Пылай, огонь (Сборник)

«Внешне, — продолжал он лихорадочно думать, — тут все пристойно, как в женском колледже. Но что творится в глубине?»

Берегись!

Вальсирующая пара, вынырнувшая из разноцветья танцующих, налетела на него. Он не успел увернуться.

Раздался мягкий звук столкновения тел. Танцующие покачнулись, но не сбились с ноги. В ту же секунду Чевиот рассыпался в извинениях перед молодой женщиной.

— Мадам, молю вас простить меня. Это исключительно моя ошибка. Я слишком загляделся.

Юная леди, хорошенькая и худенькая, со светло-каштановыми волосами и широко расставленными газельими глазами, в синем шелковом платье и прической типа «не забывай меня», перевела дыхание, приостановившись в стремительном скольжении.

Но она не забыла сделать изящный реверанс, вскинув большие глаза, и, улыбнувшись, опустила их.

Наконец Чевиот понял общее свойство всех этих женщин, которое бросилось ему в глаза у Флоры. Это была их неизменная женственность, самое сильное оружие женщины, которое так беспокоит мужчин.

— Прошу вас, не беспокойтесь, сэр, — улыбнулась ему девушка, пристально глядя на него. — Умоляю вас, не обращайте внимания! Это совершенно обычное дело. И я не сомневаюсь, что мой партнер согласится со мной!

Она повернулась. Теперь на Чевиота в упор глядели глаза того самого гвардейского офицера, капитана Хогбена, с которым недавно он обменялся резкостями на лестнице.

Несколько секунд капитан Хогбен, дыша ненавистью и запахом бренди, не произносил ни слова. Тем не менее он не производил впечатления особенно разгневанного человека; он был, как и раньше, расслаблен и томен. Он разгладил свои усы и бакенбарды.

— Снова ты, парень? — протянул он. — Ну и ну! Я должен поговорить с тобой, парень, в соответствующее время и в соответствующем месте. Так что мы еще с тобой встретимся!

Он резко выкинул правую руку, чтобы презрительно толкнуть Чевиота в грудь.

Странности сопутствовали ему весь вечер. Волна ярости, которую Чевиот редко чувствовал и никогда не показывал, бурно вскипела в нем. В долю секунды мгновенным движением руки он остановил капитана. А затем его левая рука всем весом, с силой, как таран, врезалась в грудь гвардейского офицера.

Пятки сапог капитана Хогбена разъехались на скользком паркете. Он шлепнулся на пол с грохотом, от которого вздрогнули язычки светильников, но немедленно вскочил, щелкнув каблуками своих блестящих ботфортов, и в глазах у него плескалась ярость.

Было бы неправдой утверждать, что девушка с каштановыми волосами поспешила пресечь стычку. Она лишь приподняла руки, готовясь к продолжению танца и мягко пробормотала несколько неразборчивых слов.

Чевиот ждал, глядя капитану Хогбену в глаза.

Но требования, хорошего тона одержали над ним верх. Капитан Хогбен повернулся к партнерше. Никто из танцующих , не обратил особого внимания на этот инцидент. Только женщина в лиловом наряде громко взвизгнула, и мимо них пролетел увлеченный танцем круглолицый Фредди Деббит, держащий на вытянутых перед собой руках величественную брюнетку в розовом платье.

Чевиот вышел из зала. Притворив двери, он вытащил клюй и закрыл обе створки. Ключ он оставил в замке.

Но лоб его был мокр от пота.

Черт возьми, что с ним происходит? Неужели и его так возбудила атмосфера бального зала? Или его терзают и не дают покоя кроющиеся в глубинах сознания сомнения относительно Флоры... и ее невиновности?

Сама Флора, которая отодвигалась все дальше и дальше от мертвого тела, распростертого в коридоре, где сейчас стало заметно тише, со слезами бросилась к нему.

— Джек! Во имя всего святого, что ты делал в танцевальном зале? В такое время?

Чевиот окончательно пришел в себя.

—Закрыл его, — коротко сказал он, продолжая изучать лицо Флоры в поисках искренности в ее глазах и очертаниях рта. — Разве мы можем позволить, чтобы сюда высыпала толпа народа? Естественно, нет. Нельзя, чтобы тут воцарилась суматоха.

— Но это ужасно. — Она качнула золотой копной волос в сторону тела Маргарет Ренфру и заломила руки. — Что нам теперь делать?

