Лицом к лицу (пер. Тирдатов)

Глава 8

В тайнике было шесть одинаковых металлических ящиков, доверху набитых дневниками, рукописями и другими бумагами. В одном лежал конверт из плотной бумаги, запечатанный сургучом, с надписью: «Мое завещание. Вскрыть моему поверенному Уильяму Мелоуни Вассеру». Квины отложили конверт в сторону, продолжая искать последний дневник.

Эллери нашел его и открыл на декабрьских страницах. Завершающая запись была сделана во вторник 29 декабря в 23.15 — накануне убийства Глори Гилд Армандо. Инспектор произнес крепкое словечко. Очевидно, Глори не успела сделать запись в день своей гибели — это подтверждалось тем, как указал Эллери, что они нашли дневник в тайнике, а не на ее столе.

Все записи были сделаны авторучкой и тонким, четким почерком, похожим больше на типографский курсив. Буквы были не только наклонными, но и разъединенными, как в слове «f а с е» в предсмертной записке, что также отметил Эллери. С другой стороны, расстояние между строчками на разлинованной бумаге было очень маленьким, что, вкупе с раздельными буквами, затрудняло чтение.

Они просмотрели дневник страницу за страницей, начиная с самых ранних записей, и нашли пропуск. Помимо дня смерти — 30 декабря, пустой оказалась страница с датой 1 декабря.

— Почему же она не сделала запись в тот день? — пробормотал Эллери.

— 1 декабря произошло что-нибудь необычное? — спросил Гарри Берк. — Я имею в виду, вообще?

— Насколько я помню, нет, — ответил инспектор. — Да и это едва ли бы ее остановило. Разве только она была больна.

— Заядлым авторам дневников болезнь не помеха, — сказал Эллери. — Они обычно вносят запись позже. Кроме того, насколько я могу судить, — он перелистал страницы еще нескольких дневников, — она годами делала записи ежедневно. Нет, причина пустой страницы не связана с болезнью или небрежностью… Ну конечно! — Он полез в карман и достал зажигалку.

— Что ты собираешься делать? — с тревогой осведомился инспектор Квин. — Поаккуратнее с огнем!

Сложив дневник вдвое, прижав друг к другу обе стороны обложки и свесив вниз пустую страницу, Эллери начал осторожно водить вдоль нее пламенем зажигалки.

— Невидимые чернила? — спросил Берк. — Не может быть.

— Учитывая ее своеобразный ум, — сухо отозвался Эллери, — позволю себе не согласиться.

Однако даже его удивило, когда на пустой странице начали проступать буквы. Похоже, запись состояла из одного слова, так как, несмотря на все старания Эллери, на бумаге больше ничего не появилось.

Они молча уставились на слово «f а с е», написанное тем же курсивообразным почерком с разделенными буквами, как и в предсмертном сообщении, но более твердой рукой.

— Снова! — пробормотал Эллери. — Глори написала то же самое слово 1 декабря в своем дневнике, за четыре недели до гибели! Почему она это сделала?

— Может быть, она предчувствовала смерть? — предположил Берк.

— Очевидно, это было нечто большим, чем предчувствие, — раздраженно сказал инспектор, — если она сделала запись невидимыми чернилами. — Он воздел руки к потолку. — Почему я вечно сталкиваюсь с такими невероятными делами? Симпатические чернила! Остается ожидать кроликов из шляпы!

— Вполне возможно, — сказал Эллери. — Похоже, это дело именно такого рода.

— Разве в Штатах не принято давать актерам прозвища? — напомнил шотландец. — Бинга Кросби называют Голос; Бетти Грейбл — Ноги; была еще одна звезда… как бишь ее… Мэри Макдоналд, которую именовали Тело. Не припоминаете никого с прозвищем Лицо?

— Если такой и был, то я его не знаю, — ответил Эллери. — Но, Гарри, я снова обращаю ваше внимание на то, что в обоих случаях — предсмертном сообщении и дневниковой записи невидимыми чернилами — слово начинается со строчной буквы. Нет, это не прозвище… Папа.

— Что?

— Было что-нибудь необычное в лице Глори?

Старик пожал плечами:

— Лицо как лицо. Мертвые все выглядят похоже.

— Я бы хотел взглянуть на нее.

