Это — убийство

— Вы зажигали ее с помощью спички?

— Нет, сэр. Я использовал в этих целях свечу, которую принес с собой.

— Вторую зажженную свечу вы поставили в кабинет мистера Диксона?

— Да, сэр.

— Вам известны размеры этих свечей?

— Известны, поскольку я их замерял. Получилось восемь дюймов с четвертью в высоту и пять восемьдесят в диаметре.

— Сколько времени вам понадобилось, чтобы поставить свечу в кабинет мистера Диксона, после того как погас свет?

— Чуть больше или чуть меньше двух минут. На следующий день я повторил свои действия и засек время по часам. Продвигаясь медленно, с горящей свечой в руке, я потратил двадцать семь секунд на то, чтобы дойти от кладовки до кабинета хозяина, и пятьдесят, чтобы оказаться в кладовке, считая от того места, где меня застала авария с электричеством. Остальное время ушло на то, чтобы найти и зажечь свечи.

— Эта часть показаний, — подчеркнул Дункан, — особенно важна, поскольку помогает установить точный момент совершения преступления. Как показали следственные эксперименты, проведенные с аналогичными свечами в тех же условиях, убийство должно было произойти примерно в десять часов сорок пять минут. По причинам, которые укажу позднее, я считаю, что преступление было совершено в десять сорок семь.

Дункан привлек внимание членов жюри к свече:

— Нет никаких сомнений в том, что ветер, проникший в помещение через разбитое окно, погасил свечу сразу же. Если бы она продолжала какое-то время гореть после того, как разбилось окно, — что, впрочем, вообще маловероятно по причине очень сильного ветра в ту ночь, — то она оплыла бы в большей степени со стороны, противоположной направлению ветра, отклонявшего пламя. Перед вами свеча, обнаруженная на месте преступления, и, как вы можете убедиться сами, воск распределен по ее основанию равномерно. Это доказывает, что пламя погасло сразу же после того, как разбилось окно.

Члены жюри наклонились вперед, чтобы лучше рассмотреть свечу.

Представив ее свидетелю, Дункан спросил:

— Вы поставили в кабинет своего хозяина именно эту свечу?

— Кажется, это она, сэр. По крайней мере, равноценная ей.

— Перейдем к следующему пункту, — развивал допрос Дункан. — Ждал ли мистер Диксон кого-нибудь в ту ночь?

— Да, он ждал визита.

— Откуда вам это известно?

— Вскоре после десяти вечера в доме появилась девушка. Она представилась журналисткой и попросила встречи с мистером Дунканом, чтобы взять у него интервью. Я оставил ее в вестибюле, а сам пошел узнать, захочет ли он ее принять.

— И что он ответил?

— Он отказался от интервью, но распорядился, чтобы я открыл боковую дверь, потому что он ожидал прихода другой женщины.

— Вы когда-нибудь видели раньше эту девушку, появившуюся около десяти часов и назвавшую себя журналисткой?

— Нет, никогда.

— Довелось ли вам встретиться с ней после этого?

— Да, сэр.

— Где?

— В тюрьме.

— Когда?

— Сегодня после обеда.

— И эта девушка оказалась секретаршей Сэмюэла Морейна?

— Все точно.

— И именно она пыталась поговорить с мистером Диксоном, выдавая себя за журналистку?

— Да, сэр.

— Так в котором часу она пришла в дом мистера Диксона?

— Около десяти вечера.

— Теперь уточните еще один момент, — продолжал Дункан. — Где были вы сами между десятью часами вечера и полуночью в день преступления?

— Я находился в доме.

— В каком месте? Свидетель заерзал на скамье.

— По правде говоря, мы немного гульнули.

— Кто это “мы”?

— Я, служанка, водитель и горничная.

— Где это происходило?

— На кухне.

— Где она расположена?

— В задней половине дома.

— Была ли ваша вечеринка шумной?

— Нет, сэр. Наоборот.

— В связи с чем вы на нее собрались?

— Поскольку хозяин принимал какую-то даму, то он не хотел, чтобы его беспокоили, но, с другой стороны, и он нас не тревожил. Вот мы и собрались все вместе на кухне, выпили немного хозяйского виски и тихо себе забавлялись.