— Я покажу тебе.

Флора едва не вскрикнула, когда он снова оставил их. На этот раз Чевиот поспешил в будуар леди Корк. Постучав, он повернул ручку, которая неизменно, издавала при этом громкий щелчок, и вошел.

Леди Корк дремала в кресле у потухшего огня; ее чепчик с оборками сполз набок, а руки покоились на трости. Даже ара сидел с закрытыми глазами. Но, услышав щелканье замка, он встрепенулся и закрутил головой.

Но проницательность не покинула старую леди. И при виде Чевиота на лице ее сразу же отразилось напряженное ожидание.

— Что-то неладно, юноша? — спросила она, поднимаясь.— Выкладывайте, я готова. Что случилось?

— С сожалением должен сообщить вам, что ваша племянница, мисс Ренфру.,.

— Она мне не племянница, — сказала леди Корк, и ее лицо окаменело. — И даже не родственница, если уж об этом зашла речь. Что она теперь выкинула?

— Ничего. Она стала жертвой несчастной случайности. Говоря откровенно, она мертва.

— Мертва, — после долгого молчания повторила леди Корк, и под глазами у нее проступили белые пятна. Затем она прищурилась. — Несчастная случайность, вы говорите?

— Нет. Просто к такой формуле прибегает полиция, чтобы смягчить потрясение. Она была убита выстрелом в сердце сзади и сейчас лежит в коридоре. Поэтому, мадам, — Чевиот встретил и выдержал ее взгляд, — я и обращаюсь к вам за помощью. Как полицейский офицер, я должен перекрыть доступ в коридор большого количества людей, пока не осмотрю его. Не будете ли вы настолько любезны помочь мне, задержав гостей в бальном зале, что-то сообщив им или предложив еще потанцевать... словом, все что хотите? Их надо задержать минут на десять или пятнадцать, не сообщая им (пока!) о несчастье. Можете ли вы это сделать?

— Эге, — сказала леди Корк, подтягивая к себе свою палку. — И могу, и сделаю. Там есть с десяток вдов и пожилых дам, которые мне помогут!

Она торопливо засеменила к дверям, но остановилась, Поджав губы.

— Выстрел, — ровным голосом сказала она. — Кто это сделал? Ее любовник?

На этот раз лицо Чевиота полностью сохранило невозмутимое выражение, ничего не выдав.

— Значит, у мисс Ренфру был любовник, леди Корк?

— Ба! Только не рассказывайте мне! Уверена, что он у нее был!

— И его имя?..

— Откуда мне знать? Эта шельма держала язык за зубами. Но разве вы не заглядывали ей в глаза?

— Кое-что я в самом деле заметил.

— Гордость и в то же время стыд? Обидчивость и в то же время жестокость и страх, что ее может выдать выражение лица? Когда это написано большими буквами при помощи румян и помады! К чему все это в тридцать один год? Ба! В наши дни совесть никому не нужна!

Гнев исказил ее лицо, колыхнув морщины, как камень, брошенный в воду.

— Вот то, чего я терпеть не могла, и не собираюсь этого отрицать! Лицемерка, проклятая лицемерка! К чему? Неужели она думала, что я против? — Леди Корк внезапно раскашлялась, и не понять, то ли из-за смеха, то ли по другой причине. — В мое время, юноша, девушка не считалась достойной внимания, если до того, как ей минет двадцать, у нее не было полдюжины ухажеров. Если вы хотите найти ее франта, то он, скорее всего, в зале. Но она отрицала, что у нее кто-то есть... А теперь она мертва.

— Леди Корк!

Она уже почти добралась до дверей.

— Э?

— Прав ли я, предполагая, как мне кажется, уже некоторое время, что ваши драгоценности похитила мисс Ренфру? Или что, по крайней мере, вы считали ее похитительницей?

Музыка прекратилась.

В старом обветшавшем доме внезапно воцарилась тишина. Из бального зала донеслись аплодисменты, но они были лишь данью вежливости. Можно было предположить это, потому что утомленные гости, мужчины и женщины, мечтали сейчас лишь об обильной еде и выпивке.

— Итак, леди Корк? Вы подозревали мисс Ренфру?

— Молодой человек, молодой человек, вы торопитесь! Неужели вы не слышите то, что слышу я? Даже не услышав приглашения на ужин, они все равно рванутся к лестнице, как стадо диких коней. Идем!