«План захвата утвержден!»

Виктор Воробьев

«…План захвата утвержден!»

Трудными сложились пятидесятые годы для уголовного розыска в Свердловске. Один за другим уходили на заслуженный отдых те, кто боролся с преступниками в Великую Отечественную войну, многое умел, знал. На смену ветеранам пришел большой отряд молодежи — смелой, энергичной, но без опыта.

Положение усугубилось тем, что в городе неожиданно объявились «медвежатники», как называли взломщиков сейфов. А казалось, эта уголовная особь вымерла в стране еще до войны…

Середина апреля 1957 года выдалась в городе почти по-летнему жаркой, душной, пыльной. И странно выглядели на улицах одетые еще по-зимнему люди.

— Ух, и денек сегодня! — сказал, входя в свой рабочий кабинет и утирая лицо платком, старший оперативный уполномоченный городского Управления внутренних дел Михаил Фролов.

— Похоже, Миша, будет еще жарче, — капитан Александр Васильев загородил собой стул, к которому двинулся Фролов, — Идем к шефу, он уже раза три о тебе справлялся.

— Что-то серьезное?

— Похоже. Алексей Степанович нервничает.

Начальник отделения уголовного розыска по особо важным делам майор милиции Жданов, хмурясь, вычитывал суточную оперативную сводку, которая сегодня походила на донесение с поля боя. Едва оперуполномоченные притворили за собой дверь, он, напружинившись, встал и, выйдя из-за стола, быстро заговорил:

— Ночью ограблена касса треста «Уралдомнаремонт»: взломан сейф, похищены деньги. На месте происшествия находится оперативная группа Верх-Исетского отдела. Направляем вас в помощь верхисетцам. Машина у подъезда. Обо всем серьезном докладывать мне. Вопросы есть?

— Все ясно, товарищ майор, — ответил Фролов.

Уже третий год трудились они в паре. Их называли счастливчиками. Энергичный, эмоциональный Фролов отличался умением быстро сходиться с людьми и располагать их к откровенности. Крепкий, неутомимый, он мог работать сутками без сна и отдыха. Спокойный, рассудительный Васильев как нельзя лучше дополнял Михаила. Возможно, это различие характеров и было основой их дружбы.

Однажды они трос суток провели в засаде на квартире, где преступник хранил украденные вещи. В нетопленом частном доме было страшно холодно, а у печи лежала вязанка дров. Но конспирацию они все-таки не нарушили. Спали на тонкой рогожной подстилке, ели каменный хлеб, запивая его ледяной водой, и тот, кого ждали — вор по прозвищу Кряж, — пришел.

И сейчас они ехали на место происшествия с мыслью об удаче.

Однако после скрупулезного осмотра помещения оптимистические надежды начали быстро рассеиваться. Как это нередко случается, до приезда работников милиции чрезмерно любопытные успели истоптать пол, проверить на ощупь и даже передвинуть некоторые веши. Экспертам-криминалистам и оперуполномоченным работы оказалось нелишку. Фролов обратил внимание на то, что сейф разрезан неумело, у «газосварщика» явно низкая квалификация. Но можно ли этот корявый шов назвать находкой, заслуживающей пристального внимания?

А Жданов между тем нетерпеливо ожидал телефонного звонка.

— Значит, ничего существенного не обнаружили? — переспросил Михаила майор.

— Чистая работа, Алексей Степанович, совершенно не за что ухватиться…

С трудом подавив в себе раздражение, Жданов сказал:

— Не спешите закончить осмотр. Подробно опросите всех, кто связан с кассой. Собирайте как можно больше фактов, деталей, мелочей. Возможно, среди них окажется зерно истины.

— Понял вас, товарищ майор.

Они появились в управлении, когда все другие давно разошлись по домам. Алексей Степанович встретил друзей улыбкой и пахучим, густо заваренным чаем:

— Ну как, соколики, намаялись?

Чего, чего, а такой встречи уполномоченные, явившиеся практически с пустыми руками, не ожидали.

— Взбодрились? — спросил через несколько минут Жданов.

— Взбодрились!

