Подозрение (СИ)

Соне этот разговор не нравился, как и тот Константин, что сейчас сидел перед ней. В нем не осталось ничего от прежнего задиристого, немного взбалмошного, веселого Костика, с которым было легко. Соня смотрела на оболочку, тело Костика, но видела угрюмого, разочарованного человека. Может быть, это всего лишь минутная слабость? Или Костя в душе на самом деле такой - слишком уставший, не верящий в людей?

В поисках поддержки Соня посмотрела на Шестакова, но тот лишь пожал плечами. Для оперативника, который ежедневно сталкивается с людской злобой и предательством, их разговор был подобен разговору детей в песочнице. Наивный, пустой. Сергей многое мог бы рассказать о людях, но, по-видимому, решил не вмешиваться, не подливать масла в огонь. Соня почувствовала, что благодарна ему. Хотя бы за это.

"Нет, Костя не такой, он остался прежним, - подумала Соня и взлохматила волосы. - Просто сегодня такой день. Косте нужно поверить в людей заново. Смочь поверить. И все будет хорошо. Все будет".

Судорожно роясь в памяти, Соня пыталась выудить оттуда хоть один пример, который Костя не смог бы оспорить. Хоть один! Но перед мысленным взором всплывали иные картины - труп Кононова в луже крови, разводной ключ, и тут же - воспоминание о дне, когда она была счастлива с Костиком, поездка на дачу Хомяка...

"Все не то, не то... Стоп! Шура! Конечно же, Шура!"

- Есть такой пример! Есть люди, хорошие, чистые, настоящие люди! - сказала Соня и даже хлопнула в ладоши. Мужчины переглянулись, их взгляд отразил лишь непонимание. - Шура!

- Какая Шура? - в один голос спросили Костя и Сергей.

- Соседка бабы Любы, - улыбаясь, пояснила Соня. - После того, как вы с Томилиным застали меня с медальоном, я убежала. Помнишь, Сергей?

Сергей кивнул, разливая новую порцию коньяка.

- И я помню, - добавил Костя.

- Тогда я побежала к бабе Любе, проверить все ли с ней в порядке. Бабы Любы дома не оказалось. Я стояла на лестничной площадке грязная, зареванная, одета черт знает как. Одним словом, походила на бомжиху. Шура - соседка бабы Любы, не побоялась приютить такую странную женщину, как я. Одела, обула, накормила. Просто так! Понимаете? Она сделала это просто так! Ни на что не рассчитывая, ни за что не оправдываясь и ничего не исправляя. Костя, есть на свете люди просто добрые, просто отзывчивые. Просто - люди. Это Шура уговорила меня позвонить тебе!

Константин поднялся подошел к Соне и, склоняясь над ней, обнял за плечи.

- Вот, значит, кому я обязан своим счастьем! Шуре! Если бы она не заставила тебя позвонить, если бы я не приехал...

Соня подняла голову, она хотела заглянуть в глаза Константина, посмотреть на его лицо, но не успела. Поцелуй - вначале робкий, нежный, а затем настойчивый и страстный стал ответом на ее страхи, на ее мысли.

Лишь несколько минут спустя, столь запоздало, Соня вспомнила, что они не одни в кабинете. Смутившись, Соня оттолкнула от себя Константина и украдкой взгляднула на Сергея.

Он пил. Налил в чайную кружку коньяк и пил большими глотками.

Что сделать? Что сказать? Как сказать? Соня не знала. Паника охватила ее, сердце учащенно забилось. Сергей все видел, все понял, но она должна сказать! Сказать сама, вслух. Промолчать, не дать объяснений - означало предать Сергея, предать их прошлое.

Смятение Сони передалось Константину. Он положил ладони на плечи Сони и чуть сжал пальцы.

- Сергей, я люблю Соню, - сказал Константин. - Прости.

Соня тоже хотела сказать Сергею, что она сделала выбор, но... не смогла. Подобно выброшенной на берег рыбе, она лишь открывала рот, но сказать не смогла. То, что нужно не смогла, вместо ожидаемых слов, она услышала, как ее голос произносит:

- Отравителя мы нашли, но кто убийца?

Сергей поперхнулся коньяком и закашлялся. Костя тут же принялся стучать его по спине. Отдышавшись, Сергей повернулся к Соне:

- Ну ты даешь, Софи...

- Я что-то не так спросила? - смутилась Соня.

