Возвращение Крестного отца

— Детка, ты должна увидеть мой кабинет! — заявил Билли. Сразу после приветственной речи Дэниэл Брендон Ши, брат президента и новый генеральный прокурор, собрал свой штаб на экстренное совещание. Билли пришлось работать даже в день инаугурации! — Он небольшой, зато на том же этаже, что и офис Дэнни.

— Ты называешь его Дэнни? — удивилась Франческа. «А меня ты зовешь деткой?» — подумала она.

— Он сам так велел, — отозвался Билли, самодовольно ударяя себя в грудь. Этот жест по-прежнему умилял Франческу, хотя и не так сильно, как раньше.

— Мой муж на короткой ноге с самим генеральным прокурором! — восхитилась Франческа. «Интересно, а ту женщину он тоже зовет деткой?» — Я так тобой горжусь!

Как ни странно, это было правдой.

— Он один из самых молодых генеральных прокуроров в истории Соединенных Штатов, — сообщил Билли, — и при этом один из самых лучших. Я мало в ком встречал столько ума и безрассудства одновременно.

— Кажется, он очень интересный человек, — заметила Франческа.

По дороге на бал Франческа и Билли заглянули на несколько приемов в посольствах и фешенебельных отелях. Каким-то шестым чувством Билли угадывал, где находится VIP-парковка, к кому подойти, с кем поздороваться. Оказавшись на очередном приеме, Франческа тут же бежала в туалет. Отлить хотелось постоянно. Яркая, бьющая в глаза роскошь посольств, особенно французского, ее угнетала. Кэтти умрет от зависти! А вот найти дамский туалет было непросто. Куда ни глянь, везде звезды и сильные мира сего. Все, абсолютно все бесцеремонно оглядывали ее расплывшуюся фигуру и норовили погладить тугой живот. Почему Билли не велит им держать свои грязные лапы подальше? Поясница просто раскалывалась от боли. Франческа Ван Арсдейл чувствовала себя лишней и всем чужой, ведь посетить итальянское посольство Билли не счел нужным. Она понимала, как сильно проигрывает любой из присутствующих женщин, которые делились на два лагеря: молодые красавицы с идеальной фигурой и безупречным макияжем и молодящиеся матроны, увешанные фамильными драгоценностями, способные поддержать любую беседу.

На каждом из приемов Билли не отходил от супруги ни на шаг. Столько интересных и, главное, полезных людей, а он вынужден сопровождать беременную жену! Франческа была готова сгореть со стыда.

Наконец они прибыли в Зал Конституции и поднимались по высоким ступеням, когда Франческа услышала незнакомый голос:

— Франческа! Би-бой!

Да это же Мэри Корлеоне и дядя Майкл! Она не видела их со дня свадьбы, значит, прошло три с лишним года! Боже, как постарел дядя!

Франческа хотела поднять Мэри на руки, но вовремя одумалась.

— Тебя не узнать! — сказала она девочке. — Ты так выросла!

— Ты тоже выросла! — воскликнула Мэри, гладя живот Франчески. — У нас одинаковые платья! Слушай, у тебя в животе ребеночек, верно? Я умная, мне уже семь лет!

Дядя Майкл попросил разрешения потрогать живот племянницы.

— Конечно, можно, — кивнула Франческа. — Ты и правда умница! — сказала она Мэри. — Это ребеночек, и довольно крупный.

Ребенок забил ножкой, и дядя Майкл улыбнулся. Тут Франческа заметила двоюродного брата Тони, стоявшего рядом с отцом. Она обняла мальчика, а тот промолчал. В некотором отдалении стоял мужчина в длинном пальто, скорее всего, телохранитель.

— Мой брат почти не разговаривает, — сообщила Мэри. — Только ты не бойся, с головой у него все в порядке! Зато он здорово поет! Интересно, на балу будут петь?

— Вот у тебя с головой явные проблемы. Слишком много болтаешь! — осадил сестру Тони.

— Как здорово, что я вас встретила! — радовалась Франческа. — Вы давно пришли?

— Ну, минут пятнадцать назад, — отозвался Майкл.

— Вы надолго в городе? Приходите посмотреть нашу новую квартиру. Мы еще не совсем переехали, но все равно…

Майкл и Билли переглянулись, и Ван Арсдейл отвел глаза. До этого они встречались лишь раз, на свадьбе, и тогда Билли вел себя довольно странно. Франческа догадывалась, что дело в негативном влиянии, которое может оказать ее семья на политическую карьеру мужа. У многих супругов существуют запретные темы для разговоров, у Ван Арсдейлов была только одна. Так что им повезло.

