Ля-ля-фа

озьмете. Я думаю, есть в вашем колхозе заветный амбар. На такие вот внеплановые расходы.

– Догадливый. Может, и есть. А позволь поинтересоваться, зачем тебе сто долларов? Почему не двести, не пятьдесят?

– Здесь как раз никакого секрета нет. Некто Небранский Анатолий Игоревич, старший следователь из РУВД, требует именно эту сумму за прекращение моего уголовного преследования. Помните тот коробочек с “травкой”?

– Неужели этот старый лысый бульдог еще берет? То-то я гляжу, он тебя даже на трое суток не прикрыл. Ну, взяточник! И что, в баксах?

– В них.

Игорь Анатольевич поигрывает зажатой между пальцев авторучкой. Как постовой – дубинкой. Думает, прикидывает, взвешивает.

– Погоди, погоди, а давай его спалим. Очень запросто. Я свяжусь с РУОП или ОБЭП, пометим деньги, ты ему передашь, ну, а дальше дело техники – понятые, протокол. Пускай получит пятилеточку. Ну что, идет?

– Не, не идет. Спалить, как вы говорите, Небранского можно и нужно, но я-то с чем останусь? С уголовным делом, которое передадут другому следователю и который отыграется на моей шкурке за своего влипнувшего собрата. И на суде из вилочки “от и до” выберут именно “до”. Так что такой подход нам не интересен.

– Хорошо, давай я ему просто позвоню и скажу, чтобы дурью не маялся.

– Нет уж, спасибо. Тогда я точно испытаю на себе карающую руку правосудия. Игорь Анатольевич, я, честно говоря, не пойму, вы-то что меньжуетесь? Подойдите к своему начальству, объясните, что так и так, есть человечек, который предлагает помощь в раскрытии весьма громкого преступления. И просит всего-навсего сто долларов. По сравнению с нанесенным ущербом это тьфу, мелочь, не стоит даже вспоминать. Я думаю, ваши папы согласятся. На Западе, кстати, такая форма оплаты широко распространена. Вы передаете мне денежки, я передаю вам информацию, и мы друг друга не знаем. Потом вы раскрываете преступление, возмещаете государству ущерб и получаете внеочередное звание или, на худой конец, премию. Вы что, не хотите раскрыть преступление?

– Очень ты шустрый, как я вижу. А где гарантия, что ты “динамо” не накручиваешь? Про это дело по всей стране трубили. Это не твой уровень, юноша. Сомневаюсь я, чтобы ты знал расклад. Людишки там работали с головой. А ты кто? Девятнадцатилетний оболтус с рынка.

– Я действительно не знаю расклад и понятия не имею, что за люди стоят за этой кражей. Но я могу привести вас прямо к украденному. Я один знаю, где сейчас все хранится. И очень скоро это “все” может исчезнуть. Если вы не пошевелитесь.

А гарантия того, что я не кручу “динамо”, я сам. Я могу остаться здесь как заложник. Или, в конце концов, вы можете найти у меня дома еще один коробочек с “травкой”. Да и куда я денусь? В бега подамся? В “горячие точки” уеду? Нет, увольте. Я с рынка никуда. Так что вы, Игорь Анатольевич, ничем не рискуете.

– А почему ты не пошел прямо к Небранскому, почему обратился ко мне?

– Потому что при первой нашей встрече товарищ следователь обмолвился, что его раскрытия не интересуют.