- Да нет, просто неожиданно как-то...

Константин поддержал смену темы:

- Действительно, преступление еще не раскрыто, а мы коньяк пьем. Сейчас Томилин заявится и устроит кузькину мать.

- Нехай на него, - отмахнулся Сергей. - Почему вы думаете, что преступление не раскрыто? Убийца уже сидит.

- Кто? - в один голос воскликнули Соня и Константин.

- Вячеслав Тиль.

- Почему он? Ты ведь не верил в его причастность, или уже поверил? - спросила Соня и встала размять затекшие ноги. Подошла к столу Шестакова, взяла лежащий на нем лист бумаги. - Сереж, это что? Список наших работников?

- Где? - спросил Сергей и, разглядев, что держит в руках Соня, подтвердил: - Да, там фамилии и адреса всех работников офиса и магазина.

- Сережа, почему Тиль?

- Софи, включаем логику. Действуем методом исключения. Временем и возможностью нанести роковой удар теоретически обладали трое - Тиль, Константин и Торопов. Насчет Торопова следствием уже установлено, что убийство было ему не выгодно. Торопов желал заключить договор и присвоить деньги по сделке. Торопов отпадает. У Константина было время, но нет мотива. Или есть?

- Нет мотива. Уверяю тебя, - заявил Костя. - Я же не дурак убивать шефа, который меня вполне устраивал. Черт знает, что теперь будет с работой...

Сергей развел руками.

- Судите сами, остается только Вячеслав Тиль. У него было время, возможность и мотив. Думаю, Томилин вскоре предъявит ему обвинение.

Соня ходила по кабинету, продолжая сжимать в руке лист с адресами.

- Нет, что-то не так... не так...

- Что? - спросил Сергей и даже отодвинул от себя бутылку. - У тебя есть другие соображения?

- Соображения? - не поняла Соня, а затем махнула рукой. - Нет, тут другое... Все время вспоминаю девочку в песочнице и Шуру.

- Девочку?

- Что вспоминаешь?

Мужчины, забыв о разногласиях, сели рядом друг с другом и принялись следить за передвижениями Сони. Их головы поворачивались вслед за ней так, будто они наблюдали за теннисным поединком.

- Девочка в песочнице строила замок. Сначала опрокинула ведро с песком - сделала кулич, а затем начала отсекать все лишнее. Шура тоже сказала, что для раскрытия преступления нужно отсечь все лишнее. Самые простые улики и самый простой путь выведет на убийцу, а мотив нужно искать в прошлом.

Сергей хихикнул.

- Хорошие у тебя советчики по раскрытию преступлений.

Соня разозлилась.

- Зря смеешься! Шура знает, что говорит. Она работает поваром в колонии под Ягодным!

Теперь уже рассмеялись оба - и Сергей, и Константин, в один голос.

- Ну, если повар сказал, тогда, да, конечно, - выдавил из себя Сергей и даже хрюкнул от смеха.

Высказать все, что она думает об этих хохотунах, Соне помешал телефонный звонок.

Шестаков снял трубку, все еще улыбаясь во весь рот. Однако вскоре улыбка исчезла с его лица.

- Софья Громова? Да, у меня в кабинете. Кто говорит? Так, Гаврилович, подержи его на проводе с минуту, - быстро отчеканил Сергей и обратился к Соне: - Ты номер телефона сына помнишь?

- Конечно, - ответила удивленная и обеспокоенная Соня. - Что случилось с Димой?

- Ничего, - буркнул Сергей и поднес к уху трубку местного телефона: - Гаврилович, скажи Дмитрию, что я ему сейчас перезвоню. Факс? Пусть высылает. Да, как придет факс, пулей его ко мне! Понял?

Сергей еще не успел положить трубку на аппарат, а Соня уже тормошила его за полу пиджака.

- Что с Димой? Что случилось?

- Софи, успокойся, все хорошо. С Димой все в порядке! Ты давала ему какое-либо задание?

- Солнышко, вспомни, ты звонила ему с дачи Хомяка, - встрял в разговор Константин.

- Точно, - подтвердила Соня. - У Димы друг из Знаменки, я просила узнать о событиях тридцатилетней давности, о том времени, когда там служил Кононов.

- Вот оно что, - протяжно проговорил Сергей. - Дима указание выполнил, все разузнал. Результаты своего расследования он сейчас вышлет факсом в нашу дежурку.