Идеальное убийство

— Возможно, как я уже говорил ранее, она боялась, что мисс Доусон передумает, и хотела, чтобы та подписала завещание… нет, не получается.

— Не получается — потому что в любом случае каждое последующее завещание автоматически аннулирует предыдущее. Кроме того, через некоторое время мисс Доусон послала за нотариусом, а мисс Уиттакер никоим образом не пыталась ей помешать.

— По словам сестры Форбс, она предприняла все меры для того, чтобы у ее тетки была такая возможность.

— С учетом того, что мисс Доусон сильно разозлилась на племянницу, немного удивительно, что старая леди не завещала деньги кому-то другому. Тогда для мисс Уиттакер стало бы выгодно, чтобы она прожила как можно дольше.

— Не думаю, что тетка так уж сильно разочаровалась в ней — по крайней мере не до такой степени, чтобы лишить ее наследства. Она пришла в ярость и наговорила лишнего, не имея этого в виду — так бывает со всеми.

— Да, но она, очевидно, предполагала, что племянница еще предпримет попытки подсунуть ей завещание.

— Почему вы так решили?

— Вспомните о доверенности. Старушка явно поразмыслила и решила дать Мэри Уиттакер возможность самой подписывать все бумаги, чтобы обезопасить себя от подобных подлогов в будущем.

— Ну конечно! Какая предусмотрительность! И какая неприятность для мисс Уиттакер. А потом этот визит нотариуса — и снова разочарование. Вместо долгожданного завещания — палка, предусмотрительно засунутая ей в колеса.

— Да. Но нам по-прежнему неизвестно, зачем вообще понадобилось завещание.

— И то правда.

Джентльмены потянулись за трубками, и несколько минут в комнате царило молчание.

— Тетка собиралась все оставить Мэри Уиттакер, это ясно, — заметил наконец Паркер. — Она все время об этом говорила, и потом, мне кажется, ей хотелось восстановить справедливость. Ведь на самом деле она получила эти деньги через голову преподобного Чарльза Уиттакера — или как там его звали.

— Верно. Остается единственная причина, которая могла бы помешать Мэри Уиттакер унаследовать ее состояние, и это — о черт! Ну конечно! Старая история, столь любимая нашими писателями, — пропавший наследник!

— Бог мой, вы совершенно правы! И как только мы раньше не догадались! Вероятно, Мэри Уиттакер стало известно, что у мисс Доусон есть еще один родственник — более близкий, который и заграбастает все денежки. Может, она боялась, что тетка узнает об этом и лишит ее наследства или разделит его между ними. Она пробовала поторопить мисс Доусон с завещанием, но, поскольку та сопротивлялась, решила обманом заставить ее подписать духовную в свою пользу.

— Это вы здорово придумали, Чарльз. Или — смотрите — мисс Доусон, старая хитрюга, могла знать о другом наследнике, и чтобы отомстить мисс Уиттакер за ее обман, собралась умереть, не оформляя завещания, чтобы состояние отошло к нему.

— Если это правда, то она заслуживала того, что с ней случилось, — мрачным тоном произнес Паркер. — После того как она заставила несчастную девушку бросить работу и жить с ней, обещав ей наследство…

— Девушка должна была знать, что корысть — это грех, — парировал Уимзи с жизнерадостной самоуверенностью человека, никогда в жизни не сталкивавшегося с нуждой.

— Но если ваша теория верна, — сказал Паркер, — она идет вразрез с предположением об убийстве, вы не находите? Потому что Мэри в этом случае должна была изо всех сил стараться продлить жизнь тетке, надеясь, что та все-таки подпишет завещание.

— Тут вы правы. Черт побери, Чарльз! Похоже, денежки, которые я поставил, того и гляди уплывут у меня из рук. И какой удар для нашего друга Карра! Я-то надеялся отомстить за него и под звуки деревенского оркестра вернуть в родные пенаты, где в его честь построят триумфальную арку с надписью «Добро пожаловать домой, поборник истины!» из разноцветных электрических лампочек. Ну да ладно. Лучше уж лишиться своей ставки, но увидеть свет, чем осыпанным золотом блуждать во тьме. Стойте! А почему Карр не может быть прав? Может, я просто неверно выбрал убийцу? Ага! Похоже, у нас появляется новый, наводящий ужас персонаж — еще один наследник, предупрежденный своими приспешниками…

— Какими приспешниками? — поинтересовался Паркер.

— О, Чарльз, не будьте таким занудой! Да хотя бы сестрой Форбс. Может, он ей приплачивал за информацию. На чем я остановился? Как не совестно перебивать!

— Предупрежденный своими приспешниками… — напомнил Паркер.

— Ах, да — предупрежденный своими приспешниками о том, что к мисс Доусон зачастили нотариусы и что ее к подталкивают подписать завещание, мог руками этих же приспешников прикончить ее, прежде чем старая леди успела оформить свою последнюю волю.

— Да, но как?

— Ну, может, каким-нибудь растительным ядом, который быстро разлагается и не обнаруживается при вскрытии. Как в детективах. Не удивлюсь, если так все и было.

— Тогда почему этот гипотетический наследник до сих пор не объявился?

— Тянет время. Шум вокруг смерти мисс Доусон напугал его, вот он и решил залечь на дно и переждать бурю.

— Но ему было бы проще претендовать на наследство, пока мисс Уиттакер еще не вступила в свои права. Сейчас это сделать куда сложнее, вы же знаете.

— Знаю. Но, думаю, он будет утверждать, что находился где-нибудь на краю земли и не знал о смерти мисс Доусон. Прочел о ней две недели назад, на обрывке газеты, в которую была завернута консервная банка, и помчался домой, бросив свою ферму в далеком Тинг-Минг-Джонге, чтобы порадовать родных возвращением давно забытого кузена Тома… Похоже на роман Вальтера Скотта.

Лорд Уимзи сунул руку в карман и достал оттуда письмо.

— Оно пришло сегодня утром, как раз когда я собирался уходить. На пороге мы столкнулись с Фредди Арбатнотом, и я затолкал письмо в карман, не успев как следует прочитать. Кажется, там как раз говорилось о кузене Таком-то из одного Богом забытого места…

Он развернул письмо, написанное старомодным округлым почерком мисс Климпсон и пестрящее таким количеством подчеркиваний и восклицательных знаков, что оно больше походило на ноты.

— Ничего себе! — воскликнул Паркер.

— Да, на сей раз хуже, чем обычно, — наверное, что-то очень важное. К счастью, письмо относительно короткое.