— Будь моим гостем.

Они оставили инспектора Квина, сидящим за письменным столом Глори Гилд и с мрачным видом листающим ее дневники.

Глава 9

— Теперь, вдали от замораживающего взгляда моего отца, Гарри, — заговорил Эллери в такси по пути в морг, — как насчет того, чтобы рассказать мне о деле, которым вы занимались совместно?

— Ах, это, — рассеянно отозвался Берк. — Я не хотел упоминать о нем без разрешения вашего старика… — Он улыбнулся. — Не забывайте, что я в чужой стране и должен следовать туземным законам. Но инспектор дал добро.

Шотландец откинулся на сиденье.

— Это связано с делом, которое привело меня сюда в первый раз. Мисс… миссис Армандо обратилась в Ярд с просьбой разыскать ее племянницу, Лоретт Спанье. Поскольку девушка не являлась преступницей или исчезнувшим лицом, а речь шла просто о племяннице, чье местонахождение было неизвестно тете, дело не попадало под юрисдикцию Ярда, и комиссар Вейл, как я вам говорил, рекомендовал меня для этой работы. Я заключил по трансатлантическому телефону финансовое соглашение с мисс Гилд… черт возьми, не могу думать о ней как о миссис Армандо!.. и начал работать.

Данные для поисков, как объяснил Берк, были самыми обычными. Все родственники Глори в Миннесоте очень давно умерли, кроме младшей сестры, которая вышла замуж за британского фермера и уехала в Англию. Сестра и ее муж много лет назад погибли в авиационной катастрофе во время летних каникул, но у них осталась дочь, которой теперь должно быть двадцать лет с небольшим.

— Похоже, Глори никогда не была особенно близка с сестрой, — сказал Берк между двумя облачками табачного дыма. — По ее словам, она не одобряла брак сестры и просто потеряла все следы племянницы. Теперь она хотела найти девушку.

— Звучит так, будто она искала наследницу, — заметил Эллери.

Берк вынул трубку изо рта.

— Знаете, это никогда не приходило мне в голову. Возможно, причина была в этом.

— А как Глори связалась с Ярдом?

Берк уставился на него.

— Письмом. Вейл передал его мне. Ради бога, какое это имеет значение?

— Авиапочтой? — спросил Эллери.

— Конечно.

— Не помните, когда пришло письмо?

— 4 декабря.

— Любопытно. Возможно, даже многозначительно. Страница в последнем дневнике с написанным невидимыми чернилами словом «face» датирована I декабря, а письмо Глори с просьбой найти ее племянницу прибыло в Ярд 4-го. Следовательно, она написала это слово примерно в то же время, когда писала в Англию.

— Вы имеете в виду, что между «лицом» и племянницей существует связь?

— К сожалению, я не имею в виду ничего, — печально отозвался Эллери. — Я просто исследую возможности. Насколько я понимаю, вы нашли девушку?

— Да.

— Где?

Берк усмехнулся:

— В Нью-Йорке. Ирония судьбы, не так ли? Я проследил путь Лоретт Спанье от сиротского приюта в Лестершире, где она воспитывалась после смерти родителей, до квартиры в нью-йоркском Вест-Сайде, всего в паре миль от жилища ее тети! Правда, мне понадобилось целых семь недель, чтобы отыскать приют. Там мне сказали, куда она уехала, хотя не знали ее точного адреса или рода занятий — приют не контролирует передвижения своих питомцев после достижения ими совершеннолетия. Прибыв в Нью-Йорк, я сразу заручился помощью Сентр-стрит, [16] откуда меня направили в Бюро розыска без вести пропавших, но там мне не могли помочь, так как девушка не числилась исчезнувшей в Штатах. Тогда меня направили к вашему отцу. Похоже, у него палец в каждом полицейском пироге Нью-Йорка. Не человек, а ходячая энциклопедия полицейских дел.

— Папа что-то вроде универсального пылесоса, — рассеянно промолвил Эллери. — Лоретт Спанье… С одним «н» или с двумя? Она замужем?

— С одним. И не замужем — она еще очень молода. Думаю, ей двадцать один, хотя нет, уже двадцать два. Подходящий возраст для замужества, но в ней есть нечто девственное и антимужское, если вы меня понимаете.