Ликвидация (СИ)

- Кружку! Кружку - обязательно… В дороге… - Штехель, не глядя на племянника, сунул ему в руки жестяную солдатскую кружку. - Анне Ивановне скажешь, что я тоже скоро приеду. Пусть поселит тебя пока на дальнем хуторе. И по округе не шастай, а то еще увидит кто…

- Та а шо я? - вяло пожал плечами племянник, пряча кружку в вещмешок. - Я рыбалить буду… Куда мне шастать?

- Ну вот, - бестолково закивал Шехтель в ответ. - Рыбаль… То есть рыбачь! Сейчас этот… толстолобик должен в реках клевать.

- А как я без документов на поезд сяду? Штехель на минуту запнулся, потом раздраженно махнул рукой:

- Скажешь, потерял… К бабке с дедом едешь… Соври как-нибудь, в общем! Давай, давай! Головой надо думать… Ну так. Теперь уже все…

Славик встряхнул тощий вещмешок. Живчик, дожевывая колбасу, неспешно поднялся из-за стола, вожделеюще покосился на полку, где стояли банки с компотами, и вздохнул.

- А гроши? - уныло поднял Славик глаза на дядю. - Без документов, та еще Христа ради?…

- Да… - Штехель суетливо затряс головой, растерянно улыбаясь, захлопал себя по карманам. - Да, это правильно. Забыл. Вот тебе гроши. - Он впихнул в руку Живчика смятую синюю бумажку в десять червонцев. - Отдашь Славику на вокзале, не забудь!

Живчик с кривой ухмылкой сунул деньги в карман.

- Так а шо меня провожать? - протянул Славик, надевая вещмешок. - Я один дойду…

- Нет, Толя тебя на лодке до Затоки довезет, - помотал головой Штехель. - Там легче сесть без документов…

На минуту в комнате воцарилась тишина. Славик неожиданно сделал попытку скинуть с плеча лямку вещмешка. Живчик удержал его руку.

- Я не поеду, - чуть слышно произнес подросток, но Штехель энергично махнул на него рукой и тяжело опустился на табуретку.

- Присесть надо на дорожку…

И снова повисла тяжелая пауза. Когда из стенных часов неожиданно выскочила кукушка и гнусаво прокуковала четыре раза, Штехель и Славик вздрогнули. Только сонное красное лицо Живчика было неподвижным.

- Дядь… Я не поеду, - прошептал Славик, умоляюще глядя на Штехеля.

- Надо… Надо ехать…

Штехель, хлопнув ладонями по коленям, встал, нетерпеливо подтолкнул племянника и Живчика к выходу:

- Давайте, давайте… Уже светать начинает.

На пороге Славик обернулся, схватившись за дверной косяк, умоляюще взглянул на дядю. Но Штехель отчаянно замахал ему вслед - иди, мол, иди. Живчик умелым толчком выпихнул подростка за порог. Дверь захлопнулась.

Штехель постоял у двери с потерянным видом. Потом мелкими, старческими шагами, волоча ноги по полу, подошел к почти успокоившейся над столом лампочке и сильно толкнул ее ладонью. Лампочка заметалась под потолком, черные тени снова закружились по комнате в вакхическом танце.

- Вот видишь, как оно… - оцепенелым голосом произнес Штехель, следя за пляской лампочки…

Гоцман и Довжик стояли в коридоре УГРО. Мимо то и дело конвойные проводили задержанных, из-за дверей кабинетов вырывался стрекот пишущих машинок.

- Тишак звонил из Херсона, - приглушенным голосом говорил Довжик, держась за лоб, скрытый под повязкой. - Начальника госпиталя нет, будет только через два дня. А без него никаких документов по Арсенину не выдают. Ну, он поспрошал его сослуживцев пока что… По их словам, ничего подозрительного. Отзывы все положительные, единственное - ни с кем не поддерживал близких контактов, жил одиноко…

- И справка из штаба округа только завтра будет… - скрипнул зубами Гоцман. - Значит, пусть ждет.

- У нас людей не хватает, - заметил Довжик, но Гоцман покачал головой:

- Арсенин сейчас важнее…

- Еще одно, - помявшись, проговорил Довжик. - Старика-психиатра… ну, 22-я квартира… контрразведка ищет.

- Ну, так не нашла ж пока?… - раздраженно отозвался Гоцман.

