Без права на наследство

По дороге в Данвич не случилось ничего особенного. Ноэль Ванстоун был в отличном настроении и очень весел, миссис Леконт извинилась перед ним за недоразумение накануне вечером и предложила поездку. Это показалось ему отличной идеей. Он глаз не сводил с Магдален, но миссис Леконт не выказывала ни малейшего неудовольствия. Она была внимательна и мила и к хозяину, и к девушке, при этом увлеченно беседовала с капитаном на общие темы. Швейцарка была прекрасно одета – элегантно и сдержанно, с учетом не слишком жаркой и ветреной погоды.

Когда компания покидала экипаж в Данвиче, капитан улучил момент и шепнул Магдален:

– Остерегайтесь кошки! Она покажет когти на обратном пути.

Возле деревни сохранились руины старинного монастыря – последнее напоминание о некогда многолюдном городе Данвиче, захиревшем из-за наступления моря. После осмотра памятника все четверо присели в тени небольшой рощи между крайними домами и песчаными дюнами на берегу Северного моря. Капитан старался маневрировать так, чтобы Магдален дольше оставалась вдвоем с Ноэлем Ванстоуном, ему даже удалось увлечь швейцарку в сторону, якобы перепутав тропинки. Наконец, они вышли к морю, и он галантно предложил даме раскладной табурет, чтобы отдохнуть, пока из рощи выйдет замешкавшаяся пара. И миссис Леконт согласилась. Она отлично видела преднамеренность действий «Байгрейва», но оставалась безмятежно приветливой. Капитан устроился у ее ног, и два врага со стороны могли показаться романтической парой. Их ненависть друг к другу надежно скрывалась за широкими улыбками и уверенными манерами. Они говорили о пейзаже, английском и швейцарском обществе, здоровье, климате, книгах, деньгах, не проявляя ни нетерпения, ни волнения из-за того, что Магдален и Ноэль Ванстоун не показывались целый час. После чего все четверо спокойно прошли в деревню и отыскали таверну, возле которой их ждал экипаж. Тут капитан вручил миссис Леконт ее хозяину, а сам отвел в сторону Магдален.

– Ну? Как ваши успехи? – прошептал он.

Она вздрогнула – едва заметно, но всем телом.

– Он поцеловал мне руку, этого довольно? Не позволяйте ему садиться рядом со мной на обратном пути! Позаботьтесь об этом, я уже на грани.

– Вы можете сесть на переднюю скамью, рядом со мной.

Как и предсказывал Редж, по дороге домой швейцарка показала когти.

Она идеально выбрала момент и место: Магдален была утомлена телом и душой и сидела напротив швейцарки, которая заняла место рядом с хозяином и могла замечать малейшие перемены на лице девушки. Сначала миссис Леконт завела разговор о Лондоне и о преимуществах тех или иных кварталов по обоим берегам. Редж угадал, к чему она ведет: вот-вот упомянет Воксхол-Уок.

Он тут же подхватил инициативу и стал многословно рассуждать о Лондоне, о местах, где якобы жил, упомянув и Воксхолл-Уок. Таким образом, он избавил Магдален от необходимости реагировать, а у миссис Леконт выхватил вопрос буквально изо рта. Потом он плавно перешел на свои дела, на историю своей семьи (естественно, Байгрейвов), не забыв брата, умершего в Гондурасе, надгробие работы местного чернокожего резчика, корпулентную вдову и ее покои на первом этаже дома в Челтенхэме. Миссис Леконт слушала, но не верила ни одному его слову. Она не могла обвинить Магдален перед Ноэлем Ванстоуном без серьезных оснований, так что пыталась поймать Байгрейва на каком-нибудь несоответствии. Через некотрое время она все же улучила момент и обратилась к девушке:

– Какое удивительное совпадение: ваш дядя жил на Воксхолл-Уок, где находится дом мистера Ноэля – мы жили там до переезда в Олдборо. Мисс Байгрейв, а вам не доводилось слышать о леди по имени мисс Гарт?

На этот раз капитан не успел вмешаться. Магдален была слишком усталой и взволнованной, поэтому ограничилась кратким отрицанием, и то после секундного колебания, не оставшегося швейцаркой незамеченным. Той хватило этого мгновения, чтобы укрепиться в своей уверенности и набраться решимости продолжить атаку. Не сводя глаз с Магдален и не давая капитану Реджу возможности вмешаться в разговор, она сказала:

– Я спросила, потому что совсем не знакома с этой мисс Гарт, и мне любопытно разузнать про нее побольше. За день до нашего отъезда из города, мисс Байгрейв, к нам заходила дама, которая представилась как мисс Гарт, но обстоятельства были весьма необычными.