— Кто-нибудь из вас слышал, как разбилось окно? — спросил прокурор.

— Нет, сэр.

— А какой-нибудь выстрел?

— Тоже нет.

— Но, даже находясь в кухне, вы должны были услышать эти звуки?

— Конечно.

— Почему вы так думаете?

— Это доказал проведенный полицейскими эксперимент. Они в этих целях сделали ряд выстрелов, и мы прекрасно расслышали их в кухне.

— Проходит ли рядом с домом мистера Диксона железная дорога?

— Да, сэр. К несчастью, после того как хозяин построил этот дом, некоторые влиятельные и враждебные ему политические силы разрешили провести эту линию…

— Комментариев не надо, — оборвал его Дункан. — Отвечайте только на поставленный вопрос: проходит ли около дома Диксона железная дорога?

— Да, сэр.

— Проследовал ли в десять часов сорок семь минут мимо дома какой-нибудь поезд?

— Было дело.

— Большой ли это создавало шум?

— Когда проходят поезда, всегда стоит грохот. Дрожит весь дом.

Дункан повернулся в сторону жюри:

— Это обстоятельство позволило установить момент совершения преступления. У меня пока больше нет необходимости допрашивать этого свидетеля. Другие показания позволяют утверждать, что Натали Раис, возможно, присутствовала при убийстве и что спустя несколько минут после этого она позвонила Сэму Морейну.

В несколько торжественной манере и сугубо официальным тоном Дункан обратился к Морейну:

— Желаете ли вы задать этому свидетелю вопросы? Морейн показал жестом, что да, и поинтересовался у дворецкого:

— Та вечеринка, о которой вы только что говорили, длилась с десяти вечера до полуночи?

— Нет, сэр. Она закончилась около одиннадцати, после чего я отправился в свою комнату.

— Захватили ли вы при этом с собой свечу?

— Нет, сэр. У меня она уже была. После того как я зажег свечу в кабинете хозяина, я отнес еще одну к себе.

— Где расположена ваша комната?

— На четвертом этаже.

— Чтобы пройти туда, нужно ли вам было проходить через кабинет, где был обнаружен труп?

— Нет, сэр.

— Сколько времени вы находились на службе у Питера Диксона?

— Примерно восемь лет.

Чем держал вас в своих руках Диксон? — внезапно спросил Морейн.

— Не понимаю вопроса.

— Вы прекрасно понимаете, о чем идет речь, — настаивал Морейн. — Диксон из тех людей, кто не позволит человеку занимать такую должность в течение восьми лет, не поставив его в полную зависимость от себя. Поэтому я и спрашиваю: на какой крючок вас подловил Диксон?

Таккер провел языком по высохшим губам, слегка нахмурил брови, но лицо его оставалось бесстрастным.

— И все же вопрос мне неясен.

— Еще как ясен. У вас есть судимость? Свидетель умоляюще посмотрел на окружного прокурора:

— Должен ли я отвечать на этот вопрос? Заметно заинтересовавшийся возникшей ситуацией.

Дункан утвердительно наклонил голову:

— Отвечайте.

— Да, я был осужден один раз.

— Где?

— В Калифорнии.

— За что?

— За растрату.

— Какая у вас была профессия?

— Бухгалтер.

Вы отбывали наказание в тюрьме Сан-Квентин?

— Нет, сэр, в Фолсене.

Морейн пристально смотрел на свидетеля, на лице которого проступила явная обеспокоенность. Почему вас направили именно в Фолсен?

— Не понимаю.

— Отлично понимаете. Те, кого осуждают впервые, попадают в Сан-Квентин, а рецидивисты — в Фолсен. Поэтому у вас не может быть только одна судимость. Где вы получили срок в первый раз?

В Висконсине, — нехотя ответил Таккер.

— Вы отсидели полностью?

— Да.

— Где?

— В Вопаме.

— За что вы туда попали?

— За подлог.

— И Диксону это было известно, не так ли?

— Да, он был в курсе.

— Вот это и была ваша от него зависимость, — пояснил Морейн. — Если бы Диксон вас уволил и отказался бы дать хорошие рекомендации, вам было бы нелегко найти новую работу.