Клуб оставшихся

— Давайте провозгласим старый тост и уберемся отсюда.

— Может быть, в этом году выпьем не за моего отца, как обычно, а за Билла Росси? — предложила она.

Салливан кивнул, стараясь держаться бодро.

— Отличная мысль! — Он громко окликнул маму Росси: — У нас ведь осталась бутылка из старых запасов?

Толстушка поспешно протиснулась в дверь. Пухлое лицо с крупными чертами сияло каким-то необычным светом.

— Конечно. В подвале осталась. Последняя. — Она с надеждой взглянула на них. — Выпьете за моего Билла?

Филлипс погладил ее по голове, легонько подтолкнул к погребу.

— Обязательно, мама. Принесете бутылочку?

Мама Росси отперла своим ключом дверь, быстро заковыляла вниз по лестнице с почти счастливым выражением на лице.

Салливан, наклонившись над столом, шепнул:

— Не хотелось бы обидеть старушку, но я этот тост нынче не поддержу.

Собеседники озабоченно на него посмотрели.

— Почему, Джо? — спросила Люсиль.

— Врачи запретили. Сердце ни к черту.

— Ох, сочувствую! Ну, хоть сделайте вид, будто пьете, ради мамы Росси. Это ведь наша последняя встреча…

Она замолчала, слыша на лестнице шаги возвращавшейся итальянки.

— Вот, — объявила мама Росси, — только тут что-то не то, мистер Салливан.

Тяжело пыхтя, она добралась до верхней ступеньки с длинной зеленоватой бутылкой в руках, которую принялась внимательно разглядывать, выйдя на яркий свет.

— Что? — переспросил Салливан, нахмурился, поднялся, направился к маме Росси, осмотрел бутылку и взволнованно повернулся к своему столу. — Слушайте, она не из старых запасов! Это зеленый мятный ликер…

Мама Росси замахала руками, хлопнув по бутылке.

— И я говорю! Цвет не тот.

— Во всех наших бутылках был вишневый ликер! — воскликнула Люсиль Черри.

Филлипс шагнул вперед, взглянул на донышко бутылки.

— Странно… Та же самая марка — «Бушер», в высокой зеленой бутылке.

Мама Росси пожала плечами:

— Больше я ничего не нашла.

Бутылка их словно заворожила. Они смотрели во все глаза, как итальянка вертит ее на свету, вглядываясь сквозь зеленое стекло.

Люсиль, тряхнув головой, безмятежно заметила:

— Наверное, мятный ликер случайно затесался среди вишневого. — Она взяла у мамы Росси бутылку, протянув Салливану. — Открывайте, Джо, выпьем за Билла.

Салливан сорвал с горлышка фольгу, вытащил стеклянную пробку. Мама Росси поставила на стол стаканы. Лившаяся темно-зеленая жидкость мерцала на свету.

Филлипс и Люсиль Черри подняли стаканы. Два остались стоять на столе.

Старушка улыбнулась:

— Я пить не могу. Посмотрю, как вы выпьете за моего Билла. — Она обратила внимание, что Салливан стоит с бутылкой без стакана. — А вы не выпьете, мистер Салливан?

Тот взглянул на Люсиль, которая ему подмигнула, и быстро взял в руки стаканчик.

— Э-э-э… конечно, мама Росси… выпью.

Трое членов клуба стояли тесным кружком, сдвинув стаканы.

— Ну, все вместе! — воскликнула Люсиль Черри. — Поднимем бокалы за Билла Росси!

Они торжественно чокнулись.

— Стойте! Не пейте!

В круг ворвалась высокая фигура, вышибла из рук стаканы, раздавила каблуком. Все онемели.

Люсиль первая справилась с ошеломлением.

— Да ведь это же мистер Квин! Откуда вы… как…

У Салливана отвисла челюсть, округлились глаза.

— Эрни, — завопил он, обращаясь к Филлипсу, — этот тот самый тип, который нас расспрашивал в «Шестидесяти шести» две недели назад!

Филлипс угрожающе шагнул к Эллери:

— Чего тебе надо? Почему нам нельзя выпить?

— Потому что мятный ликер отравлен.

Никто не вымолвил ни слова. Эллери повернулся, спокойно прошел к телефону-автомату, набрал номер:

— Полицейское управление? Соедините меня с инспектором Ричардом Квином.

Глава 6

ВСЕ ПРАВИЛЬНО

Пока маленький жилистый инспектор Квин добирался до ресторана мамы Росси, Эллери обстреливали сотнями настойчивых вопросов, ни на один из которых он не ответил.

