Возвращение Крестного отца

Том с хрустом раскусил кубик льда, молча изучая ночное небо.

— Если покушение удастся, а коммунисты останутся у власти, — продолжал Майкл, — то мы, по крайней мере, неплохо заработаем. А если все получится, ты только подумай! На Кубе будет восстановлена демократия, мы сможем вернуться к делам. Все будет легально, а прибыль такая, какая в Штатах и не снилась! Наше правительство и марионетки, которых отправят на Кубу, будут бесконечно нам благодарны и станут блюсти наши интересы превыше других семей. Думаю, мы без труда убедим Собрание, что Джерачи и его люди действовали по нашей наводке. Если кто-то и будет недоволен, что мы связались с правительством, то миллионы, которые они заработают на Кубе, быстро заставят их замолчать. При любом развитии событий мы заработаем половину денег, а вторую половину получит Фаусто. Он никогда не узнает, что в деле замешаны мы. Джо и его помощники договорятся с ним напрямую, минуя нас. Можно сказать, Джерачи отстегнет нам половину заработка, только нашу долю будет приносить Лукаделло. Джерачи слишком агрессивен и честолюбив, чтобы отвергнуть такое заманчивое предложение. Его сицилийцы идеально подходят для кубинской миссии: они смелые, целеустремленные, беззаветно преданы Фаусто, а что особенно ценно — не связаны обетом, запрещающим убивать политиков и копов. Очень сомневаюсь, но, если Джерачи все-таки придет к нам за благословением или советом, мы прозрачно намекнем, что отошли от дел. Если предложит вступить в долю, мы откажемся. Лишь в случае благоприятного исхода Фаусто узнает о нашем участии в кубинской операции, скорее всего, от своего крестного — дона Форленца. А даже если и так, то что? В этом случае Джерачи станет героем, опять же благодаря нам. Однако самое главное во всей этой истории — то, что мне понадобится опытный и преданный человек, на которого я смогу положиться. Без тебя я не справлюсь, даже пробовать не хочу!

— Ты уже неплохо справляешься без меня! — заметил Хейген. — С тобой Джо, Аль Нери и Ник Джерачи, чтобы выполнять грязную работу. Ты легко обойдешься! Посмотри, какие потери несет мафия каждый год и все равно процветает! Это лучшее доказательство того, что незаменимых людей нет.

— Но мне нужен ты, Том! Ты столько лет общался с послом! Президент был и остается примерным сыном, он сделает все, что скажет отец.

— К послу можно подослать кого угодно — любого адвоката, юриста, судью!

— Ты единственный человек на свете, которому я доверяю, и ты это знаешь. Если я что-то от тебя скрывал, то не потому, что недооценивал, а потому, что старался защитить!

— Защитить меня? Ну, спасибо большое! — воскликнул Том.

— Слушай, что мне сказать? Что я человек, я ошибался и не всегда корректно себя вел по отношению к тебе? Хочешь, извинюсь? Ты этого добиваешься?

— Конечно, нет, — вздохнул Том. — Откровенные ответы на некоторые вопросы интересуют меня гораздо больше.

Майкл покорно кивнул.

— Я в вашем полном распоряжении, советник! Спрашивайте!

— Темная повязка на глазу Лукаделло — настоящая или фальшивка?

— Ничего себе вопрос!

— Погоди, очередь дойдет и до вещей посерьезнее.

— Джо сказал, что глаз выбили на войне, в подробности мы не вдавались.

— А само предложение — настоящее или фальшивка? Думаешь, Лукаделло обладает такими полномочиями? Что касается посла… Хотя он и сделал своего сына президентом, но реальной власти не имеет. Лично я никогда ему не доверял, уверен, что и ты тоже.

— Сначала моим единственным информатором был Лукаделло, — рассказывал Майкл, — однако, решив принять предложение, я настоял на встрече с Альбетом Соффетом. Ты же знаешь, что должность советника была чистой формальностью, в заседаниях переходного правительства я не участвовал. А вот с директором Соффетом встречался. Еще тогда мне казалось, что затея очень рискованная, ведь, как и то неудавшееся вторжение на Кубу, она санкционирована предыдущей администрацией. Тем не менее Соффет слово в слово подтвердил все то, что сказал Джо. Американские войска не могут захватить Кубу, потому что русские в долгу не останутся. Если ограничиться экономическими санкциями, то коммунисты останутся у власти еще лет на пятьдесят. Раз нет возможности действовать напрямую, правительство вынуждено прибегать к другим мерам. План А не удался, а план Б — это мы.

