Последний занавес

— На редкость полно и точно, — сказала она.

— Ну, Фокс? И что, по-вашему, из этого можно извлечь?

Фокс провел ладонью по щеке.

— Я спрашиваю себя, сэр, — сказал он, — а не бывает ли так, что при внезапной кончине часто обнаруживается множество обстоятельств, которые, если объединить их, покажутся весьма странными. То есть я хочу сказать, что во множестве больших домов крысиную отраву держат где угодно и множество людей не могут найти ее, когда она вдруг понадобится. Всё не на своем месте.

— Совершенно верно, Фокси.

— А если говорить об этой старинной книге про бальзамирование, мистер Аллейн, то я спрашиваю себя: а не попалась ли она кому-нибудь в руки уже после похорон и не додумался ли кто до того же, до чего додумалась миссис Аллейн? Вы говорите, что эти добрые люди не очень-то любили мисс Соню Орринкурт и, вернее всего, их расстроило завещание покойного джентльмена. А это, судя по всему, публика чувствительная и легковозбудимая.

— Да, но я-то, мистер Фокс, к этой публике не принадлежу, — возразила Трой. — Тем не менее именно такая идея пришла мне в голову.

— Ну вот! — поцокал языком Фокс. — Опять пальцем в небо попал, верно, сэр?

— Поведайте, о чем еще вы себя спрашивали, — предложил Аллейн.

— Например, не могли кто-нибудь из этих разочарованных, разгневанных мужчин или, скорее, женщин дать волю воображению и под влиянием момента написать это письмо.

— Да, но как же быть с розыгрышами, мистер Фокс? — спросила Трой.

— Глупое, неприличное поведение. Просто позор. Если все это не дело рук этой маленькой девочки, а, судя по всему, она просто не могла быть замешана в эту историю, то, выходит, просто кто-то сыграл дурацкую шутку. Возмутительно, — припечатал Фокс. — Согласен с вами, это была попытка восстановить старого джентльмена против нее. Но это еще не значит, что было совершено убийство. Какая связь?

— Действительно. — Аллейн протянул Фоксу руку. — Вы именно тот, кого не хватало в этом доме, бригадир Фокс. Давайте выпьем.

Он подхватил под локоть жену, и они направились в гостиную. В этот момент зазвонил стоявший там телефон. Трой взяла трубку. Аллейн увлек Фокса назад и внимательно посмотрел на него.

— Весьма убедительное выступление, Фокс. Благодарю вас.

— Так или иначе, странно все это выглядит, сэр, вам не кажется?

— Не то слово. Пошли.

Увидев их, Трой прикрыла мембрану ладонью и повернулась к мужу. Лицо у нее было бледным.

— Рори, это Томас Анкред. Он хочет повидаться с тобой. Говорит, все они получили такие же письма. Еще говорит, что какое-то открытие сделал. В общем, хочет приехать и поделиться. Что ему сказать?

— Пусть приезжает, — буркнул Аллейн. — Можем, чтоб ему неладно было, встретиться в Ярде завтра утром.

Глава 10

БОМБА ОТ ТОМАСА

1

Томас прибыл точно в назначенный Аллейном час — девять утра. В беседе, состоявшейся в кабинете Аллейна, принял участие Фокс.

Трой обладала даром художника точно описывать внешность людей, а с Томасом это у нее получилось особенно удачно. Аллейну показались знакомыми и хохолок на голове, покрытой шапкой густых волос, и широко открытые глаза с каким-то удивленным выражением, и крепко сжатые тонкие губы, и негромкий неуверенный голос.

— Большое спасибо за то, что согласились встретиться, — заговорил Томас. — Честно говоря, сам я не особенно рвался, но все равно с вашей стороны очень мило, что уделили время. Эту идею подсказало им само знакомство с миссис Аллейн.

— Кому им? — поинтересовался Аллейн.

— Полин и, главным образом, Десси. Пол и Фенелла тоже настаивали. Полагаю, миссис Аллейн рассказывала вам о моей родне?

— Знаете, по-моему, лучше всего, если мы будем исходить из того, что я вообще ничего и ни о ком не знаю, — сказал Аллейн.

— О Господи, — вздохнул Томас. — Но ведь тогда разговор наш, боюсь, сильно затянется.

— Так что там насчет писем?