Докладывал Михаил: вчера в 17.10 в тресте начали выдавать зарплату. Обычно кассир не прекращала работы до тех пор, пока все рабочие не получат деньги. Но тут случилось непредвиденное — ее сына покусала собака, и женщина, закрыв кассу, ушла домой. Оставшуюся сумму она положила в сейф. В полночь произошла еще одна случайность — сторожа увезли на «скорой» с приступом аппендицита. Вызвали сменщика, но он прибыл с опозданием, причем нетрезвый. Утром, проснувшись, сторож решил обойти здание. Тогда и обнаружил, что стекло одного из окон первого этажа вырезано и выставлено. Растерявшись, он стал названивать руководству треста, но не в милицию.

Оперативники проверили людей, не получивших зарплату: возможно, кто-то из них воспользовался ситуацией и ограбил кассу?

— И что же? — спросил Жданов.

— Все — кадровые рабочие, с безупречной репутацией. Проверили и семьи. Практически целый день занимались отработкой этой версии, по… — Михаил замолчал.

Слушая старшего лейтенанта, Жданов время от времени делал короткие записи в рабочей тетради, размышлял: кто они, эти «медвежатники»? Местные или гастролеры? Случайно ли вышли на кассу треста «Уралдомнаремонт» или по наводке? Удачливые новички или матерые, имеющие не одну судимость преступники?

Словно разгадав мысли майора, Фролов высказал предположение:

— Судя по тому, что грабители свободно ориентировались в помещении треста, не обошлось без наводчика. Мы провели выборку лиц, имеющих судимости и работающих сейчас в тресте, всех уволившихся с предприятия в течение последних шести месяцев и принятых на работу в этом году…

«А ребята сделали за день очень немало, хотя — ничего существенного для раскрытия преступления», — отметил про себя Жданов.

— Завтра получите подкрепление, а сейчас — по домам.

Рисунки В. Сухова

Они отказались от предложенной Ждановым машины. Хотелось перед сном побыть на свежем воздухе и, может быть, еще раз обдумать итоги дневной работы.

Фролову показалось, что весь день они с Александром кружили у той самой точки опоры, с помощью которой можно «перевернуть землю» — найти грабителей. Еще и еще раз восстанавливая события дня, Михаил вспомнил фразу, оброненную сторожем: «Приходил тут один мужичок, в охранники хотел наняться. Поинтересовался, тяжело ли вахту нести, побродил по двору, по зданию, осмотрел все, а потом ушел, да так больше и не появлялся. А мужичок заметный: невысокий, плотный, фиксатый, в черной фуфайке и в кепке-восьмиклинке». В тот момент Фролова отвлек каким^:то вопросом эксперт-криминалист, а когда он возобновил опрос сторожа, старик снова начал рассказывать о том, как увидел выставленное окно и как у него по спине поползли мурашки.

«Не тут ли концы?.. Тут!.. — с досады Фролов даже ругнулся. — Завтра обязательно надо еще раз опросить сторожа…»

Заснул Михаил мгновенно. Но отдохнуть в ту ночь ему так и не довелось: в пять утра разбудил посыльный из Управления: нужно срочно выезжать на улицу 8 Марта, 4, где ограблена касса Облпотребсоюза.

Едва прибыв на место, Михаил подошел к сейфу, стало ясно: здесь «поработали» те же самые преступники, что и в тресте «Уралдомнаремонт». Шов от автогена был почти идентичен: неровен, груб, коряв. Не мешкая, спросил сторожа:

— Не подходил к вам молодой мужчина с намерением устроиться работать ночным охранником?

— Как же! — оживился сторож. — Подходил. Дней пять тому. Сначала осмотрел здание, а потом говорит: «Не знаю, отец, смогу ли быть сменщиком твоим. Справлюсь ли? Уж больно помещение большое». А как ушел, так больше и не появлялся.

— Вы запомнили его внешность?

— Да я его из тыщи человек узнаю! Лицо круглое, скуластое и совсем безбровое. Одет простенько: кепка-восьмиклинка, черная фуфайка, хромовые сапоги. На одном из зубов — коронка. Так что мужик заметный.