Суд Рейнмена (СИ)

- Не хватало мне ещё одной литературной звезды в семье! — рассмеялась Ирина Андреевна, разливая чай, благоухающий лепестками жасмина.

- Но ведь быть матерью писателя не так уж плохо, — весело возразил Павел. — Аринка, имей совесть! Мы ещё даже не пробовали конфеты!

- В вазе их два килограмма, — с набитым ртом ответила Арина. — так что по-любому полтора килограмма вам останется. Тебе достаточно?

- Вот уж кому везёт, — заметила Ирина Андреевна. — Ни на какой диете не сидит, а ни на грамм не поправляется. Как в восьмом классе носила сорок второй размер, так и сейчас!

- А Синдия Аркадьевна тоже не сидит на диетах, и тоже носит сорок второй размер, — ответила Арина. — правда?

- Вам тоже повезло, — кивнула Ирина Андреевна. — А вот мне каждый лишний кусок приходится потом неделю сгонять тренировками.

- Можете поздравить меня, — сказал Павел, когда они пили чай. — Скоро увидите меня по телевидению, а может даже и в кино. Один американский продюсер купил право на экранизацию моих шести первых книг и уже готовится к началу съёмок. Если телевизионная версия оправдает себя, будет запущена работа над широкоэкранным вариантом. И продюсера не смущает даже то, что действие «Холодного взрыва» происходит почти целиком в Исландии, «Оранжевой засухи» — в ЮАР, «Угрозы войны» и «Вертолёта-призрака» — в американской глубинке, а «Дождя в тропиках» — в Экваториальной Африке, а в «Полночной охоте» героя трижды заносит на Фолклендские острова. Ну, что делать, нравится мне писать о загранице больше, чем о великом славянском доме!

- Но ведь «Каменная гроза» происходит в России, — ответила Арина, — и классно написано!

- Я просто наработал себе руку на дальних странах, теперь можно перекинуться и на родимое болотце! — Павел подлил себе кипятка из чайника.

- Паша! — укоризненно воскликнула мать.

- Я пошутил! — но смех Павла прозвучал как-то неестественно и совсем не весело.

- У тебя в последней книге злой язык, Павлик, — продолжала мать. — Ты не щадил никого и ничего, когда писал о России.

- Я пишу правду! — ответил Павел с улыбкой, не затронувшей ледяные глаза. — Я пишу то, что вижу. От того, что я начну петь осанну великой русской душе и славному русскому общежитию, не исчезнут грязь, битые стёкла, сопляки с клеем, матерщина на каждом шагу, безнаказанность для всякого отребья! — последние слова Павел произнёс уже без всякой улыбки, сквозь зубы, и его плечи как будто свело судорогой. Ирина Андреевна внимательно и с тревогой посмотрела на сына и торопливо поинтересовалась:

- Кто-нибудь хочет ещё чаю?

Разливая всем по второй чашке чая, она сказала:

- Какой ты сегодня хмурый, Павлик. Что случилось?

- Ничего, — Павел бросил в свою чашку ломтик лимона. — Просто в газете письмо придурочное прочитал. Один осёл пишет, что мат — неотъемлемая часть русского языка, без него речь беднеет, никакая лексика не несёт в себе столько экспрессии и передачи эмоций, как ненормативная лексика, короче, мол, свободу мату и по рогам всем его противникам! Я пока дочитал, устал плеваться!

- Дурак он, вот и всё! — с юношеской категоричностью заявила Арина. — и уши холодные.

- И кто только пишет такие письма! — покачала головой Синдия.

- Наверное, опять «Мозаика», — предположила Ирина Андреевна. — Там всё подряд публикуют.

- Верно, мама. Ну, вот будет у меня на днях интервью с журналистом из «Мозаики», я там на этом письме разомнусь. Начну с того, что дожил почти до 25 лет и до сих пор прекрасно обхожусь без этой «неотъемлемой части речи», и на фиг она мне не нужна!

- Ага, — подпрыгнула Арина, — натыкай им гвоздей во все дырки!

- Натыкаю, — так же азартно ответил Павел, — тех самых, строительных, столько накидаю, что они там на ёжиков станут похожи!

Арина затряслась от хохота. Синдия и Ирина Андреевна тоже рассмеялись. И Павел улыбнулся, впервые за вечер — искренне и непринуждённо, но всё равно он как будто отгораживался от мира незримой завесой, и был не с ними, а сам по себе. Вот так: они втроём — и Павел.

С неудачного письма разговор перешёл на газетные дела Причерноморска вообще. Павел редко принимал в нём участие, только несколько раз бросал реплики, вызывающие отчаянный хохот Арины. За столом он ел довольно много, но ни грамма лишнего жира у него не было. «Наверное, у него при таких тренировках всё уходит в мускулатуру», — подумала Синдия.

Поговорили немного о будущем фильме по книгам Павла.

- Сценарий я лично утверждаю! — Павел оживился, взяв мармеладную «дольку». — И по контракту, они обязаны оставить последнее слово за мной. Не хочу, чтобы из моих книг сделали не пойми что. И ещё кастинг я тоже контролирую и утверждаю лично. Михаила Соколова будет играть артист, похожий на моё видение героя, а не какой-нибудь стероидный красавчик со сладенькой мордочкой и пухлыми губками. Хватит того, что из «Идентификации Борна» хреновину сделали!

- Паша! — укоризненно покачала головой мать.

- А что, правда! — вступилась за брата Арина. — полный отстойник! От книги ни фига не осталось! Мэтт Дэймон вообще дебил, а не секретный агент! Ему только в комедиях играть, самых тупых, для даунов! И подружка его как девчонка из подворотни, ей бы еще пакет семечек и бутылку пива в руки! Книга классная, а фильм тупорылый! Муси-пуси, любовь-морковь, сю-сю-сю, чмок-чмок, бац, бац, всех злодеев раскидали и слились в поцелуе на фоне морского берега! Меня чуть не стошнило!

- Арина! Мы всё же едим! — привстала Ирина Андреевна.

- А кто будет играть Соколова? — спросила Синдия.

- Пока неясно, — пожал плечами Павел. — В кастинге участвуют 20 артистов.

- А выберут двадцать первого! — машинально закончила Синдия, вспомнив мамину шутку о кареглазой блондинке у Китай-города.

- А фиг его знает, — совсем по-мальчишески махнул рукой Павел. — Всё может быть, пока ещё ничего не ясно. И сценарий до сих пор не дописан.

- А как твоя новая книга?

- Отправил в издательство. Я, кстати, твоего кота в одну главу вставил!

- Интересно будет почитать, — улыбнулась Ирина Андреевна и обратилась к Синдии:

- Когда Павлик рассказывал, как ваш кот угонщика поймал, я так хохотала! Надеюсь, на бумаге он это изобразил так же забавно!

- Да, забавно, — Синдия размешала сахар в чае. — А тогда, правда, мне было не до смеха.

- Бумер не думал, что погорит из-за кота, — Старшая Львова встала, чтобы принести фрукты. — Столько лет работал, профессионал высшего уровня, даже машины с госномерами ухитрялся угонять из-под городской администрации, а тут кот! Вылез из корзины, увидел, как в машину хозяйки чужая рожа лезет и цапнул зубами за первое, что подвернулось!