— Значит, именно для этого ты якобы отошел от дел?

— И да и нет. Послушай, я уже почти все рассказал, а о финансах и правовой стороне ты осведомлен лучше меня. Тебе известны все уловки, к которым мы прибегли, чтобы сделать Ши президентом. А что касается связей, то их мы и налаживали, и использовали вместе. Том, будь ты сицилийцем, наш тандем можно было бы назвать regime!

Хейген разглядывал пустой бокал.

— Вообще-то это была шутка, — сказал Майкл.

Том встряхнул стакан, и кубики льда загремели.

— Слышишь? Чем не мой смех?

Где-то внизу завыла сирена, и две машины выехали из расположенного по соседству депо.

— Ладно, так и быть, ты прав, я действительно кое о чем умолчал. Возникла еще пара проблем, которые я не смогу разрешить, если полностью отойду от дел. Для этого я и договорился с Собранием о том, что… Боже, Том, ты же сам мне помогал найти приемлемые условия!

— Итак, одна из этих двух проблем — Куба?

— Нет, Куба — это наше завтра, а проблемы касаются сегодняшнего дня.

Разыскивая сигару, Том похлопал себя по карманам. Вот она наконец! Как и многие сироты, он не доверял людям, даже родственникам! Однако в глубине души Хейген знал, что навсегда останется consigliere Майкла.

Корлеоне чиркнул зажигалкой. Ого, какое сильное у нее пламя!

Хейген откусил кончик кубинской сигары.

— Спасибо, — поблагодарил Том, прикуривая. — Отличная зажигалка.

— Старый подарок, — отозвался Майкл.

— Расскажи про те две проблемы, — попросил Том.

Майкл закурил сигарету и показал на «Касбах».

— Проблема номер один!

— Фонтейн? — не понял Хейген. — Я устал от догадок.

— Фонтейн! — презрительно скривился Майкл. — Нет, я имел в виду Носа. Если я полностью отойду отдел, Руссо тут же назначат capo di tutti capi , что нанесет сокрушительный удар по нашей позиции на озере Тахо. И на Кубе, когда мы туда вернемся. Нос тоже ринется на Остров свободы, и остановить его мы не сможем. В Неваде за нас есть кому постоять, но с Чикаго нам не справиться. Если я потеряю место в Собрании, а Руссо станет верховным боссом, то о наших амбициях придется забыть.

— Пожалуй, — согласился Хейген.

Концерт классической музыки прервал диджей, который объявил, что они слушали отрывок из оперы Масканьи «Сельская честь», а затем радостно объявил рекламную паузу.

— Не говоря уже о том, что если Членонос, прекрасно знающий посла, станет capo di tutti capi, то окажется гораздо ближе к президенту, чем мы. Такое развитие событий меня совсем не устраивает.

— Ну, чего-то подобного я и ожидал, — сказал Том. — Впервые слышу, чтобы ты называл Руссо Членоносом. Думал, ты вообще не сторонник кличек.

— Из первой проблемы плавно вытекает вторая, — улыбнулся Майкл, хотя улыбка получилась совсем не доброй. — Знаешь, кто дал мне эту зажигалку?

— Попробую угадать. Руссо?

— Значит, от догадок ты все-таки еще не устал!

Корлеоне рассказал о Джерачи, о том, как пытался его убить, а также о том, что при более благоприятных обстоятельствах попробует сделать это снова.

Том слушал молча, зная, что должен злиться из-за того, что Майкл слишком долго держал его в неведении, и старался сдержать оживление и восторг, которые вместо этого испытывал. Хейген смешал себе коктейль с «Джеком Дэниэлсом», а Корлеоне, который обычно не пил ничего крепче воды, тоже попросил приготовить ему коктейль.

— Есть еще один вопрос, — проговорил Том, передавая бокал Майклу. — Что помешает ЦРУ обойтись с нами так же, как ты собираешься поступить с Ником? Почему бы им вдоволь нами не попользоваться, а потом просто не уничтожить?