- Давид Маркович, я ж обещал, что никому, кроме вас…

В дальнем конце коридора из своего кабинета появился Кречетов, приветственно махнув рукой, двинулся по направлению к офицерам. Гоцман обратил внимание на то, что кобура у него была расстегнута. И, не отводя глаз от этой кобуры, быстро спросил у Довжика:

- Михал Михалыч, а ты Кречетову за старика ничего не рассказывал?

- Н-нет… А надо было?

- Та в том-то и дело, шо…

Договорить Гоцман не успел. Из-за поворота стремительно показалось трое офицеров МГБ во главе с полковником Чусовым.

- Давид Маркович, а мы к тебе! - издалека окликнул Гоцмана полковник.

- С чего? - недоуменно поднял брови Гоцман.

- Служба! - улыбнулся Чусов, приближаясь к Давиду, и неожиданно, резко согнав улыбку с лица, жестко скомандовал: - Взять его!… Подполковник милиции Гоцман, вы арестованы!…

Офицеры МГБ, схватив Давида за руки, встали по обе стороны от него. Чусов, умело охлопав пиджак и галифе Гоцмана, вынул из карманов пистолет и удостоверение, переложил к себе в карман. Давид, криво усмехнувшись, подчинился.

- Может, хоть скажете, за шо, товарищ полковник?… - неожиданно хриплым голосом осведомился он.

- Я вам не товарищ! - гневно перебил Чусов. - А за что именно вас арестовывают, вам должно быть прекрасно известно, Гоцман… или как вас на самом деле?… Увести!

Офицеры МГБ, ухватив Давида за локти, волоком потащили его к выходу. Дежурный лейтенант растерянно отдал честь, провожая начальство расширенными от изумления глазами.

Довжик и Кречетов тоже обменялись непонимающими взглядами. При этом Кречетов мимоходом поправил и застегнул кобуру.

- Прошу прощения, товарищи, - уже более спокойным тоном произнес Чусов. - Сами понимаете: служба… Вас, товарищ майор, - он кивнул Кречетову, - прошу пройти со мной. Необходимо обсудить некоторые детали. Ваш кабинет свободен?…

- Конечно, конечно, - суетливо кивнул Кречетов. - Прошу вас.

Чусов сидел в кабинете Кречетова, удобно устроившись на стуле. Сам майор с потерянным видом расхаживал из угла в угол..

- …Да понимаете, товарищ полковник… сходится-то оно сходится, но… Смотрите сами.

Не переставая расхаживать, Кречетов загнул один палец.

- Дело о пропавшем обмундировании Гоцман начал. Мог закрыть и не закрыл…

- Дружок Фима влез в него и помешал, - подхватил Чусов. - И таких дружков-уголовников у него пол-Одессы…

Кречетов согласно кивнул, продолжая:

- Родю убили чисто. А он сам же нашел убийцу…

Зачем?

- Нашел, и его тут же убрали, - задумчиво проговорил Чусов. - Просто избавился от свидетеля, и все…

- Но стрелял-то не он, а Якименко, - с сомнением качнул головой майор.

- Кто стрелял, неважно. Важно, что Лужов убит. Еще?

Кречетов озадаченно взглянул на Чусова, помедлил и, спросив разрешения, уселся напротив.

- Мне кажется, товарищ полковник, что все пока что строится исключительно на догадках и предположениях…

- Не все! И не только на догадках! - решительно возразил Чусов. - Поверьте, майор…

Кречетов умолк было, но тут же нерешительно произнес:

- Мне хотелось бы… присутствовать на допросе, товарищ полковник. Если позволите.

- Зачем? - вопросительно поднял брови Чусов.

- Я думаю, речь пойдет о делах, которыми занимаюсь я…

- Мы сами разберемся, - отрицательно качнул головой полковник. - Да, вот еще что… Гоцман интересовался у меня вашим участием в одесском подполье во время войны… Как вы думаете, с какой целью?

Кречетов смущенно вздохнул, развел руками.

- Дело в том, что подполковник медслужбы Арсенин… заподозрил, по чистой случайности заподозрил, что я не был на Втором Белорусском фронте. Гоцман зацепился за эту мелочь и… насел. Пришлось ему…

- Выдать совсекретную информацию? - закончил полковник.

Майор опустил глаза, досадливо морщась. На его щеках и лбу проступили красные пятна.

- Виноват, товарищ полковник… Но информация была озвучена только в самых общих чертах. Никаких подробностей.

- Ну, что же вы оправдываетесь? - усмехнулся Чусов. - Я же вам не начальник и накладывать взыскание не собираюсь… У вас свои каналы подчинения.