было шарма, актерского задора. Они с радостью получили бы деньги, но никак не могли выучить свою роль. Путались, увиливали.

В конце концов пришлось все брать на себя. Иннокентий скомандовал своим коллегам: «Стойте у меня за спиной, делайте умные лица и кивайте головами».

… Увидев милиционера в форме, Екатерина Павленко машинально открыла дверь. Иннокентий ринулся вперед, увлекая за собой свою свиту:

– Наконец мы вас нашли, гражданка Павленко! Советую не отпираться и говорить только правду.

– А в чем, собственно, дело?

– Нет, вы только посмотрите на нее… Она еще спрашивает «в чем дело». Спрашивать здесь буду я! Вы знакомы с бандитом Сидоровым?

– Нет.

– Так, значит не хотим сознаваться. А у меня доказательства есть, – Иннокентий красиво швырнул на стол пачку фотографий, – Что на это скажете? Не знакома она…

– … Это случайно… Он только помог сумки донести… Я не знала, что это Сидоров.

– Отлично! Пошли первые признания… Капитан, садитесь за стол и пишите протокол. Садитесь и пишите! А вы, сестра, готовьтесь к забору крови. Анализ будем делать.

Иннокентий не ожидал, что последние фразы произведут такой эффект… Екатерина бросилась в дальний угол гостиной, забилась в огромное кресло, сжалась, пытаясь спрятать куда-нибудь свои руки.

– Зачем кровь? Не надо кровь… У меня всегда хорошие анализы.

– Голубушка вы моя госпожа Павленко, я вам главного не сказал. У сидорова СПИД… Проверим вас, потом вашего мужа… У вас, ведь, кроме Сидорова были и с мужем половые контакты?

– Да… С мужем – да, а с Сидоровым – нет.

– Ох, Екатерина! Кто же вам поверит? Поглядите на снимки: вот вы у машины, вот – у подъезда, тут он вас целует, здесь вы лежите. На диване! На этом вот диване!

– Я клянусь…

– Не имеет значения… так вот, вашего мужа на месяц кладем в больницу и начинаем проверять все его связи. Всех тащим на анализы… Он у вас общественной работой не занимается?

– Занимается! Он кандидат…

– Не важно. Раз общественник – придется сотни человек проверять… Прессе попытаемся ничего не говорить. Однако, это бесполезно. Журналисты обязательно все пронюхают. Шуму будет…

Здесь Иннокентий понял, что надо сделать передышку… Милиционер склонился над листом бумаги и вместо протокола рисовал чертиков… «Медсестра», раскладывая на столе инструменты, выложила скальпель и три больших шприца… Нормальная мизансцена. Противник полностью деморализован и есть основа для развития успеха…

Екатерина начала приходить в себя и Иннокентий решил продолжить атаку:

– Итак, все готовы? Начинаем проводить анализы… или у вас, госпожа Павленко, есть другие предложения?

– Есть… Я хотела бы поговорить с вами, уважаемый…

– О, простите, я не представился. Иннокентий Викторович… Я не следователь, хотя очень много с ними работал… Я сотрудник Минздрава. Борюсь за здоровье народа. И эпидемии мы не допустим!

– Я хотела бы поговорить с вами, Иннокентий Викторович, наедине.

– Взятку будете предлагать? Не продаюсь! И вам не удастся меня уговорить. Для меня здоровье нации… Впрочем, я согласен. Вы, друзья мои, подождите меня внизу. А мы здесь с Катей побеседуем. Но по первому моему сигналу возвращайтесь и продолжаем следственные и медицинские действия… Слушаю вас, госпожа Павленко.

… Разговор был долгим. Иннокентий вконец запудрил Екатерине мозги и вдруг на определенных условиях пообещал сохранить тайну и даже помочь мужу в его избирательной битве… На радостях Павленко написала несколько расписок о том, что встречалась с нехорошим человеком, что раскаивается и готова искупить, что будет помогать и все сохранит в тайне… Короче, это была классическая вербовка. Иннокентий даже обговорил с ней пароли, места явок и прочее… Более того, почувствовав как отступила основная опасность, она с легким сердцем наговорила на магнитофон столько… И о Савенкове и его «Сове», и о недостатках мужа, и его планах…

Очередную встречу они назначили на завтра, на смотровой площадке Ленинских гор…

Савенков похвалил себя за то, что в свое время, когда работы было действительно много, он не поддался на уговоры Павленко и не расширил штат «Совы». Лишние люди никогда не помешают, но только не во время срочной эвакуации. Здесь даже пять сотрудников – уже много. Выручило то, что недавно Илья Ермолов уехал с семьей в Крым. Пришлось отправить туда же и программиста Мишу Марфина с дополнительным финансированием и запиской: «Приказываю продолжить загорать вплоть до особого распоряжения. Савенков».

Марфин с удовольствием улетел и их осталось трое. Оптимальное число для анализа ситуации и выработки решений. При большем числе людей любое обсуждение превращается в базар.

Так получалось, что в этих посиделках на троих главная роль досталась Варваре. Олег быстро схватывал основную версию, загорался, рвался в бой. Савенков же, как старый мудрый вождь, генерировал идеи, сомневался, осторожничал. Часто оказывалось, что их мнения противоположны. Необходимо было объединяющее звено, тот, кто в центре, где обычно и бывает истина… Таким человеком была Варвара. Она молча выслушивала казалось бы противоположные мнения, находила в них общее и предлагала путь, который устаивал обоих…

Новый временный офис «Совы» разместился в «секретной» квартире Павленко на Якиманке. В первые часы здесь пришлось заниматься исключительно уборкой – «уютное гнездышко» пустовала почти два года.

После одного крупного «прокола», связанного с этой квартирой и который, собственно говоря, явился поводом для создания «Совы», Павленко дал зарок покончить со своими амурными делами, с приключениями на стороне или, как он их называл – с потусторонними связями. Слово свое он держал. Никаких крупных романов больше не было. Так, ничего не значащая мелочь…

В первый же день, когда Савенков и Варвара разбирались на новом месте, Олег, сказав что-то невнятное, убежал… Вернулся он через час с той самой кассетой.

Лезть на соседний с «Басойлом» чердак было не просто риском, но и глупостью. Но пленку необходимо забрать… Она спокойно лежала в углу, за горой консервных банок… Басойловцы быстро заделали пролом в стене, заклепали его металлическим листом и больше не опасались набегов от соседей…

А кассета действительно была нужна. Без нее невозможно точно определить уровень опасности. Неясно, что сделала «Сова» – панически бежала, как ворона от куста или проявила мудрость, разумную осторожность?

Трехминутную запись слушали хором и не менее десяти раз. Важны были не только слова, но и интонации…

Сразу же определили, что собеседников трое: сам Баскин, его главный охранник Аслан Умаров и соперник Павленко по выборам Николай Карасев.

Весь разговор на кассете начинался и обрывался на середине фразы:

Баскин: … Это не заказной опрос, не для газет. Они мне действительную картину рисуют… Отстаешь Карасев!. И чем дальше, тем больше.

Карасев: Я работаю. Стараюсь я.

Баскин: Работает он! Это я для тебя работаю, Инок работает, Аслан старается. А ты только на плакаты фотографируешься и языком на митингах треплешь. И не всегда удачно. Незачем тебе склочничать, как бабы не кухне. Не твое дело Павленко топить. Здесь Инок будет работать.

Карасев: Опять труп подбросит?

Умаров: С трупом у него нормально получилось… Большой шум был бы, если бы Савенков не притормозил… Я этой «Сове» голову сверну.