Без права на наследство

В то утро капитан Редж размышлял о том, что надо было бы побеседовать с Ноэлем Ванстоуном и миссис Леконт поодиночке. И пока он планировал, как это лучше устроить, вошла служанка и сообщила, что его спрашивает миссис Леконт. Так что он был вполне доволен ее визитом. Он принял швейцарку сдержанно, почти холодно: ни улыбки, ни знакомого ей многословия.

– Простите за вторжение, сэр, я хотела выразить сочувствие в связи с болезнью мисс Байгрейв и передать поклон от хозяина. Есть улучшения?

– Нет, мэм, – коротко отозвался капитан.

– У меня есть опыт по уходу за больными, могу я предложить…

– Благодарю вас, мисс Леконт. Нет нужды пользоваться вашей добротой.

Простота и прямота ответа заставили ее на некоторое время замолчать. Швейцарка была озадачена. Куда делась галантность мистера Байгрейва? Он что, хочет оскорбить ее откровенным нежеланием общаться? Ну, этого он от нее не дождется.

– Могу я поинтересоваться природой недуга? – настаивала она. – Надеюсь, недомогание не связано с нашей поездкой в Данвич?

– Сожалею, но связано напрямую, мэм. Все началось с приступа невралгии в экипаже.

«Он даже не пытается убедить меня в подлинности болезни, – подумала миссис Леконт. – Он начинает снимать маску».

– Это нервное заболевание, сэр? – спросила она.

Капитан утвердительно кивнул.

– У вас на попечении две больных с нервными заболеваниями, мистер Байгрейв?

– Да, мэм. Именно так. Жена и племянница.

– Странное совпадение.

– Да, мэм. Очень странное.

Несмотря на решимость миссис Леконт не поддаваться на провокацию, она начинала раздражаться.

– Значит, нет надежды, что в ближайшее время мисс Байгрейв покинет свою комнату?

– Боюсь, никакой надежды, мэм.

– Вы довольны медицинской помощью?

– Я не вызывал врача. Я сам о ней забочусь.

Накапливающийся яд начал прорываться на поверхность, миссис Леконт поджала губы и язвительно заметила:

– Ну да, вы ведь знаток науки, сэр. Вероятно, медицина также является полем ваших познаний?

– Вы совершенно правы, мэм, – безмятежно отвечал капитан. – Я знаю о медицине не меньше, чем обо всем другом.

Он определенно провоцировал миссис Леконт и словами, и тоном. Она встала, чтобы закончить неприятную и бессмысленную беседу, искушение ответить ему адекватно было слишком сильным, так что на прощание она не удержалась и высказала смутную угрозу:

– Не стану благодарить вас, сэр, ваши манеры этого не предполагают. У меня еще будет возможность вернуть вам долг. В настоящее время могу предположить: раз вы не вызываете доктора, болезнь мисс Байгрейв не так серьезна, как могло показаться.

– Не имею привычки спорить с дамами, – парировал невозмутимый капитан. – Если при нашей следующей встрече моя племянница будет хорошо себя чувствовать, непременно выражу восхищение вашим медицинским суждением, – с этими словами он проводил швейцарку в коридор и вполне вежливо открыл перед ней дверь.

Капитан был доволен: если управляющая так настаивала на встрече с девушкой, значит, он угадал правильно, и у нее припрятан козырь, связанный с Магдален. Он вернулся в гостиную и стал ждать визита соседа. Не прошло и часа, как Ноэль Ванстоун явился.

– Дорогой сэр! – воскликнул капитан, порывисто хватая с неохотой протянутую руку. – Я знаю, почему вы пришли. Миссис Леконт рассказала о своем визите сюда и, несомненно, сообщила, что болезнь моей племянницы – сплошное притворство. Вы удивлены и оскорблены, вы заподозрили, что мы играем вашими чувствами, короче говоря: вы требуете объяснений. И вы их получите. Присаживайтесь, мистер Ванстоун. Я намерен предстать перед вашим судом. Признаюсь: мы оказались в ложном положении, причем по вине вашей управляющей.

– Леконт?! – Ноэль Ванстоун был совершенно шокирован.

