Олигарх и амазонка

– Я очень люблю Вадима. Он любит меня... Нам очень хорошо вместе. Но я не знаю, что нас ждет в будущем...

– Надо верить в лучшее... Ты рассказала ему о нашем проекте?

– О нашем проекте?

– Да, мы решаем вопрос с Максимом, и ты остаешься с Вадимом. Это и есть наш проект...

– Наш?!

– Хорошо, пусть это будет мой проект... И мой, и Олимпии...

– Олимпия здесь при чем?

– А разве не она уговаривала тебя съездить к Вадиму в часть?

– Да, уговаривала... Я ездила...

– Она тоже хочет, чтобы Вадим был счастлив. Мы оба этого хотим... Ты говорила Вадиму об этом?

– Нет... То есть про Лиму говорила, еще давно. А про ваше участие – нет. Он ничего не знает о ваших планах...

– И не надо ему ничего говорить. Пока не надо... Что он обо мне думает? Злится на меня, проклинает?

– Нет...

– Совсем не злится?

– Ну, может, есть чуть-чуть... Он сказал, что это даже хорошо, что Лима ушла к вам...

– Со мной увидеться не хочет?

– Не знаю...

– Значит, не хочет... О планах на будущее говорил? Чем он собирается заняться?

– Будет устраиваться на работу. А осенью в институте восстановится...

– С работой я ему помогу... Но захочет ли он принять мою помощь?

– Я с ним поговорю...

– Поговори... Или лучше я сам с ним поговорю. Но не сейчас. Пусть немного освоится. Я слышал, что после Чечни люди становятся немного чокнутыми. Так называемый афганский синдром... А потом я за него возьмусь. У меня насчет него большие планы...

– Какие, если не секрет? – заинтригованно спросила Анжела.

– Какие могут быть секреты? Я уже немолод, здоровье уже не то, что прежде. Мне нужен преемник... Но не будем об этом пока говорить, ладно? Это все равно, что вилами по воде... Я знаю, что виноват перед Вадимом. Хочу, чтобы он меня простил...

Было видно, что Алтынов действительно чувствовал вину перед сыном, раскаивался в своей страсти к Олимпии. Но, похоже, он и не собирался просить у Вадима прощения. Или считал этот шаг унизительным для себя, или надеялся, что все утрясется само собой... Пусть делает, что хочет. Лишь бы только Лиму обратно ему не вернул. Анжела с содроганием думала о том, что Вадим снова может зациклиться на этой красивой стерве...

– Он вас простит, – кивнула молодая женщина. – Все образуется...

– Я тоже так думаю, – улыбнулся Иван Александрович. – Все образуется, все вернется на круги своя. Все будет хорошо... Ты замечательная девушка, Анжела. Ты особенная... Я думал, уже не осталось женщин, способных жертвовать собой ради близкого человека. А ты не бросила своего Максима... Будь ты моей женой, я бы на тебя молился...

Анжела изумленно вскинула брови. Он что, сбрендил? Опять бес в ребро?..

Алтынов и сам сообразил, что его понесло не в ту сторону.

– Это всего лишь лирика, не более того. Вольные фантазии на подневольные темы... – смущенно улыбнулся он. – Не хватало еще, чтобы я увел у Вадима тебя...

– А я от него еще и не уйду...

Всем своим видом она давала понять, что расценила поведение Алтынова как неудачную шутку.

– И не надо уходить... Каждому свое... Ладно, я и так потратил много времени, а у меня дела. Да и ты сама, я вижу, спешишь...

– Если честно, то да...

– Тогда не буду задерживать... Заметь, я не предлагаю подвезти тебя к дому. Наверняка ты не хочешь, чтобы соседи видели тебя со мной...

– Да, пойдут слухи, пересуды...

Анжела думала, что из машины ей поможет выбраться водитель. Или по крайней мере она выйдет из нее сама, без чьей-то помощи. Но Алтынов достаточно ловко вышел из лимузина, обошел его сзади – открыл дверцу, подал ей руку.

– До свидания, – тепло попрощался он. – Надеюсь, что до скорого...

Уж чего Анжела не ожидала, так это того, что Иван Александрович поцелует ей руку. Но именно это и произошло. И надо сказать, ее это смутило. Что, если он в самом деле положил на нее глаз.

Алтынов хоть и немолод, но как мужчина он очень интересный. И даже симпатичный. Но у Анжелы даже мысли никогда не возникнет уйти к нему от Вадима, даже если он на коленях будет просить ее руки и сердца. Она была уверена в себе...