— Я здесь лишь на один день, — ответил племяннице Майкл, — так что давайте в следующий раз. На этой неделе временная команда президента заканчивает свою работу, однако я буду приезжать в Вашингтон по делам.

Билли протянул руку телохранителю.

— Билли Ван Арсдейл, — представился он.

— Мы встречались, — коротко ответил Альберт Нери, но руки не подал.

— Ну, дядя Майкл, — протянула Франческа. — Неужели даже на завтрак не придете?

— Папа, неужели мы не придем? — вмешалась Мэри. — Мама говорит, что от хорошего завтрака зависит весь день!

— Ты ешь на завтрак только сыр! — презрительно сказал Тони.

— Это что, из песни? — подначила брата Мэри. — Я ем все! Ну, пожалуйста, папочка, пойдем к Франческе!

Маргарита Дюваль вышла на сцену в сопровождении десяти девушек в красном кружевном белье и десяти стройных парней в обтягивающих кожаных штанах. В заключительной сцене пьесы «Земные удовольствия» зрители наблюдали пожар в публичном доме. Рита играла хозяйку дома, известную сводницу и подружку шерифа. Роль была маленькая, и все-таки за нее мадемуазель Дюваль получила приз «Тони». Злые языки болтали, что ради этого она переспала с председателем жюри.

Из-за кулис за ней наблюдал Джонни Фонтейн, одетый в белую накидку с алым подбоем и смокинг, заказанный у лучшего кутюрье Милана специально ко дню инаугурации. Джонни держал в руках невысокий бокал. Все думали, что это бурбон, а на самом деле там был чай с медом и кубиками льда.

— Очаровательная мадемуазель снова покоряет публику, — восхищенно проговорил Баз Фрателло. Они с Дотти выступали следующими. — Говорят, она трахается с самим Членоносом!

Джонни сам познакомил Риту с Джимми Ши и Луи Руссо, но на инаугурационный бал пригласил по собственной инициативе. Список участников составлял именно он, и хотя посол сделал несколько предложений, Фонтейн их проигнорировал. Риту, конечно, звездой не назовешь, и тем не менее приз «Тони» она все же получила. Для Джонни француженка стала чем-то вроде талисмана. Они встретились, когда Хэл Митчелл нанял ее в подтанцовку, а Джонни записывал «Блюз Фонтейна». Тогда Рита считалась начинающей французской танцовщицей и за пару долларов была на многое готова. С тех пор Джонни считал ее своим ангелом-хранителем и с нетерпением ждал новой встречи. Даже женитьба на Энни Магауан не помешала. Неделя, проведенная с Ритой в Акапулько, и вот он получил «Золотой глобус» за роль спивающегося полицейского.

Фальшивый бордель пожирали языки пламени. Публика сидела как завороженная.

— Ты только посмотри на него, — прошептал Фрателло, показывая на президента. Джимми Ши расположился на самом лучшем месте, скрестив руки на груди. Рядом с ним жена, стройная и ухоженная, как дорогая проститутка. — Теперь буду спать спокойно, зная, что лидер нашей страны — настоящий мужик, способный ценить хороших телок!

— Рука будет тянуться не к ядерной кнопке, а девкам под юбку, — вставил Джонни.

Баз довольно засмеялся.

— Знаешь, а там ведь тоже есть кнопка! — задумчиво проговорил Фрателло, и Джонни расхохотался.

— Слушай, Баз, хочу кое о чем тебя спросить, — задумчиво проговорил Фонтейн. — Ты итальянец, работаешь вместе со мной, у нас одни и те же знакомые. Почему меня обвиняют в связях с мафией, а тебя нет?

— Знаешь, кого называют грязным макаронником? Любого итальянца, который вышел из комнаты.

— Я серьезно.

— Я кажусь смешными нелепым. Ты когда-нибудь встречал смешных или нелепых гангстеров?

— Возможно, я тебя огорчу, но мне ты смешным не кажешься.

— Я люблю тебя, итальянский ублюдок!

Такие слова Фонтейн мало кому бы простил, а вот Фрателло все язвительные замечания сходили с рук.

— Да ладно тебе, Джонни! Тебе же принадлежит часть казино! Разве честный человек может владеть казино?