– Именно так, сэр, – вздохнул Редж. – Полагаю, я оскорбил ее, когда сегодня она нанесла нам визит. Манерам моим не хватало сердечности. Я простой человек, сэр, я не умею притворяться. Мне трудно соответствовать вашей управляющей. Она женщина превосходная и достойная всяческого доверия, но она страдает от ревности, опасаясь потерять влияние на своего господина. Вероятно, вы даже не замечаете этого.

– Прошу прощения, – прервал его Ноэль Ванстоун, – я все прекрасно вижу. От меня ничто не ускользнет.

– В таком случае, сэр, вы не могли не заметить, как влияет ревность миссис Леконт на ее поведение в отношении моей племянницы?

Ноэль Ванстоун не мог не вспомнить напряжение, возникшее у них с миссис Леконт после чая с Байгрейвами, но не хотел напрямую соглашаться с собеседником. Он выразил удивление и огорчение, сказал, что был тронут предложением управляющей совершить прогулку в Данвич. В ответ капитан Редж выразил восхищение добротой гостя, его наблюдательностью и снисходительностью и заверил, что племянница его – тоже девушка тонко чувствующая, а потому решила избегать в будущем общества миссис Леконт, чтобы не причинять страданий ни ей, ни ее хозяину, несмотря на то, как стремится она всей душой к общению с соседом, мистером Ванстоуном. Мисс Байгрейв не хочет быть яблоком раздора, и это разумно и благородно. Так что нервная болезнь ее сильно преувеличена – приступ боли на обратном пути дал повод уклониться от щекотливой ситуации и избежать ежедневных встреч двух женщин на прогулке. Она не хочет вносить беспокойство в дом мистера Ванстоуна.

Как большинство слабых по характеру людей, Ноэль Ванстоун любил чувствовать себя хозяином положения, а потому решительно заявил, что никто и ничто не помешает ему устанавливать правила в собственном доме и окружать себя людьми, которые ему приятны, а потому немедленно отошлет миссис Леконт прочь. При этом он яростно сжал руки и заметно покраснел от гнева.

Почувствовав, что положение управляющей и вправду пошатнулось, капитан со всем возможным пылом воскликнул:

– Нет-нет! – ему совсем не улыбалось потерять ее из виду. – Зачем же такие радикальные меры? Миссис Леконт так давно служит вашей семье, она привязана к вам и полезна. Ее ревность понятна и простительна, ведь она долго была единственной женщиной в доме. Конечно, ее ранит ваше внимание к молодой и красивой леди, которая откликается на ваш интерес. Бедняжка! Но мы ведь должны быть терпеливы к слабому полу. В следующий раз, если вы будете гулять вместе с миссис Леконт, увидите нас, просто сверните в другую сторону. Тем самым вы исцелите ее страдания.

Ноэль Ванстоун испытал немалое облегчение, услышав такой совет, его совсем не радовала перспектива конфронтации с управляющей, да и услуги ее были весьма ценными. А потому, немного поколебавшись – больше для приличия, – он согласился, однако попросил передать мисс Байгрейв, что поступает так исключительно из сострадания к верной управляющей, а не из страха перед ней.

Капитан отмел даже тень подозрения в том, что он сам или мисс Байгрейв могли предполагать подобное. Ноэль Ванстоун оживился и поинтересовался, нет ли возможности увидеть очаровательную племянницу хозяина дома? И есть ли надежда снова встретить ее на прогулке? Капитан отвечал уклончиво и осторожно, чтобы не оттолкнуть и в то же время не успокоить собеседника сверх меры.

– Сегодня встреча, увы, невозможна, девушке и вправду нездоровится, она прилегла отдохнуть. Завтра я хотел бы уберечь ее от полуденной жары, однако свежий утренний воздух был бы ей чрезвычайно полезен. Мы ранние пташки – племянница встает в семь утра. Если вы просыпаетесь в такое время, то могли бы присоединиться к нам на утреннем променаде, ваша компания была бы нам очень приятна. Конечно, час весьма необычен, но позднее я буду настаивать, чтобы мисс Байгрейв оставалась дома и лежала. Трудно сказать, будет ли она в силах принимать посетителей.

Ноэль Ванстоун был вполне догадлив, когда это было в его интересах, и мгновенно понял, что ему предоставляют шанс ускользнуть от управляющей. Он заявил, что нередко встает в ранние часы, и согласился встретиться назавтра в семь утра, после чего встал, чтобы откланяться.