Воскресшая жертва (сборник)

Она разомкнула сложенные руки:

— Почему вы думаете, что я знаю, кто убийца?

— Скрывая улики, вы становитесь соучастницей преступления. Что за улики, с какой целью вы их скрывали?

Бесси подняла глаза к потолку, как будто искала помощи у неба.

— Если я захочу что-нибудь утаить от вас, вы ничего об этом не узнаете. Если бы на отпевании они не играли такую музыку, я бы никогда ничего вам не сказала. Церковная музыка меня размягчает.

— Кого вы покрываете, Бесси?

— Ее.

— Мисс Хант?

Бесси угрюмо кивнула головой.

— Почему, Бесси? Она ведь мертва.

— Но не ее репутация, — с сознанием своей правоты заметила Бесси и подошла к угловому шкафу, где Лора всегда хранила небольшой запас спиртного. — Посмотрите на это.

Марк вскочил:

— Будьте осторожны! Здесь могут быть отпечатки пальцев.

Бесси засмеялась:

— Может быть, здесь везде и было много отпечатков пальцев! Но полицейские их не заметили.

— Вы их стерли, Бесси? Скажите, ради Бога!

— И это еще не все, — хихикнула Бесси. — Я привела в порядок кровать, убрала со стола и в ванной комнате до прихода полицейских.

Марк сжал ее костлявые запястья:

— Я собираюсь взять вас под стражу.

Она отдернула руки:

— Я не верю в отпечатки пальцев. Всю субботу после обеда полицейские рассыпали белый порошок по моей чистой квартире. Это ничего им не дало, потому что в пятницу, когда она ушла на работу, я покрывала всю мебель полирующим составом. Если они и нашли какие-то отпечатки пальцев, то они мои.

— Если вы не верите отпечаткам пальцев, почему же вы так старательно вытирали следы в ванной комнате?

— У полицейских грязные мысли в голове. Я не хочу, чтобы все думали, будто она из тех девушек, что напиваются с парнем в спальне. Боже, спаси ее душу!

— Напиваются в спальне? Бесси, что это значит?

— Клянусь, здесь было два стакана.

Он снова схватил ее за руки:

— Зачем вы выдумываете всю эту историю, Бесси? Чего вы добиваетесь?

Она заговорила высокомерно, как рассерженная герцогиня:

— Какое вы имеете право кричать на меня? Вы же мне не верите? А я из тех, кто заботится о ее репутации. Вы ведь ее даже не знали. Что же вы так выходите из себя?

Марк отступил, озадаченный и смущенный неожиданной горячностью. Его негодование оказалось сильнее, чем вызвавшая его причина.

Бесси вытащила какую-то бутылку:

— Как вы думаете, где я это нашла? Вон там. — И она показала через открытую дверь на спальню. — На столе около кровати. И два грязных стакана.

Спальня Лоры была так же целомудренна и миролюбива, как комната молодой девушки, чей любовный опыт ограничивался сонетами, мечтами и дневником. Накрахмаленное белое швейцарское покрывало было гладко расстелено, подушки лежали аккуратно у изголовья из полированной сосны, в ногах сложенный шерстяной платок, связанный из бело-голубой шерсти.

— Я убрала комнату и вымыла стаканы до прихода первого полицейского. Хорошо, что я вовремя пришла в себя, — хихикнула Бесси. — Бутылку я поставила в шкаф, чтобы никто не заметил. Это напиток не ее вкуса. Это я могу вам точно сказать, мистер Макферсон, и бутылку принесли сюда после того, как я ушла отсюда в пятницу.

Марк осмотрел бутылку. Это было виски марки «Три Хорсис Бурбон» — сорт, который предпочитали экономные пьяницы.

— Вы уверены, Бесси? Откуда вы знаете? Вы же должны быть в курсе, какие спиртные напитки потребляются в этом доме.

Бесси сжала железные челюсти, жилы на ее худой шее напряглись.

— Если вы мне не верите, спросите мистера Москони, который торгует на Третьей авеню. Мы всегда покупали у Москони, и могу вам сказать, лучшего качества, чем вот это. Она всегда оставляла мне список покупок, и я заказывала по телефону. Вот то, что мы покупали. — Она раскрыла дверцы пошире и среди аккуратно расставленных бутылок нашла четыре нераспечатанные бутылки виски марки «Джей энд Ди Блу Грасс Бурбон» — сорт, который я ей рекомендовал покупать.

