Сыщик-убийца

— Да, — тихо ответила Берта.

— А теперь не будем терять ни минуты, едем к вашей матери и постараемся избавить ее от всевозможных беспокойств, которые истощили бы ее энергию и физические силы. Я должен сказать вам откровенно, что всякое волнение сокращает ее жизнь, а то волнение, которое она теперь испытывает, внушает мне глубокий ужас: оно может убить ее.

Берта побледнела.

— Это невозможно! Вы ее спасете!…

— Я сделаю все, что возможно, но мне нужна ваша помощь. Без вас я не могу сделать ничего.

— Что же я могу? — спросила она с удивлением.

— Вы должны помочь мне избавить вашу мать не от горя, — так как стараться это сделать было бы безумием, — но от различных мелких неприятностей. Например: я хотел бы скрыть от нее, что в настоящее время вы близки к нищете. Без вас мне это не удастся. Как это сделать?…

— Это нетрудно. Вот уже два года, как я веду хозяйство, и, Богу известно, это нетрудно. Я записываю все расходы…

— И ваша мать никогда не проверяет счета?

— Никогда.

— В таком случае, обмануть ее очень легко… — начал доктор.

— Обмануть ее?… — перебила Берта. — О! Доктор!…

— Не ошибайтесь относительно смысла моих слов. Обман, о котором я говорю, будет самый невинный: надо заставить вашу мать думать, что у вас есть еще немного денег. Я вам дам сначала тысячу франков, вы употребите их на самые необходимые расходы…

— Тысячу франков!… — повторила Берта, которой эта цифра казалась громадной: у нее никогда не бывало на руках даже и четверти подобной суммы. — Это слишком много. Я не могу взять… Я, слава Богу, не ленива… Я снова будут работать и буду в состоянии содержать мать…

— Как! — воскликнул Этьен. — Вы отказываетесь?! Что я сделал, чтобы заслужить отказ?…

— Вы очень добры, доктор. Я знаю, вы любите нас, и я не думала огорчить вас, отказываясь от великодушного предложения. Я приму от вас ту сумму, которая понадобится на похороны брата, но не больше. Оставьте мне радость одной заботиться о матери и содержать ее моими трудами.

— Ваш труд, дорогая Берта!… — перебил доктор. — Я слишком хорошо знаю, во что ценится женский труд! Во имя вашей матери, прошу взять деньги. Если вам не хочется обманывать ее, даю слово, что через несколько дней я пойду к ней сам и скажу, что заставил вас принять эти деньги.

Страстный тон молодого человека нашел дорогу прямо к сердцу Берты; слушая его, она не способна была сопротивляться. К тому же она слишком хорошо понимала, что нищета убьет мать, а при одной мысли об этом она чувствовала дрожь.

— Хорошо, я согласна. И пусть сам Бог воздаст вам за то, что вы делаете для нас.

Этьен открыл письменный стол и, вынув сверток, передал его Берте.

— Благодарю, — просто сказала она. — А теперь едем!

Четверть часа спустя молодые люди были уже у изголовья покойного. Мадам Леруа молилась, стоя на коленях.

Бедная женщина была спокойна, но бледна, как полотно. Она встала и, нетвердыми шагами подойдя к доктору, протянула ему руку.

— Все кончено, — прошептала она едва слышно.

Этьен вздрогнул; он был испуган переменой, произошедшей в ней за несколько часов.

Он понял, что, говоря Берте о беспокойстве, которое внушало ему состояние ее матери, он не преувеличивал, а, напротив, сильно преуменьшал.

— Я приехал облегчить ваши труды, — сказал он. — Вы сильно устали, и вам необходимо отдохнуть несколько часов. Идите, идите, мадемуазель Берта и я проведем ночь у изголовья нашего дорогого Абеля.

— Доктор, — ответила мадам Леруа с удивительным спокойствием, — я вам очень благодарна, но поверьте, я гораздо сильнее, чем вы думаете. Мое место у постели сына, и я не хочу отдыхать, пока он не оставит навсегда это жилище.

— Как вам угодно. Но, надеюсь, вы позволите мне взять на себя все необходимые хлопоты?

— Какие хлопоты?

— Но надо заявить в мэрию… Заказать обедню в церкви… Наконец, позаботиться о похоронах.

— Я беру все эти труды на себя и сделаю все одна.