Откуда он знает, что ликер отравлен? Кто его отравил? Почему он тайком сидел в ресторане?..

Он выслушивал каждого вопрошавшего с полной серьезностью, сохраняя абсолютную невозмутимость.

К счастью, опыт научил старика помалкивать, и вместе с молчаливостью он приобрел способность сохранять в тяжелой ситуации умудренный вид. Ибо мистер Эллери Квин попал бы в весьма затруднительное положение, если бы его подвергли кислотной пробе с помощью самого едкого вопроса, а именно: откуда он знает, что ликер отравлен. Интересно, подтвердит ли его правоту анализ бутылки с ликером, проделанный доктором Праути?

Как только появился сутулый долговязый медицинский эксперт, Эллери сразу подхватил одной рукой бутылку, другой схватил его за локоть и потащил на кухню.

— Вот бутылка мятного ликера. Сделайте анализ, док, и сообщите мне, что в ней содержится.

Доктор Праути швырнул потрепанную шляпу на колоду для рубки мяса.

— Пропадите вы пропадом, Эллери Квин! Вы меня для этого сюда высвистели? Я обязан обследовать мертвое тело, а не спиртной дух!

— Замечательно, доктор. Великолепный удар, прямо в точку. Теперь займитесь делом.

И он вернулся в обеденный зал.

Инспектор Квин, пощипывая кончики седых усов, расхаживал перед угрюмыми членами клуба. Остановился перед мамой Росси и устало спросил:

— Слушайте… Вы уверены, что никто не входил в подвал, кроме вас и вашего сына?

— Уверена. Только я и мой Билл. У нас у обоих был ключ. Видите?

Мама Росси предъявила большой ржавый ключ, висевший у нее на поясе на кожаном шнурке.

Подскочив к двери подвала, Эллери долго рассматривал замок — крупный, массивный, старый, потертый. Потом выпрямился и покачал головой.

— Любой дилетант может открыть, — пробормотал он. — Например, любой из присутствующих в этом зале. — И улыбнулся, услышав, как Филлипс что-то прошипел сквозь зубы.

Инспектор отвел его в сторонку:

— Ну и что там в бутылке, сынок?

— Пойдем на кухню, спросим уважаемого медэксперта. Должен уже закончить анализ.

Эллери нервно выхватил из портсигара сигарету и прикурил, протискиваясь в дверь.

— Ну, док? — требовательно спросил инспектор.

— Не лезьте из кожи, — буркнул доктор Праути. — В любом случае, не понимаю, зачем меня сюда вызвали. Фактически этим должны заниматься городские токсикологи.

Он взял лабораторную пробирку, поднес к свету, капнул в зеленое содержимое пару капель какой-то бесцветной жидкости, продолжая непрерывно ворчать.

— Как будто у меня дел мало, притом что я дни напролет провожу, тыча скальпелем в каждого нью-йоркского бродягу…

Доктор высоко поднял пробирку, потряс, прищурился сквозь толстые стекла очков, поднял перед ней другую руку, загородив свет, потом медленно опустил ладонь, снова поднял, секунду пристально смотрел и вдруг выплеснул жидкость обратно в бутылку.

— Точно, правильно.

— Что правильно? — нетерпеливо переспросил Эллери. — Что в бутылке, кроме мятного ликера?

— Синильная кислота. Вполне достаточно, чтобы убить лошадь.

Эллери резко выдохнул сквозь зубы, вытер рукой лоб, ухмыльнулся:

— Синильная кислота. Верная была догадка!

— Синильная кислота?! — воскликнул инспектор, сунул руки в карманы и почему-то испепелил взглядом доктора Праути. — Росси свое получил, теперь совершена попытка отравить оставшихся. Подпадает под статью об убийстве. Вот именно.

Старый детектив с отвращением сморщился.

Доктор Праути усмехнулся беззубой усмешкой, натянул пиджак, нахлобучил на голову шляпу и вышел, бросив через плечо:

— Это ваш департамент. А я вернусь домой играть в покер. Доброй ночи, рабы!

Инспектор гневно покосился на довольного сына:

— Почему в каждом месте, где ты оказался…

— Что ты выяснил, папа?

— Не много.

Инспектор изложил несколько фактов, которые ему удалось выудить у перепуганной компании в обеденном зале. В самом начале, двадцать лет назад, клуб закупил двадцать бутылок вишневого ликера марки «Бушер», ежегодно откупоривая по одной. Вишневый ликер выбрали по сентиментальным соображениям — в честь своего героя Гилберта Черри. [1]