Такая неожиданная улика, которая проливала свет на последние мгновения жизни жертвы, должна была бы обрадовать сыщика. Но Марк, напротив, не был склонен видеть факты. И не потому, что у него были причины не доверять тому, что рассказывала Бесси, а потому, что отвратительный характер ее откровений вносил сумятицу в выстроенный в его воображении образ Лоры. Прошедшим вечером, будучи один в квартире, он предался ненаучному расследованию содержимого шкафов Лоры, выдвижных ящиков, туалетного столика в ванной комнате. Он проникал в суть характера Лоры не только умом, но и чувствами. Его пальцы дотрагивались до тканей, которые укутывали ее тело, его уши слышали шуршание шелковой одежды, нос ощущал разнообразные крепкие запахи ее духов. Никогда раньше этот молодой суровый шотландец не сталкивался с такой женщиной. Подобно тому, как ее книги обнаруживали ее умственные интересы, будуар открывал секреты ее женской натуры.

Ему не хотелось думать, что она могла напиваться в спальне с мужчиной, как это делают в отелях некоторые хорошенькие девушки.

Холодным, официальным голосом он произнес:

— Если в спальне у нее кто-то находился, возникает совсем иная картина преступления.

— Вы считаете, что это было не так, как написано на бумаге, что это случилось не после того, как прозвонил дверной звонок, и она открыла дверь?

— Я принял эту версию как наиболее вероятное объяснение, имея в виду положение мертвого тела. — Он медленно пересек спальню, рассматривая, как на полированном полу уложены ковры. — Если с ней в спальне находился мужчина, он, вероятно, собирался уходить. Она, наверно, подошла к двери вместе с ним. — Он стоял на том самом месте, где струйкам темной крови преграждал путь толстый ковер. — Может быть, они ссорились, и как только они дошли до двери, он обернулся и убил ее.

— Черт возьми, — Бесси тихо высморкалась, — по спине бегут мурашки, правда?

С портрета на стене, написанного Стюартом Джэкоби, улыбалась женщина.

ГЛАВА VII

В среду после обеда, через двадцать четыре часа после похорон, меня навестил дома Ланкастер Кори. И я заметил, что он с восторгом рассматривает мой фарфор.

— Кори, милый друг, чем я обязан такой чести?

Мы пожали друг другу руку, как братья, которые наконец-то встретились после долгой разлуки.

— Не буду тратить слов, Уолдо. Я пришел по делу.

— Чувствую, что атмосфера накаляется. Может, выпьете, прежде чем откроете свои дьявольские намерения?

Он покрутил кончики своих жестких седых усов.

— Для вас открываются огромные возможности, дорогой друг. Вы знаете работы Джэкоби. Они растут в Цене с каждым днем.

Я присвистнул.

— Я вовсе не намереваюсь предлагать вам какую-то картину. По правде говоря, у меня уже есть покупатель. Вы знакомы с портретом Лоры Хант, который написал Джэкоби… несколько газет воспроизвели его после ее убийства. Это трагедия, правда? Раз вы были в такой дружбе с этой леди, я подумал, что вы выставите свою цену раньше…

— Сначала я предположил, что в вашем визите есть нечто не от мира сего, Кори. Теперь вижу, что вы дерзкий человек.

Он пропустил оскорбление мимо ушей:

— Это только знак вежливости с моей стороны.

— Как вы смеете? — вскричал я. — Как вы смеете приходить в мой дом и хладнокровно предлагать мне это бесценное полотно? Во-первых, я считаю его плохой имитацией Шпикера. Во-вторых, я плохо отношусь к Шпикеру. И, в-третьих, я не люблю портретов, написанных маслом.

— Очень хорошо. Значит, я волен продать его другому покупателю. — Он схватил свою шляпу.

— Погодите, — остановил его я, — а как вы можете предлагать то, что не является вашей собственностью? Эта картина висит сейчас в квартире Лоры. Она умерла, не написав завещания, адвокатам еще предстоит улаживать это дело.

— Полагаю, миссис Тридуэлл, ее тетка, возьмет на себя всю ответственность. Вы можете связаться с ней или с ее адвокатами Солсбери, Хэскинсом, Уордером и Боуном. Я слышал сегодня утром, что владелец квартиры отказался от аренды при условии, что квартира будет освобождена к первому числу. Они постараются ускорить процедуру…