Я расскажу вам, как погиб

— У меня было впечатление, что наши законы запрещают подобную практику, а?! И, между прочим, гарантируют тайну переписки.

— Существует параграф, что в специальных и обоснованных случаях закон может быть нарушен. Нам кажется, что это как раз один из таких случаев.

— Понятно. — Я машинально налил себе виски, взял стакан, поднес его к губам, но вновь поставил на стол. — Ты хочешь, чтобы я стал твоим неофициальным осведомителем. Не уверен, что я пойду на это, — достаточно твердо произнес я.

— Я не прошу тебя о чем-то необыкновенном. Когда я разговаривал с Яном, он тоже — будет тебе известно! — пригласил меня погостить у него. Но служба не позволяет мне именно сейчас покинуть Лондон. Сама судьба тут послала тебя. Во-первых, ты физически силен и не глуп.

— Спасибо, — усмехнулся я.

— А во-вторых, что плохого, что ты оказался в курсе наших забот? В Саншайн Менор сейчас находится шесть человек, не считая прислуги. Точнее, пять человек, так как Сара Драммонд лишь завтра покинет Лондон. Итак, в имении находится Спарроу и его жена Лючия…

— Они там живут?

— В том-то и дело, что Драммонд вместе со Спарроу оборудовали в усадьбе лабораторию и поэтому большую часть года Спарроу проводит там. Ну а Лючия Спарроу — хирург.

— Ого! — присвистнул я. — Так это она! Лючия Спарроу! «Лучший хирург Британских островов». Ян не говорил мне, что она жена Спарроу.

— Наверное, забыл. Ты же знаешь ученых. Прекрасная Лючия, насколько мне известно, намерена провести в Саншайн Менор еще несколько недель, иногда выезжая в Лондон.

— Ты что-то не договариваешь? — спросил я, уловив нечто в его голосе.

— Может быть, это только сплетня, — вздохнул Бен, — одна из тех, которые Скотленд Ярд обязан знать. По нашим сведениям, Спарроу, как бы тебе сказать… увлечен женой своего приятеля и коллеги — той, что сегодня блистала на сцене.

— Не хочешь ли ты сказать, что за спиной Яна его жена и его коллега…

— Не знаю. Может, все и не совсем так. Может, Сара просто должна подчинить себе всякого мужчину, который попадает в ее орбиту? Может, это ее тщеславие — знаешь ведь, как хороша жена Спарроу. Не потому ли Сара решила испытать свои чары? Во всяком случае, мне удалось наткнуться на тайную автомобильную поездку Спарроу и Сары в Шотландию. Ну и еще кое-что мне известно… Но все это было в прошлом году. Продолжается ли это сейчас — не знаю. Жизнь Сары Драммонд всегда была достаточно бурной, но известных границ она никогда не переходила. То, о чем я тебе говорю, известно только в Скотленд Ярде. Думаю, что ни Ян, ни Лючия не в курсе дела. Спарроу вообще очень щепетилен и наверняка переживал бы, если бы все всплыло наружу. Он не относится к тому типу людей, которые, живя в доме, могут увести жену хозяина.

— И однако… — невесело усмехнулся я.

— Вот я и говорю, что ситуация крайне непроста. Но, повторяю, все это лишь предположение.

— Бедный Ян, — вздохнул я. — Но она все же гениальная актриса. Если бы я имел право, я бы отпустил ей все грехи.

— Не знаю, что сказал бы Ян, услышав это. Что касается Лючии Спарроу, то она просто необыкновенная женщина. С ее внешностью стать знаменитым хирургом! Согласись, красивым девушкам есть чем заняться, прежде чем красота их увянет, а тут…

— М-да… Интересная компания, — пробормотал я. — Ну а кто еще живет в имении?

— Еще секретарь. Общий секретарь Драммонда и Спарроу. В действительности он не секретарь, а тоже химик — молодой и очень способный ученик. Наверное, правильнее было бы его назвать ассистентом. Его имя Филипп Дэвис. Ему двадцать восемь лет, у него есть мать и два брата, и он по уши влюблен в Лючию.

— О, Господи! — вздохнул я. — Когда же эти люди делают свои бессмертные открытия, если они постоянно заняты чем-то другим?

— Видимо, умеют сочетать приятное с полезным. Судя по всему, Лючия и не догадывается о чувствах ассистента своего мужа. Я об этом знаю из писем Дэвиса к матери. Он там пишет о своей тихой, безнадежной любви.

— Ну это уже лучше. — Я залпом осушил стакан. — Я начинаю верить в человечество: молодое поколение не отличается цинизмом. Ну, кто еще?

