Суд Рейнмена (СИ)

- В тень уйдя от света белого,

И устав смешить людей,

Глядя в треснувшее зеркало,

Плакал пьяный лицедей,

Чья судьба была им прожита

Непонятно до конца.

Отличить и сам не может он

Свою маску от лица.

Кто поверит, кто поверит комедианту,

Кто сотрёт с лица его не воду, а слёзы?

Знает ли хоть кто-нибудь, с чьим именем на устах

Шагнёт он к барьеру?

«Это ведь можно и о Рейнмене сказать. Кто он: человек, такой, как мы, или фантом в маске? А сам он может отличить свою маску от лица? Или и днём он живёт в чёрной маске, с ножом в руке? И есть ли у него хоть кто-нибудь, кто ему верит и кому верит он? Ещё раньше я думала: Рейнмен — это Михаил, с ним всё ясно: Элина, Женя… А теперь снова неизвестность. И все списки «пустые», все 49 человек оказались «не в строку». Валерий во сне сказал: я знаю Рейнмена. Дедушка Джеймс в другом сне говорит: я ближе всех к нему. Но сон — это ведь не жизнь. Рейнмен оказался пятидесятым в списке на 49 человек. И я ничего о нём не знаю. А он, может быть, знает меня, ходит за мной, дышит мне в затылок, может даже сейчас набирает мой номер телефона…»

В ту самую секунду, когда отзвучал последний аккорд песни, словно в ответ на мысли Синдии как ножом по нервам ударила телефонная трель. Распалённая своими последними мыслями, Синдия чуть ли не взвизгнула от ужаса, пока не сообразила, что это всего лишь телефон, и надо ответить.

«А что, если это…»

Дрелен, дрелен…

- В общем, ладилась нелегко

Дружба пламени с мотыльком!

- Мяу?

«Хватит чушь пороть, Соболевская, а ну-ка подойди к телефону!»

Дрелен, дрелен!

Самба белого мотылька

У открытого огонька —

Как бы тонкие крылышки

Не опалить!

Лучше мало, но без тоски

Жить, как белые мотыльки,

И летать себе недалёко от земли…

- Добрый день. Это квартира Синдии Соболевской. К сожалению, я не могу сейчас подойти к телефону. Оставьте сообщение после звукового сигнала!

- Прости, я, кажется, не вовремя звоню? Просто я хотел показать тебе свою новую покупку. Она стоит во дворе. Но если ты сейчас занята чем-то другим, то я потом похвастаюсь перед тобой…

- … Он её не сильно, но обжёг,

А она недолго, но любила…

- Привет, Павел! — воскликнула Синдия, хватая трубку. — Извини, я музыкой заслушалась. А что ты себе приобрёл?

- В общем, ладилась нелегко

Дружба пламени с мотыльком!

- Она стоит возле парадного входа. Я давно точил на неё зуб, но решился только сегодня. Я получил контракт на экранизацию первых шести книг и на гонорар решил себя побаловать!

Посреди двора возвышалось  нечто настолько огромное, обтекаемое, массивное и блестящее, что Синдия не сразу поняла, что это джип «Эскаладе», чёрный красавец, по сравнению с которым даже «Круизёр» Михаила выглядит небольшим автомобилем. Машина была весьма угрожающего вида, с массивной решёткой на радиаторе и с фарами такой формы, будто автомобиль говорил: «Я такой, каков я есть, а кому не нравится, могут проваливать!». Такой же вид был и у Павла, стоявшего возле своей покупки. В кожаных блестящих брюках и обтягивающей могучий торс рубашке-сеточке Павел немного напоминал свою новый автомобиль и также излучал силу, уверенность и вызов.

Двор плавился от жары. После комнатной прохлады Синдию даже обожгло горячим дыханием и ослепило солнцем. Щурясь и жалея, что не захватила чёрные очки, она подошла к Павлу со словами:

- Ну и красавец! Ты его сегодня купил?

- Только что привезли! — Павел поиграл ключами. — Прокатимся? Машина как зверь! Весит десять тонн, а разгоняется, что твой реактивный самолёт! Да, и ещё… Мама приглашает тебя на чай. Она очень тебе благодарна за то, как ты Аринке помогла. Если хочешь, заодно и машину обкатаем и покажем им. Как думаешь, они выпадут в осадок?

Синдия рассмеялась:

- А почему бы и нет? — «Заодно выброшу из головы всякие глупости!». — Подожди десять минут, я только переоденусь и возьму сумку! Только обещай никого не загонять на газоны!

Квартира Львовых была совершенно не похожа на футуристическое чёрно-белое жилище Павла. Нежные пастельные тона обоев, мебели и украшений, на стенах — два пейзажа: дикий пляж на закате и пронизанный солнцем хвойный лес, а на столике в гостиной — фотография Ирины Андреевны с младенцем в розовом платьице и мальчиком лет восьми с недетскими, серьёзными глазами.

Выставляя чайные приборы, хозяйка квартиры рассказала, как ходила с детьми фотографироваться, когда Арине исполнялся год.

- Фотограф, как ни старался, так и не смог заставить Павлика улыбнуться, — сказала она и оглянулась на сына, стоявшего у книжных полок спиной к ним. Неожиданно Павел передёрнул плечами, словно замерзал, и оживлённо сказал:

- Пойду звать Аринку. А то она своими книжками зачиталась так, что и о чае забыла!

Синдия привезла Арине новую книжку Роберта Стайна, «Ужас фокус-покуса», и девушка, поблагодарив, тут же убежала к себе смотреть ужастик. Ирина Андреевна проводила сына взглядом, в котором можно было прочесть отголоски тяжелого незабытого воспоминания, из-за которого Павел так и не смог улыбнуться в объектив в 1986 году.

Из коридора раздались громкие голоса и смех, и Павел втащил в комнату сестру:

- Фу-у… Не хотела от книги отрываться, да ещё и меня замучила вопросами, какую страницу лучше выбрать и стоит ли верить чародею!

- Два раза спросила, а он уже замучался! — живо возразила Арина. — нет бы тебе через пять минут прийти, я уже почти нашла счастливый финал!

- Попьёшь с нами чаю, и ищи свой финал, — ответил Павел. — А я итак знаю: ребята выберутся из переделки, злой колдун получит по ушам…

- А вот и нет! Это «Ужастики-2», у них по 20 концовок, которые нужно находить, выбирая ходы! Это книга-игра! — Арина подцепила из вазы шоколадную конфету. — Половина финалов жутко стремные, а счастливых концовок всего одна или две, и их труднее всего искать!

- Ну, я не силён в ваших детских страшилках, — махнул рукой Павел. — А тебе уже самой впору писать ужастики: ты их так много прочитала, что все приёмы знаешь наизусть!