— Ах да. — Томас принялся шарить по карманам. — Письма. Где-то должны быть. Анонимки, знаете ли. Естественно, я и раньше получал такие — в театре, от разочарованных спонсоров и обозленных актрис, но это нечто другое — действительно другое. Да где же они? — Он приподнял полу пиджака, подозрительно посмотрел на оттопыривающийся карман и наконец извлек несколько листков бумаги, два карандаша и коробок спичек. — Ну вот, слава Богу, — просиял он и со скромным торжеством разложил добычу на столе — восемь копий уже знакомого Аллейну письма, написанные тем же карандашом, на такой же бумаге.

— А конверты? — осведомился Аллейн.

— Боюсь, конверты мы выбросили. О своем письме я никому говорить не собирался, — помолчав немного, продолжал Томас, — Дженетта с Милли тоже, но, конечно, все заметили, что письма у всех одинаковые. Полин (это моя сестра, Полин Кентиш) подняла страшный шум, и вот вам результат.

— Восемь, — заметил Аллейн. — А за столом в Анкретоне вас было девять, так?

— Соня письма не получила, потому все и твердят, что речь в нем идет именно о ней.

— И вы тоже так считаете, мистер Анкред?

— Ну да. — Томас открыл глаза еще шире. — Это же представляется очевидным, разве нет? Завещания и так далее. Конечно, речь идет о Соне, но что касается меня, — Томас слегка откашлялся, — не думаю, что папа убила она.

Он посмотрел на Аллейна с беспокойной улыбкой.

— Это же дикость, правда? — продолжал он. — В это невозможно… И тем не менее. Полин буквально ухватилась за эту идею. И Десси в некотором роде тоже. Обе совершенно подавлены. На похоронах Полин стало плохо, потом еще эти письма, словом, она мечется по дому, как зверь в клетке. Вы даже представить себе не можете, что творится в Анкретоне.

— Насколько я понимаю, это была идея миссис Кентиш, чтобы вы поехали в Ярд?

— Ее и Десси. Это моя незамужняя сестра Дездемона. Всем нам вручили письма вчера утром, за завтраком. Представляете? Я прочитал свое первым, ну и — просто в шоке был! Хотел было бросить в камин, но тут вошла Фенелла, так что я согнул его в несколько раз и положил под стол. Вы легко узнаете мое письмо по сгибам. А письмо Пола выглядит так, словно его жевали. И представьте себе, он действительно так разволновался, что прямо-таки зубами в бумагу впился. Вот тогда-то я и заметил, что перед каждым из нас на тарелке лежат одинаковые конверты. Соня завтракала у себя, но я спросил Баркера, не было ли для нее писем. Фенелла тем временем открыла свое письмо, и вид у нее был весьма странный. «Что за удивительное письмо я получила! — воскликнула Полин. — Можно подумать, ребенок писал». А Милли подхватила: «Не иначе снова фокусы Пэнти», — и поднялся шум, потому что Полин и Милли смотрят на Пэнти совсем разными глазами. А потом все в один голос заявили: «Смотрите, и у меня такое же», — и каждый принялся надрывать свой конверт. Полин, естественно, грохнулась в обморок, Десси выдохнула: «А я что вам говорила», Милли сказала: «По-моему, анонимки — самое последнее дело», а Дженетта (моя золовка и мать Фенеллы, жена моего брата Клода) ее поддержала: «Думаю, ты права, Милли». Дальше — так, дайте вспомнить, — дальше все стали подозревать друг друга в авторстве письма, пока наконец Пола не осенило — вы уж извините меня, ради Бога, — что поскольку миссис Аллейн замужем за…

Уловив потрясенный взгляд Фокса, Аллейн промолчал, и Томас, изрядно покраснев, заторопился:

— Разумеется, все мы замахали руками. Просто зашикали его. Фенелла, например, сказала: «Сама мысль о том, что миссис Аллейн способна писать анонимки, это такой идиотизм, что об этом даже говорить нет смысла». Что, в свою очередь, привело к следующей вспышке: Полин заявила, что Фенелла с Полом обвенчались против ее воли. Конец скандалу положил мой племянник Седрик, являющийся ныне главой семьи. Он сказал, что, с его точки зрения, письмо выдержано вполне в духе Полин. Седрик обратил общее внимание на то, что любимая фраза Полин — «У меня есть основания полагать». Милли, мать Седрика, громко рассмеялась, после чего, естественно, разгорелась очередная свара.