Трагедия Игрек

Смерть Луизы снова не является его целью. Третья попытка отравления после смерти старухи должна продолжать убеждать полицию, что убийца по-прежнему хочет избавиться от Луизы, дабы полиция искала тех, кто имеет мотивы против нее, а не против Эмили.

Общие примечания

1. Помнить, что Игрек все время носит перчатки, поэтому не оставляет отпечатков пальцев ни во время одного из преступлений.

2. Разработать побочные линии.

3. Разработать линию, как главный детектив в конце концов узнает правду.

4. Мотив Игрека: ненависть к Эмили — она разрушила его карьеру и здоровье, постоянно угнетала и подавляла его… Достаточно убедительно для настоящего преступления!

Последнее замечание, не относящееся к делу и полное горечи, в рукописи было вычеркнуто, но оставалось читаемым (Лейн в точности скопировал и его). План завершали еще два примечания:

5. Замаскировать персонажей настолько, чтобы они выглядели вымышленными. Если не использовать подлинных имен, нет причин, по которым читатели могли бы узнать семью. Возможно, перенести действие в какой-нибудь другой город — например, Чикаго или Сан-Франциско.

6. Какова личность главного детектива? Возможно, врач, чтобы обыграть запах ванили и химикалий? Друг Игрека? Не полицейский-интеллектуал, пользующийся дедуктивным методом Эллери Квина, возможно внешне походящий на Шерлока Холмса или Пуаро… Ввести в расследование лабораторию… Разработать ключ с помощью номеров на бутылках. Это не должно быть трудным».

Лейн устало отложил копию аморфного плана детективного романа Йорка Хэттера и закрыл лицо руками, глубоко задумавшись. В течение пятнадцати минут тишину нарушало только его дыхание. Наконец он выпрямился и посмотрел через стол на календарь, шевеля губами. Две недели… Лейн взял карандаш и подчеркнул дату 18 июня.

Сцена 3

МОРГ

Суббота, 11 июня, 11.00

Привыкший к самоанализу и анализу окружающего мира, Лейн тем не менее не мог найти рациональное объяснение охватывающей его тревоге. Она давила ему на затылок, как свинцовая гиря.

И все же Лейн не мог остановиться. Дело должно быть доведено до конца, каким бы горьким он ни был. А потом… Он чувствовал, как его желудок сжимается в спазме боли и страха.

Была суббота, солнце сияло над рекой. Выйдя из «линкольна», Лейн поднялся по выщербленным ступенькам к входу в морг. Зачем? Почему не признать, что он занялся делом, слишком жестоким для человека с чувствительной натурой? На вершине своей театральной карьеры его осыпали не только похвалами, но и поношениями, именуя то «лучшим актером в мире», то «старой рухлядью, бормочущей побитого молью Шекспира в век технического прогресса». Лейн принимал аплодисменты и насмешки с достоинством, приличествующим артисту, который знает себе цену. Что бы ни говорили критики, это не могло поколебать его уверенности в том, что он стремится к благородной цели. Почему же он не остановился на этом? Преследовать и карать зло — занятие для людей вроде Тамма и Бруно. Но абсолютного зла не существует — даже Сатана ранее был ангелом. Есть только невежественные и порочные люди или жертвы жестокой судьбы…

Мускулистые ноги несли его по ступенькам морга вверх, упрямо отказываясь реагировать на сумятицу в голове.

Лейн нашел доктора Инголлса в лаборатории на втором этаже, читающим лекцию студентам-медикам. Он молча ждал, считывая фразы по губам Инголлса и наблюдая за уверенными движениями его рук.

Когда студенты удалились, Инголлс снял резиновые перчатки и сердечно пожал руку актеру.

— Рад вас видеть, мистер Лейн. Еще одна маленькая проблема с уликой при помощи обоняния?

Мистер Друри Лейн окинул взглядом опустевшую лабораторию. Что он делает в этой цитадели науки с ее ретортами, электродами и стеклянными колбами, наполненными химикалиями? Все равно ему не удастся очистить мир от зла…

— Можете сообщить мне какую-нибудь информацию, доктор, о яде под названием физостигмин? — спросил Лейн.