Она стала уверенно и издевательски описывать внешность лондонской гостьи, провоцируя девушку на неудовольствие. Заодно она упомянула в презрительных выражениях покойных хозяев имения в Ком-Рейвене как некую позорную ветвь более старшего и благородного семейства и выразила сожаление, что дети пошли по стопам родителей и стали преследовать бедного мистера Ноэля Ванстоуна, человека достойного и почтенного. Миссис Леконт вовлекла в разговор и своего господина, стараясь задеть все уязвимые места собеседницы. Она надеялась, что та не выдержит и выдаст себя. Внезапно капитан Редж издал громкий испуганный возглас, схватив Магдален за запястье.

– Тысяча извинений, мадам! Я так и знал! Дитя мое, у вас ужасное сердцебиение, снова приступ невралгии? Почему вы не признались, что вам больно, вы же среди друзей. Зачем столь преувеличенная вежливость? Я заметил страдание у вас на лице, вы, наверное, даже не слышали, что говорила вам миссис Леконт. Опустите вуаль, дорогая, склонитесь ко мне на плечо. Наши друзья извинят вас, они все поймут.

Швейцарка не могла высказать сомнения, так как ее хозяин поспешил выразить сочувствие самым активным образом. Он приказал остановить экипаж, настоял, чтобы Байгрейвы поменялись с ним местами, так как это будет удобнее. Он попросил у миссис Леконт нюхательные соли и сам поднес бутылочку мисс Байгрейв. Затем велел ехать медленно, чтобы девушку не укачивало. Он даже предложил провести сеанс месмеризма, сославшись на богатый опыт своего отца и личное знакомство с этой популярной на континенте областью знаний. А может, надо в Олдборо вызвать ей доктора? Заботы мистера Ноэля Ванстоуна перемежались паузами – он задыхался от волнения, но чувствовал себя сильным и благородным.

Миссис Леконт признала свое поражение. Она замолчала и до конца поездки не поизнесла ни слова. Внимание хозяина к девушке разгневало ее, и она изо всех сил старалась не показать этого. Чем ближе они были к Олдборо, тем яростнее смотрела она на Магдален, которая опустила вуаль и прикрыла глаза, позволив себе расслабиться.

Когда экипаж остановился перед Норт-Шинглз и капитан Редж подал руку Магдален, управляющая встрепенулась и свирепо посмотрела на него. Редж решил, что на сегодня вежливости с нее хватит, обернулся к Ноэлю Ванстоуну, который трогательно попрощался с Магдален, после чего раскланялся и повел «племянницу» к дому.

– Я предупреждал, – прошептал он, отойдя от экипажа, – что она покажет когти. Я не виноват, что она оцарапала вас, и я не мог ее остановить. Надеюсь, вас это не слишком ранило?

– Она задела меня, как и собиралась. Но это прибавляет мне отваги. Скажете, что надо делать, завтра. Поверьте, я буду держаться лучше, – она тяжко вздохнула и ушла наверх, к себе в комнату.

Капитан Редж прошел в гостиную и глубоко задумался. Противница проиграла день, но это не конец игры. Момент прощания ясно показал, что ее гнев только возрастает, и она далеко не исчерпала своих возможностей. Он закурил сигару и стал размышлять, какие неприятности грозят в будущем.

А тем временем миссис Леконт предавалась раздумьям у себя в спальне. Первое поражение не ослепило ее, она готова была ко второй попытке, прежде чем Ноэль Ванстоун окончательно выйдет из-под ее контроля. Итак, надо получить улики от старшей сестры. Миссис Леконт приказала служанке принести ей чашку чаю и села за письмо, которое уйдет с утренней почтой.

День подошел к концу, но главная битва была впереди.

Глава VI

Возможности любого человека ограниченны. Ни опыт, ни острый ум капитана Реджа не могли подсказать ему надежный способ действий. Он докурил сигару и признался себе в том, что совершенно не готов к следующему шагу миссис Леконт. Оставалось лишь применить особую тактику, чтобы запутать противницу, не давать ей инициативу. Обдумав ситуацию, он вызвал служанку и послал ее за мисс Байгрейв.