— И последний обитатель дома — приглашенный Яном еще зимой профессор Роберт Гастингс из Пенсильванского университета. Он приехал неделю назад, но послезавтра собирается уехать. У него уже заказаны билеты на самолет до Нью-Йорка. Это крупный ученый. Его научные интересы близки интересам наших исследователей.

Я с усмешкой посмотрел на Паркера.

— Если не ошибаюсь, говоря о дружественном нам государстве, заинтересованном в результатах изысканий Драммонда и Спарроу, ты имел в виду Соединенные Штаты?

Паркер развел руками:

— Если бы ты служил, а не писал бы дома свои детективы, то не задавал бы таких вопросов. Я не уполномочен трепаться на эту тему, — он улыбнулся. — Во всяком случае, я был бы очень благодарен, если бы ты завоевал симпатии профессора.

— Ты не совсем уверен, что он приехал к Драммондам лишь для приятного времяпрепровождения?

— В моем деле уверенность приходит только после долгих и нудных раздумий и расследований. Там, где нет доказательств, нет и уверенности, Джо. Если ты писатель с воображением, не требуй от меня дальнейшего углубления в эту тему.

— Значит, это все?

— Все, не считая прислуги. Но прислуга в данном случае не имеет значения. Да, там еще наш старик Малахия.

Печально взглянув на камин, я тяжело вздохнул:

— Бен, я собирался в Саншайн Менор писать книгу, — грустно сказал я. — Стремился к покою, порвал сегодня с женщиной…

— С Кэрол Бэкон? Завтра она будет жить в Торквэй, отель «Эксельсиор», если тебе это интересно, — улыбнулся Паркер.

— Господи, ты и за мной шпионишь?

— Ну что ты? Просто, когда ты получил приглашение от Яна, я вынужден был просмотреть письма твоих знакомых. Ты мог бы, даже не догадываясь, дать себя использовать в каких-то целях. Если в этой анонимке есть хоть доля правды, то те, кто бы они ни были, должны постараться узнать побольше о Яне и его друзьях. Кстати, тебя никто о нем не расспрашивал?

— Нет, — я покачал головой, — нет, никто. — Я задумался. — Нет, нет.

— Ну хорошо. — Паркер встал. — Это интересно, что ни один из друзей Драммонда или Спарроу, ни их родственники не стали объектом внимания…

Вынув из кармана карточку, инспектор протянул ее мне:

— Вот мой телефон в Ярде. А это номер полицейского поста в Малисборо. Это маленький городок, в двух милях от имения Драммондов. Они знают, где меня искать и сразу же нас свяжут. А через неделю я сам приеду на два дня в Саншайн Менор. Скажи Яну, чтобы никому не говорил о моих планах. Я приеду как его фронтовой друг. Малахия же о нас с тобой все знает, еще с тех времен. И об этом ты тоже не забывай.

— Ну, это будет нетрудно, — сказал я. — Это единственное, что не составит труда сделать.

Я проводил Паркера до лифта. Вернувшись в комнату, я подошел к окну и увидел, как большой черный автомобиль удаляется от моего дома по тихой, безлюдной, ярко освещенной улице.

3

Ребенок на шоссе

На крыши Лондона падал мелкий беззвучный дождь. Я прикрыл глаза. В комнате теперь стало тихо, так тихо, что я услышал свое собственное дыхание и, услышав его, напрягся, потому что мне вдруг показалось, что это вовсе не мое дыхание, а кого-то, стоящего за моей спиной. Но тут же рассмеялся: «Дурак впечатлительный, — подумал я, — достаточно того, что твой старый друг, который случайно оказался полицейским, попросил тебя о маленькой услуге, показав одновременно письмо, напечатанное на „Ремингтоне“ каким-то ненормальным, тысячи которых бросают подобные письма в почтовые ящики Лондона, и твое воображение начинает создавать картины ближайшего будущего, полные крови, трупов, среди которых твой любимый друг и товарищ по оружию». И все-таки, вынужден я был себе в этом признаться, мне уже хотелось, чтобы после моего приезда в Саншайн Менор там начались какие-нибудь ужасные события, в которых на мою долю выпала бы ответственная роль. Будь откровенен, мысленно говорил я сам себе, ты хотел бы, чтобы те, о ком шла речь, начали атаку, и ты, путем невероятных усилий, у всех на глазах, спас бы обоих ученых. Особенно на глазах у Сары Драммонд, о которой, признайся, ты непрестанно думаешь уже два часа, с той минуты, когда, увидев ее на сцене, осознал, что уже через два дня встретишь ее в прелестном дворике старинной усадьбы, окруженной вековыми деревьями.