— Но у вас не хватит сил!…

— Нет, моя слабость только кажущаяся.

— Умоляю вас, берегите себя! Я прошу вас, как друг, и требую, как доктор. Подумайте о том, как дорога ваша жизнь тем, которые вас любят…

— Наша жизнь в руках Божьих, и, что бы ни было, я исполню свой долг.

Помолчав немного, она прибавила:

— Не думайте, доктор, что я отталкиваю вашу помощь, напротив, я сама попрошу вас заняться необходимыми подробностями, которыми мне невозможно заняться самой. Мы слишком бедны и имеем мало знакомых, чтобы рассылать пригласительные письма на похороны; но я хотела бы, чтобы наши немногочисленные друзья и приятели бедного Абеля могли отдать ему последний долг. Поэтому прошу вас написать несколько коротких записок. Берта сообщит имена и адреса.

Этьен смотрел и слушал Анжелу с удивлением, смешанным с испугом. Это обманчивое равнодушие беспокоило его, так как он угадывал под ним страшные страдания.

— Я исполню ваше желание. Но вы, в свою очередь, должны принять лекарство, которое я вам пропишу.

— Хорошо, — с печальной улыбкой прошептала мадам Леруа.

— Аптеки, по всей вероятности, открыты, — продолжал Этьен, обращаясь к Берте, — я попрошу вас, мадемуазель, сейчас же пойти за ним.

— Рядом в комнате есть чернила и бумага, — поспешно ответила девушка, увлекая за собой доктора.

Оставшись с ним, она спросила:

— Почему вы прописываете это лекарство? Разве мама в опасности?

— Нет.

— О! Поклянитесь мне!…

— Клянусь! Но опасность может наступить каждую минуту, и лучше предупредить ее.

— Вы совершенно правы, доктор, пишите.

Когда рецепт был написан, Берта поспешно вышла, чтобы отнести его в аптеку.

Доктор пошел в комнату покойного, у изголовья которого мадам Леруа читала молитвы.

Берта вернулась через десять минут с лекарством, половину которого доктор, вылив в стакан, подал Анжеле.

— Выпейте, прошу вас, — сказал он.

Мадам Леруа, поспешно выпив лекарство, снова погрузилась в чтение молитв.

Берта подошла к Этьену.

— Теперь, если вы согласны, напишите письма, — сказала она шепотом.

— Сию минуту, — ответил доктор тем же тоном.

Этьен внимательно следил за мадам Леруа. Он, казалось, ждал чего-то.

Вскоре он заметил, что вдова делает отрывистые движения, как бы борясь со сном; несколько раз она проводила рукой по глазам, которые закрывались против воли. Затем голова ее закачалась, и она откинулась на спинку кресла. Книга выскользнула у нее из рук и упала на постель.

— Боже мой! Что с ней? — с испугом спросила Берта.

— Молчите! Она спит.

— Но этот сон так странен!…

— Нисколько, это результат моего лекарства. Положите подушку ей под спину. Когда проснется, она будет иметь силы, в которых так нуждается.

Берта исполнила его приказание; затем они встали и вышли в соседнюю комнату, где доктор написал несколько писем.

Около четырех часов утра молодые люди закончили свои занятия.

— Теперь, — сказал Этьен, — я попрошу вас отдохнуть немного, а я посижу около вашей матери.

Берта покачала головой:

— Я не устала, мы будем там вместе.

В половине седьмого утра мадам Леруа еще спала, но сон ее стал неспокоен.

— Доктор, — прошептала Берта, — видите?

— Да, вижу. Она сейчас проснется.

Действительно, Анжела открыла глаза и несколько минут с удивлением оглядывалась, удивленная, что уже светло.

— Я спала, — прошептала она. — И вы дали мне спать!…

— Мы даже старались не разбудить вас, так как сон вам очень полезен.

— Да, действительно, мне кажется, что я стала сильнее… А который час?

— Около семи часов.

— Вы приготовили письма?

— Да, — ответила Берта. — Господин Этьен написал письма, а я — адреса.

— Их надо отправить сегодня же с посыльным.

— Хорошо, я отдам их, выходя отсюда, — перебил Этьен.

— Как! Доктор, вы уже уходите?…

— Это необходимо: у меня несколько визитов.

— Да, это правда. Несчастье делает нас эгоистами.