— Физостигмин? Разумеется! — просиял токсиколог. — Как раз по нашей части! Это белый, безвкусный, токсичный алкалоид — смертельный яд, добываемый из калабарских бобов.

— Калабарских бобов?

— Physostigma venenosum. Ядовитый плод африканской лианы из семейства бобовых, — объяснил доктор Инголлс. — Применяется в медицине для лечения нервных расстройств, столбняка, эпилепсии и так далее. Физостигмин используют для уничтожения крыс. Хотите видеть образец?

— Это едва ли необходимо, доктор. — Лейн достал из кармана завернутый предмет, удалил бумагу и подкладку, продемонстрировав закупоренную пробкой пробирку с белой жидкостью, обнаруженную им в тайнике дымохода. — Это физостигмин?

— Хм… — Инголлс поднес пробирку к свету. — Выглядит похоже. Одну минуту, мистер Лейн, я произведу пару тестов.

Токсиколог работал молча — Лейн наблюдал за ним.

— Несомненно, это физостигмин, мистер Лейн, — сказал наконец Инголлс. — Где вы его взяли?

— В доме Хэттеров, — рассеянно ответил Лейн. Вынув бумажник, он извлек оттуда сложенный листок бумаги. — Это дубликат рецепта, доктор Инголлс. Пожалуйста, взгляните на него.

Токсиколог взял рецепт.

— «Перуанский бальзам»… Понятно! Что вы хотите знать об этом рецепте, мистер Лейн?

— Он законный?

— Абсолютно. Эта мазь используется для лечения кожных заболеваний…

— Благодарю вас. — Лейн не стал забирать рецепт. — Не могли бы вы кое-что сделать для меня, доктор?

— Что именно?

— Проследите, чтобы эту пробирку отправили в Главное полицейское управление от моего имени и присовокупили к другим вещественным доказательством по делу Хэттеров.

— Хорошо.

— Это крайне важно для расследования… Благодарю за любезность, доктор.

Лейн пожал руку Инголлсу и повернулся к двери. Токсиколог озадаченно смотрел ему вслед.

Сцена 4

КАБИНЕТ ИНСПЕКТОРА ТАММА

Четверг, 16 июня, 10.00

Казалось, на этом событиям суждено было закончиться. Дело, которое началось с попытки насилия, после демонстрации преступной активности внезапно застопорилось, словно натолкнувшись на непреодолимое препятствие и рухнув наземь, чтобы больше не подняться.

Это был мучительный период. В течение шести дней после визита Лейна в лабораторию доктора Инголлса не происходило буквально ничего. Инспектор Тамм оказался в тупике и метался из стороны в сторону в поисках выхода. Обитатели дома Хэттеров вернулись к своему рутинному эксцентричному образу жизни, едва сдерживаемому беспомощной полицией. Как выразилась одна из газет, «Безумные Хэттеры, похоже, выйдут из последней эскапады целыми и невредимыми. Это еще один мрачный пример растущей тенденции в американской преступности. Выходить сухим из воды, совершив убийство, кажется, становится модным как среди гангстеров, так и среди обычных граждан».

Дело оставалось без движения до утра четверга, следовательно, чуть менее двух недель спустя после убийства миссис Хэттер мистер Друри Лейн решил нанести визит в Главное полицейское управление.

Инспектор Тамм приветствовал Лейна, как пес хозяина в надежде на прогулку.

— Где вы пропадали? — воскликнул он. — Я никогда в жизни не был так рад видеть кого-то! Что скажете хорошего?

Лейн пожал плечами. В уголках его рта виднелись решительные складки, но выглядел он по-прежнему мрачным.

— В эти дни мне трудно найти хорошие слова, инспектор.

— Тьфу! Старая история, — проворчал Тамм, созерцая шрам на тыльной стороне ладони. — Никто ничего не знает.

— Насколько я понимаю, ваши достижения скудны?

— Еще спрашиваете! — огрызнулся Тамм. — Я все время ломал себе голову над историей с детективным романом. Она казалась мне самой важной нитью в деле. И куда это меня привело? — Риторический вопрос не требовал ответа, но инспектор тем не менее дал его: — Абсолютно никуда!